у Дорониной такая дурная привычка.
– Я вижу, ты осипла, дарлинг. Фарингит, ларингит? Слишком много сегодня говорила, да еще это ледяное шампанское… – Сердобольный Петрик погладил Дору по плечу, обтянутому белым хлопком футболки.
Начальница успела сменить наряд и имидж, явившись к нам уже не королевой, а нормальной – или слегка с приветиком – молодой бабой. Теперь на ней были простецкие джинсы с футболкой – кеды она сбросила в прихожей. На лице – никаких нарисованных морщинок, на голове – никаких фальшивых локонов. Стрижка фасона «тифозный барак» – очень короткий ёжик, сегодня – синий. Дора, когда она не в образе августейшей Феодоры Первой, очень любит экспериментировать с цветными тониками для волос.
Я засмотрелась на начальницу и упустила момент, когда опять запел мой мобильный. Вечная командирша Доронина, не дождавшись адекватной реакции на звонок с моей стороны, сама цапнула телефон и сиплым басом выдохнула в него:
– У аппарата!
Будь я на другом конце воображаемого телефонного провода, подумала бы, что речь об аппарате самогонном. По голосу Дору с ее фарингитом-ларингитом запросто можно было принять за сильно пьющего мужика.
Надеюсь, это не Караваев мне звонит.
Я потянулась отнять у Дорониной трубку, но та отодвинулась. Несколько секунд она прислушивалась, морщась, потом с недоумением посмотрела на дисплей, пожала белыми хлопковыми плечами и отдала мне мобильник:
– Фигня какая-то.
Я забрала свой аппарат, посмотрела – снова вызов с неизвестного номера – и спросила:
– Кто это был?
– Никто. Дед Пихто. Мне не представились.
– А что-то сказали?
– Не-а. Молчали, только дышали жарко. – Доронина поставила на стол локти, подперла ладонями щеки и вдруг заныла, застрадала: – Ой, девки… Что за жизнь у меня такая горемычная? Ни мужа, ни деток, ни кошечки с собачкой, никакого бабского счастья, вообще ничего…
Мы с Петриком переглянулись, понимая, что Ее Величество накрыло откатом.
Когда подолгу напоказ притворяешься видным специалистом по счастью, демонстрируя полную безмятежность и нерушимое блаженство, неизбежно случаются такие приступы грусти-печали.
Дора еще молодец – успела прибежать к нам с Петриком, чтобы не страдать при чужих людях. Я-то уже знаю, как надо действовать в подобных случаях.
– Ничего у тебя нет, это точно. Только квартира в центре, дача за городом, домик у моря и банковские счета – рублевый и долларовый…
– И криптовалютный! – встрепенулась Доронина, ревниво отметив неполную ревизию ее имущества. – Я вам говорила, что прикупила кусочек биткоина?
– Да что ты?! – Петрик изобразил повышенное внимание.
Он тоже в курсе, что лучше всего нашу королеву отвлекают от душевных страданий вопросы развития бизнеса и умножения капитала.
– Ну! Купила, да! А биткоин-то все растет! – Доронина перестала кукситься. – Но вы же меня знаете, я все яйца в одну корзину не складываю. Думаю еще недвижки прикупить, клубу не помешает собственный офис…
Тут она снова нахмурилась.
– С клубом-то что не так? – не поняла я. – Ты же сегодня чуть ли не все опции распродала.
– Угу. – Доронина снова потянулась за бутылкой. – С клубом все было бы хорошо, если бы не некстати пропавшая тетка, эта розовая дура…
– Давайте не будем обобщать. – Петрик одернул свою шелковую рубашечку цвета утренней зари. – Любовь к розовому – еще не признак слабоумия.
– Там есть и другие признаки. – Дора щедро набулькала себе в рюмку коньяка. – Во-первых, эта ду… душистых прерий роза, как там ее? Ольга Петровна! Она велела шоферу ждать своего возвращения, а сама куда-то сдернула.
– Мадам не обязана отчитываться перед прислугой, – заметила я.
– Во-вторых, позже днем у нее была назначена деловая встреча, на которую она не пришла, – укоризненно покосившись на меня, продолжила Дора. – В-третьих, в их благородном семействе заведено встречаться дома за ужином, а мадам попрала традиции и не вышла к столу. И, главное, никого не предупредила, что никуда не явится – ни к шоферу, ни к адвокату, ни к ужину!
– А нам-то что? – не поняла я. – Ну, загуляла тетенька. Скандал в благородном семействе. Клуб наш при чем?
– Ну, привет! – Дора выпучила глаза. – Как ты не понимаешь?
– Мы в ответе за тех, кого приручили! – провозгласил Петрик и стратегически отступил к мойке – сражаться с грязной посудой.
– А если с ней действительно что-то случилось? – Доронина продолжала таращиться на меня. – Мы же будем последними, кто ее видел!
– И что? – Я все еще не понимала, в чем проблема. – Постой… Ты, похоже, недоговариваешь. Мы чего-то не знаем?
Я оглянулась на Петрика у мойки – он замер с намыленной губкой в поднятой руке. С нее хлопьями падала пена.
– Когда я покидала парк, его уже прочесывали в поисках пропавшей тетки, – неохотно призналась Дора. – У нее муж не то сильно состоятельный, не то очень влиятельный, не то два в одном. Полиция мгновенно возбудилась – невиданное дело…
Тут, перебив хозяйку, завопил Дорин мобильник. Она нервно выдернула его из кармана и с размаху влепила себе в ухо:
– Ну?!
Смартфон уныло и непонятно заквакал. Дора помрачнела пуще прежнего.
– Ладно. Сейчас пришлю адрес.
Горбясь и хмурясь, она затыкала пальцем в дисплей.
– Чей адрес ты пришлешь и кому? – У меня возникло нехорошее подозрение.
– Ваш и кому надо, – огрызнулась начальница.
Потом она вздохнула и сказала почти виновато:
– Вернее, кому не надо, но он пристал как банный лист – «нужно срочно встретиться, есть важный разговор».
Она приложила руку к разгоревшемуся лбу, пробормотала:
– Пойду-ка я умоюсь, – и, тяжело поднявшись, побрела в ванную.
– По-моему, наша Дорочка заболела, похоже, у нее повышенная температура, – проводив подругу-начальницу озабоченным взглядом, сказал Петрик. – Надеюсь, это не ковид, ведь мы с тобой еще не сделали вторую прививку.
– Нет, это не ковид, – успокоила его я. – Я лучше знаю Дору и помню эти признаки со студенческих лет. Доронина хамит и краснеет от беспомощности, когда теряет уверенность в себе и своей нерушимой правоте, а признаться в этом не может. Она реально встревожена, друг мой Петрик. Вот только чем?
– Возможно, ее гость нам это прояснит.
Но гость, явившийся примерно через четверть часа, не захотел вести свой важный разговор при всей честной компании. А мы-то с Петриком уже и четвертую рюмку на стол поставили, и конфеток в вазочку подсыпали, и лимончик нарезали!
– Где мы можем уединиться для приватной беседы? – вполголоса осведомился вновь прибывший у Доры, которая, зараза такая, до самого его появления так и сидела в санузле.
То ли долго и упорно гасила там холодной водой разгоревшиеся щеки, то ли (что более вероятно!) пряталась от наших с Петриком расспросов.
– Поговорим в гостиной, – даже не спросив нас, хозяев, решила Доронина и, заведя туда своего гостя, со скрежетом закрыла раздвижные двери перед нашими любопытными