Читать интересную книгу Новые приключения Шерлока Холмса (антология) - Г. Китинг

— Боюсь, что да.

— Вы нас недооцениваете. Нам есть куда двигаться дальше. Вы, Ватсон, будете обеспечивать наш союз силами, а я логикой. Будьте так добры, постарайтесь выяснить в почтовой службе, откуда послали этот конверт и, если это возможно, кто это сделал. Заказные письма всегда заносят в книги учета. При том что нам уже известно, откуда на самом деле было отправлено письмо, задание это выглядит вполне выполнимым. Не говоря уж о том, что почтмейстер, зарегистрировавший письмо в Баркервиле, — левша, а значит, его легко можно будет найти.

— Холмс!

— Ну, это же очевидно!

— Почему?

— Обратите внимание на два круглых штампа гашения марки. Их нанесли металлической печатью. Если бы ее брал в руки правша, отпечаток прорисовался бы сильнее слева. А здесь он, напротив, четче справа.

— Но можно ли, опираясь лишь на это, утверждать, что он левша?

— Дополнительное доказательство — штемпель о регистрации письма. В отличие от отпечатков на погашенной марке, буква «R», нанесенная на печать, не изображена вверх ногами и не перевернута. Отправляя письмо, человек передает его почтмейстеру, держа лицом к себе. Чтобы зарегистрировать конверт, почтмейстер переворачивает его лицом к себе. Как видите, «R» также четче отпечаталась справа. Все штемпели — и о гашении, и о регистрации — нанес один и тот же человек, который был левшой. Вуаля! Рассуждение совершенно элементарное, но вывод крайне для нас важен. Почему? Потому что почтмейстера от отправительницы письма отделял всего лишь прилавок! Возможно, он даже вспомнит и сможет описать эту даму.

— Холмс, — заговорил я спустя мгновение, — это еще один случай, когда меня охватывает непреодолимое желание встать, пылая стыдом, и разбить себе голову о потолок от сознания собственной тупости!

— Не переживайте так, мой дорогой Ватсон, — с улыбкой ответил Холмс. — Левитация — не самая ваша сильная сторона. Может, лучше слетаете на почту да посмотрите, принесут ли хоть какую-нибудь пользу принципы дедукции, будучи объединенными с обычными розысками.

— Тут же этим и займусь, — смеясь, ответил я и направился к выходу.

— Спасибо. Вы, Ватсон, незаменимы, словно костыль для хромого. Будьте так добры, потешьте мою лень, передайте мне вересковую трубку и крепкий табак. Над этой маленькой загадкой придется поломать голову.

Всего спустя три часа я вернулся к Холмсу с отчетом. Один из служащих почты на Бейкер-стрит оказался ярым почитателем таланта Холмса и ценителем его методов. Он с энтузиазмом бросился выполнять мое поручение. Несмотря на приближающееся время закрытия, он, ни секунды не медля, тут же послал через океан и бескрайние американские земли телеграмму в Баркервиль. Мне он объяснил, что из-за восьмичасовой разницы во времени телеграмма прибудет в почтовое отделение Баркервиля как раз к началу рабочего дня. Он даже пообещал мне дождаться ответа. Канадцы, несмотря на необычность нашей срочной просьбы, тут же ее выполнили. Они проверили свои архивы и выяснили, что письмо Месгрейву и впрямь было отправлено из их офиса, о чем свидетельствовала надлежащая запись в гроссбухе. Правда, к своему стыду признались они, имя и адрес отправителя из гроссбуха загадочным образом пропали: кто-то их стер. Почтмейстер Уильям Топпинг — который и впрямь оказался левшой и принимал в тот день корреспонденцию — заявил, что не знает, кто мог уничтожить данные об отправителе письма. По его мнению, это было преднамеренное и подлое злодеяние какого-то интригана, который воспользовался моментом, когда на почте было особенно много посетителей. Разумеется, из отделения гроссбух не выносили — это серьезное нарушение правил, — но его частенько оставляли открытым на прилавке. Ни мистеру Топпингу, ни его помощникам никто из клиентов в тот день не запомнился. А стерев данные о себе, злодей и вовсе не оставил им никакого шанса выяснить адрес отправителя. По пути домой я размышлял о том, что на этот раз Холмсу встретился не просто хитроумный противник; на этот раз нам из далекой Америки бросал вызов (а быть может, и угрожал) чей-то поразительно блестящий ум.

