Читать интересную книгу Крик дьявола - Уилбур Смит

Себастьян Олдсмит был намерен противопоставить девятидюймовым орудиям боевого крейсера свою двустволку «Гиббз-500».

Крейсер был уже совсем близко, неумолимо надвигаясь на них, словно высоченная стальная гора. С расстояния около двухсот ярдов промахнуться по нему было сложно даже Себастьяну, мощные пули застучали по броне, заглушая металлическим звоном шум носовой волны.

Перезаряжая ружье, Себастьян взглянул вверх на торчавшие на носу «Блюхера» головы в белых бескозырках с оканчивавшимися «ласточкиным хвостом» черными ленточками и оскалившиеся в улыбке лица.

— Мерзкие свиньи! — заорал он. От неожиданной безумной ярости у него перехватило в горле. — Грязные мерзкие свиньи! — Вскинув ружье, он вновь выстрелил все с тем же эффектом, и «Блюхер» начал таранить дау.

Раздался треск и грохот ломающегося дерева. Крейсер врезался судну в борт и словно разрезал его пополам под крики гибнущих людей и стоны сокрушаемого сталью деревянного каркаса.

Он подмял дау под себя, точно ломая ему хребет и стремясь утопить поглубже. От удара Себастьяна выбросило за борт, и ружье вылетело у него из рук. Скользнув по бронированной обшивке крейсера, он упал в воду рядом с ним, и, если бы носовая волна не отбросила его в сторону, Себастьяна протащило бы вдоль бронированного корпуса корабля, измочалив тело в клочья.

Вынырнул он как раз вовремя, чтобы успеть глотнуть воздуха, прежде чем мощные струи винтов вновь утянули его на такую глубину, что в ушах закололо, точно туда вонзились раскаленные иголки. Себастьян чувствовал, как неистовый водоворот безжалостно вертел и швырял его тело.

За веками закрытых глаз вспыхивали разноцветные искорки и молнии. В груди возникла удушающая боль, требующие воздуха легкие готовы были разорваться, но он, плотно сжав губы, отталкивался ногами и яростно перебирал руками, будто карабкаясь по воде.

Постепенно кильватерная струя ослабила хватку, и его вытолкнуло на поверхность с такой силой, что он выскочил из воды по пояс и успел сделать жадный глоток воздуха, прежде чем его вновь накрыло волной. Первым делом освободившись от тяжелого патронташа, он лишь потом осмотрелся по сторонам. На поверхности виднелись обломки судна и несколько человеческих голов. Неподалеку, вспенив воду, всплыл большой кусок деревянной обшивки судна. Подплыв поближе, Себастьян уцепился за него, болтая ногами в прозрачной зеленой воде.

— Флинн, — с трудом переводя дыхание, позвал он. — Флинн, где ты?

Примерно в четверти мили от них, подобно длинной зловещей акуле, медленно разворачивался «Блюхер», и Себастьян наблюдал за этим со страхом и ненавистью.

— Господин! — раздался позади него голос Мохаммеда.

Резко оглянувшись, Себастьян увидел в сотне ярдов от себя возле набитого пробкой мешка две физиономии — черную и красную.

— Флинн!

— Прощай, Басси, — отозвался Флинн. — Старина ганс возвращается, чтобы прикончить нас. Смотри! У них на мостике пулеметы. Увидимся на том свете, малыш.

Себастьян вновь посмотрел на крейсер и увидел на мостике группки людей в белой форме.

— Ja, они еще живы. — Позаимствовав чей-то бинокль, Фляйшер оглядывал усеянное обломками место крушения. — Имеет смысл воспользоваться «максимами», да, капитан? Так будет быстрее, чем отстреливать их из винтовок.

Капитан фон Кляйне не отвечал. С чувством собственного достоинства он стоял на своем мостике, слегка ссутулившись, и, заложив руки за спину, окидывал взглядом место, где затонул корабль.

— Всегда грустно, когда гибнет судно, — пробормотал он. — Даже такое суденышко, как это. — Он неожиданно распрямил плечи и повернулся к Фляйшеру. — Ваш катер ожидает вас в устье Руфиджи. Я доставлю вас туда, комиссар.

— Да, но сначала надо бы разобраться с уцелевшими.

Выражение лица фон Кляйне посуровело.

— Я счел своим долгом потопить это дау, комиссар. Но в данный момент не уверен, что не был руководим гневом, когда принимал такое решение. Однако я не намерен идти на очередной компромисс со своей совестью, расстреливая из пулемета гражданских лиц.

— Тогда надо их выловить. Я должен их арестовать и отдать под суд.

