– О чем же он говорил?
– Этого я не знаю. Я видел его из окна, и не подходил близко – боялся. Он был оборванный и от него воняло.
– Вы же сказали, что не подходили к нему. Откуда тогда знаете, что от него плохо пахло?
– Мне так казалось. Когда я видел его, то чувствовал, что он рядом. Будто я слышу его слова, и он говорил не с деревьями.
– С кем же?
Михаил некоторое время молчал.
– Мне казалось, что он говорил со мной. Я не могу сказать наверняка, но однажды, когда у нас шел урок истории, я посмотрел в окно и увидел его. Он сидел на своем обычном месте и, глядя прямо на меня, произнес мое имя. А потом добавил: «Запомни, у каждого своя история». Потом он улыбнулся, и у него во рту не хватало зубов. Я испугался и отвернулся, а когда посмотрел снова, то его уже не было.
– Что же дальше?
– Мне как и другим тоже нравилось наблюдать за птицами, и однажды я решил проследить, куда они летают и где берут корм. Было утро воскресенья. Я встал до восхода солнца и вышел во двор. Все спали, но в птичьем гнезде уже слышалась возня. Только я подошел, как на ветке появилась птица. Она расправила крылья и сразу полетела прочь. Я побежал за ней. Птица перелетала с места на место, часто останавливалась и оглядывалась как будто ждала, когда я нагоню ее. Мы прошли мимо школьных огородов, обогнули лагерь беженцев и оказались на дороге ведущей в Мертвый лес.
По этой дороге с утра до вечера ездили лесовозы, но было воскресенье – выходной, и на ней было пусто. Мы пошли по дороге и добрались до забора с табличкой «Конец воздушной зоны. Проход запрещен». В школе нас предупреждали, что дальше идти опасно – можно задохнуться, но птица продолжала лететь и с ней ничего не случалось. Я шел следом – пробрался мимо сторожевой будки и протиснулся в ворота. Тут дышалось легко, как и в городе, и я быстро забыл о своих опасениях.
Так мы добрались до Мертвого леса – стены сухих деревьев, которые не рубили из-за их кривизны и трещин в стволе. Здесь я в первый раз почувствовал, что дыхания не хватает. В голове закружилось. Я немного отступил, и дышать снова стало легче. А птице было все нипочем. Она сидела на ветке в нескольких шагах от меня, и ее пение разлеталось по округе. Я наслаждался ее пением, смотрел на встающее солнце и вдруг услышал свое имя. Кто-то позвал меня. Я обернулся и замер. Рядом со мной сидел тот самый нищий па-лом-ник. Я правильно произнес это слово?
– Да, абсолютно.
– Он сидел рядом, но от него не воняло, как казалось мне раньше. Наоборот, от него пахло чем-то приятным. Он спросил: «Хорошо?». Я кивнул, потому что не мог сказать ни слова. «Вот и я думаю, что хорошо», – согласился он, кивая на птицу. – «Знаешь, как его зовут?» Я ответил, что нет. «Жаворонок», – ответил он. «Разве это имя?» – спросил я. «Да», – сказал он. – «И нет ничего лучше, чем его утренняя песня».
Потом он поднял руку и указал вдаль.
– Ты когда-нибудь был на той горе?
Я ответил, что не был – ведь над ней нет защитного купола, а значит, и воздуха.
– А хотел бы туда прогуляться?
– Я там задохнусь.
Он рассмеялся и снова кивнул на жаворонка. Тот кружил в небе и заливался веселым пением.
– Почему же он не задыхается?
Я пожал плечами.
– Наверно, птицам не обязательно дышать, им главное летать.
Человек взял меня за руку.
– Тогда полетели.
Легко сказать «Полетели», но когда земля уходит у тебя из-под ног… Я до сих пор помню это ощущение. Я схватился за его руку. Постепенно чувство страха ушло и я спросил.
– Как вас зовут?
– По-разному, – ответил он. – Для одних я друг, для других повелитель, для слабых покровитель, а для сильных – знак, указывающий путь. Кто-то называет меня «дорогим», а кто-то «единым».
Я ничего не понял. Держась за руки, мы летели дальше. Несмотря на свои опасения, я дышал, и мне было хорошо, как никогда. Мне было легко и радостно. Над нами порхал жаворонок, и его песня отзывалась во мне. Мне хотелось к нему – наверх. Мой спутник без слов понял мое желание.
– Если хочется, почему бы и нет? – сказал он.
Не успел я опомниться, как он отпустил меня. Я задергал руками и ногами, но лишь завертелся на месте. Наверно, в тот момент я был похож на утопающего, который делает слишком много лишних движений, чем только приближает себя к верной смерти. К счастью, я был не в воде, а рядом был помощник. Словно подавая пример, передо мной закружился жаворонок. Он порхал, замирал в воздухе и все время о что-то щебетал. Я перестал барахтаться и попробовал повторять ее движения. И у меня получилось! Сначала неуверенно, но потом все лучше и лучше. Я летел, и каждый взмах приближал меня к горе.
Конец ознакомительного фрагмента.