Читать интересную книгу "Другая жизнь Адама - Юрий Юрьевич Усачёв"

кабинет, где пахло старыми вещами, изъеденными молью:

– Не бог весть что, но на некоторое время подойдет. Мечтаю о хорошем кабинете на восьмом этаже в центре города, но пока довольствуюсь этой каморочкой. Финансовый кризис, надеюсь временный. Вы немного пришли в себя?

Я кивнул и еще раз оглядел Эллу с ног до головы. Стройная фигура, расклешенные черные брюки в тонкую белую полоску, зеленая водолазка и просторная вязаная жилетка серого цвета с люрексом. Немного нелепый стиль, но очень индивидуальный. В ее глазах, которые, в отличие от моих, светились зеленью, читалось искреннее желание помочь. Я робко представился и описал ей свою историю, мы проболтали пару часов. Очень душевно.

Не было никаких тестов и сложных вопросов. Элла кивала и поддерживала, откинувшись на спинку вращающегося кресла. Мой рассказ немного шокировал ее, но не отпугнул. Ничего подобного она никогда не слышала.

– Удивительно, что ваша паника привела вас практически к двери моего скромного офиса. Я слышала о деятельности центра «Глоток веры» в нашем городе, но никаких подробностей найти было невозможно. Все в тайне. А пациенты обычно доверяют только их специалистам. Вы – исключение, – подытожила Элла.

– Верно. Вас заинтересовал мой случай?

– Очень. Я бы попыталась помочь вам разобраться, но только при вашем согласии.

Что-то внутри меня ликовало и кричало «Да!».

– Я даже хочу начать уже сейчас.

Элла задумалась на пару мгновений и высказалась:

– Думаю, небольшую часть работы нам удастся провернуть. Меня очень заинтересовало, что вы искренне верите в свою многовековую жизнь, а ваша идентичность – первый мужчина на Земле. Вы до сих пор так считаете?

Я неопределенно молчал.

– Послушайте, я не пытаюсь убедить вас в сумасшествии. Давайте сложим факты: ваша история похожа на сюжет фантастического фильма. Бессмертие людей не выявлено наукой, а вы заявляете, что, возможно, живете тысячелетия и вообще, получается, я ваш потомок спустя все эти бесконечные века.

Истерическое возражение уже рвалось из меня, и я открыл рот, но Элла быстро продолжила:

– Еще раз! Никто не обвиняет вас в шизофрении или пограничном расстройстве личности. Лишь хочу сказать, что мозг способен заблуждаться. Мы мастера самообмана. Плюс ваша опухоль. Несмотря на заключение вашего врача, она все же влияет на вас. Осознание того, что внутри вашей головы что-то растет, уже меняет мысли, а значит, поведение, в дальнейшем и всю жизнь. Какая цепная реакция бессознательных мыслей запустила эти изменения, мы не знаем.

Опустив глаза в пол, я признался:

– Никакой уверенности во мне нет. Знаю только, что в моей голове несколько разных историй и все они будто настоящие. Не знаю, кто я.

Элла, положив локти на стол, опустила подбородок на кулаки и пристально посмотрела в мои глаза.

– Пока я вижу главную несостыковку, – заговорщически сказала психолог.

– Какую? – удивился я.

Элла подалась вперед и, прищурив глаза, спросила:

– Откуда у вас онкология, раз вы бессмертны?

У меня не было ответа. Если опухоль убивает меня, то я счастлив. Наступает конец. Даже если я не первый человек на земле, тяжесть веков сдавливает мою душу. Я не могу смириться только с тем, что ушел контроль над моим разумом.

И все же вдруг это самое ужасное заблуждение и мне всего тридцать два, я еще ничего не сделал. Жажда смерти из сна потеснилась вопросом «Кто же я?».

Элла наблюдала за мной в той же позе. Потом она вновь плюхнулась в кресло и предложила:

– Попробуем немного вас стабилизировать?

– Сейчас? – загорелся я.

– Да. Вам же не терпится.

Мы улыбнулись друг другу. Беззвучный договор психолога и клиента.

Элла дала указание:

– Ложитесь на пол. На спину.

Я молча повиновался и почему-то закрыл глаза.

– Вам так комфортно?

Кивок. Самый приятный момент за прошедшие несколько часов.

Элла начала монотонным голосом уводить меня в некий транс:

– Это место станет временной обителью для вас, Адам. Убежищем. Утробой. Сделайте вдох, утягивая вместе с воздухом поток приятного тепла внутрь своего тела.

Я повиновался.

– А с выдохом отпустите все молекулы напряжения. Продолжайте дышать.

Нега завладела мной изнутри. Темнота закрытых глаз вдруг начала светлеть. Стали прорисовываться очертания неизвестной фигуры.

– Очень хорошо, – продолжила Элла. – Всмотритесь в пространство, которое сейчас открывается перед вами. Глаза не открываем.

Контуры вырисовывали женскую фигуру в длинной сорочке цвета грязного неба. Валерия? Нет, веяло сомнениями. Эта фигура для меня новая и одновременно родная. Изображение приближалось. Я различил рыжие кудри, широко распахнутые огромные карие глаза, россыпь веснушек и слезы на щеках. Ева?

«Вот глупый!» – произнесла девушка в моем видении и протянула ко мне руки. Медленно на ее животе стала проступать кровь. Ткань в этом месте разорвалась, и резкий фонтан красной жидкости окатил меня с ног до головы. От неожиданности я открыл рот и чуть не захлебнулся ею. Дышать стало невозможно. Пальцы рук женщины стали удлиняться и превратились в сухие ветки. Лицо девушки исказилось и трансформировалось. Теперь передо мной была Медуза с картины Караваджо. Ее пальцы-ветки направились ко мне и проткнули мою грудь. Адская боль заставила меня взвыть.

В следующую секунду я открыл глаза у себя дома на кровати. На меня смотрел Андрей Вуснер, склонившийся над моим лицом. Его слюни забрызгали меня, пока слова избивали мою совесть:

– Вы идиот?!

Глава 7. Заключенный

Истощение тела не стоит недооценивать. Стремление взять жизнь в свои руки туманом заволокло сухую рассудительность, я твердо был намерен вырваться из повседневной беспомощности. Сеанс полугипноза-полуразговора оказался невыносимым, поэтому все системы моего организма вызвали панику, а сердце заскрипело от напряжения. На некоторое время оно остановилось.

Элла вызвала скорую, когда я упал на пол без сознания. В тот момент еще остатки сил запускали движение крови по сосудам. Остановка произошла уже в больнице. Счастливое стечение обстоятельств, четкие действия Эллы и врачей, непотерянные секунды – все это позволило мне открыть глаза уже через сутки. Но я все равно был без сознания. В таком состоянии я пробыл в больнице под наблюдением четыре дня, но ничего этого не помню. Окончательно пришел в себя только на пятый день, когда доктор Вуснер договорился о том, что он несет ответственность за мое физическое здоровье, и перевез меня домой. Выпавшие из моей жизни четыре дня пересказал тоже он. Мне же казалось, что буквально миллисекунду назад пальцы Медузы пронзали мою грудь.

– Ваш организм очень хочет жить! – начал отчитывать меня Андрей. – Он быстро восстанавливается. А вот вы, Адам, отчаянно насилуете его! Какого черта вас понесло к незнакомому психологу?!

Вопрос доктора возродил воспоминания о сеансе у Эллы, и