— Я не полицейский. — Капитан замолчал, и выражение его лица несколько смягчилось. — Тот, кто стрелял по нам из ружья, должно быть, довольно смелый человек. Возможно, он и преступник, однако я не настолько стар и суров, чтобы не оценить подобную храбрость пусть даже и лишь как отвагу ради отваги. Мне бы претило узнать, что я спас такого человека ради того, чтобы его повесили. Пусть океан рассудит, стоит ли ему становиться его палачом. — Он повернулся к лейтенанту. — Киллер, подготовьте к сбросу на воду спасательный плот. — Лейтенант уставился на него, не веря своим ушам. — Вы слышали, что я сказал?

— Да, господин капитан.

— Так выполняйте же. — И, не обращая внимания на вяканье протестующего Фляйшера, фон Кляйне направился к штурману. — Измените курс так, чтобы мы прошли метрах в пятидесяти от выживших.

— Пошел. — Флинн с мрачной ухмылкой смотрел, как крейсер угрожающе двинулся на них.

Вопли оказавшихся в воде людей, их мольбы о пощаде напоминали жалобные крики морских птиц — крохотных на фоне необъятных океанских просторов.

— Флинн. На мостике! — раздался голос Себастьяна. — Видишь его? В серой форме.

Слезы от жгучей боли, вызванной попавшей в рану морской солью, и жар затуманивали зрение Флинна, и все же он смог различить на мостике крейсера серое пятно среди белой форменной одежды.

— Кто там?

— Ты был прав. Это Фляйшер! — крикнул в ответ Себастьян, и Флинн разразился проклятиями.

— Эй ты, мерзкий жирный мясник! — орал он, пытаясь взгромоздиться на набитый поплавками мешок. — Ты, вонючий недоносок! — Его крик был едва различим на фоне рокота работавших на самом медленном ходу двигателей крейсера. — Давай, свинья недорезанная!

Нос крейсера возвышался уже совсем близко — настолько близко, что можно было различить, как внушительных размеров фигура в сером, повернувшись к офицеру в белой форме и красноречиво жестикулируя, о чем-то убедительно его просила.

Офицер, отвернувшись, отошел к поручню. Слегка перегнувшись, он махнул стоявшей ниже на палубе группе матросов.

— Правильно, правильно. Вели им стрелять. Давай побыстрее покончим с этим. Скажи им…

Над бортовым поручнем появился большой квадратный предмет и с шумным всплеском упал за борт.

У Флинна перехватило в горле, когда он в полном недоумении увидел, как одетый в белое офицер поднял правую руку в жесте, похожем на салют. Шум двигателей крейсера усилился, и он, набирая скорость, свернул от них в западном направлении.

Флинн О’Флинн расхохотался — словно в бреду он истерично хохотал от облегчения. Скатившись с набитого пробкой мешка, он с головой ушел в теплую зеленую воду, и она заглушила его хохот. Мохаммед за волосы вытянул голову Флинна на поверхность, чтобы не дать ему захлебнуться.

14

Себастьян дотянулся до плота и ухватился за висевшую по всему его периметру сбоку веревку. Собравшись с силами, он взобрался на плот и какое-то время лежал, с трудом переводя дыхание. Теплая, как кровь, морская вода струилась с одежды; он смотрел на удалявшийся в западном направлении силуэт боевого крейсера.

— Господин! Помогите!

Очнувшись от этого возгласа, Себастьян сел. Мохаммед изо всех сил тянул в воде Флинна с мешком. Около дюжины уцелевших носильщиков и членов команды, отчаянно барахтаясь среди обломков кораблекрушения, устремились к плоту, более слабые уже выбивались из сил, и их крики становились все более жалобными по мере того, как они судорожно бултыхались в воде. К деревянной основе плота были привязаны весла. Быстро срезав одно из них охотничьим ножом, Себастьян стал грести навстречу парочке. Однако эти усилия не принесли ощутимых результатов, поскольку от его гребков неукротимый плот лишь упрямо раскачивался, отказываясь двигаться в нужном направлении.

Один из арабов — членов команды, добравшись до плота, вскарабкался на него, затем — еще один и еще. Взяв по веслу, они стали помогать грести. Плот поравнялся с телом одного из носильщиков, плававшим у самой поверхности, — обе его ноги были обрублены выше колен, из культей с лохмотьями мяса торчали кости. Это был не единственный труп — среди обломков корабля виднелись останки других человеческих тел, и разносимые течением розово-бурые пятна привлекли акул.

Сидевший возле Себастьяна араб первым увидел одну из них и указал на нее веслом.

Акула целенаправленно плыла против течения, ее плавник раскачивался из стороны в сторону, чтобы все смогли ощутить возбуждение, вызванное холодным и бездумным чувством голода представителя отряда «настоящие акулы». Темный размытый силуэт хищницы уже был виден в воде совсем недалеко от поверхности. Она казалась небольшой — около девяти футов в длину и четыреста фунтов весом, но вполне была способна отхватить ногу одним махом. Ведомая не только вкусом крови, но и уловив распространявшиеся от барахтавшихся в воде людей вибрации, она выпрямилась и пошла на первый заход.