— Видимо, штемпель она подделала тогда же, — заметил я, сообщив Холмсу безрадостные известия. — Она позаботилась не только о том, чтобы подделать его, но и о том, чтобы скрыть свою личность.

— Вот именно! И опять всплывают два вопроса: зачем она хочет со мной связаться и что хотела сказать своим посланием?

— На первый вопрос я могу придумать ответ, — сказал я. — Судя по вашему расследованию дела об «обряде дома Месгрейвов», их семью особо дружелюбной и жизнерадостной не назовешь. Видимо, эта женщина хочет связаться с Месгрейвами при помощи посредника, который в курсе произошедших тогда событий и достаточно умен, чтобы понять истинный смысл ее послания. Вы, Холмс, подходите по обоим параметрам.

— Возможно, вы правы, Ватсон. Знаете, вы наверняка правы! Получается, эта загадочная дама хорошо знакома с семейством Месгрейв. Ну что же, прогресс налицо. Осталось только прочитать-таки ее послание.

Подхватив конверт, Холмс тщательно изучил его в мельчайших подробностях. Отложив в сторону трубку, он взял перо и открыл блокнот.

— Ба! — воскликнул он. — Из фразы «Report Sy» можно сложить слово «Trysor», что на валлийском означает «сокровище». Но при чем тут это? Мы знать не знаем, имеет ли отправительница письма отношение к Уэльсу и замешано ли тут какое-нибудь сокровище. Напротив, эта дама, очевидно, проживает в Канаде, а наш претендент на роль сокровища — пустые листы бумаги. Ватсон, а что вы думаете по поводу этой фразы: «Report Sy»?

— Может, SY — это какое-то сокращение? Что-то вроде буквенного кода? — предположил я. — Или аббревиатура от слова Сидней, того, что в Австралии? Или от слова «символ».

— Да, все три варианта возможны, — подумав, признал Холмс. — Давайте еще и четвертый вариант добавим: «система». Ну а «Confl films» можно расшифровать как «конфиденциальные документы». Или «конфиденциальные пленки»[82], если допустить, что у автора дрогнула рука. Все это подразумевает строгую упорядоченность. Систему, если позволите. Давайте примем эту гипотезу за рабочую и посмотрим, куда это нас заведет.

— Думаю, вы правы, — ответил я. — Слово «система» тут напрашивается само собой.

— Значит, расшифровываем «Report Sy» как систему отчетности. Пока что-нибудь не опровергнет эту теорию. Ну а что насчет «Confl films»? — спросил Холмс.

Теперь уже я принялся играть словами.

— Гробы![83] — воскликнул я. — Из этой фразы прекрасно получается слово «гробы»!

— Какой вы молодец, Ватсон! «Гробы» звучат многообещающе; да и вообще слово забавное. Значит, остаются буквы «MLL». Это, видимо, какая-то дата, записанная римскими цифрами. М — это тысяча, L — пятьдесят. Значит, тысяча плюс два раза по пятьдесят. — Холмс задумался. — Но римляне не обозначали число сто двумя буками L. У них для этого был отдельный символ — C. Значит, нас интересует вторая L. Сомнительная дополнительная L. Что же за дату хочет сообщить нам отправитель письма? Тысяча пятьдесят? Тысяча сто? Или что-то посередине? Какая такая важная дата может быть зашифрована на конверте, который предназначался нам, но был отправлен Норману-Ньюману Месгрейву?

— Я не знаю, — честно признался я.

— Придумал, Ватсон! — вскочил на ноги Холмс. — Я все понял! — Его лицо сияло от радости. — Реджинальд Месгрейв, преданный хранитель своей средневековой крепости, много лет назад рассказал мне, что древний дуб, растущий на территории поместья, был там еще во времена Нормандского завоевания. Нормандского, Ватсон! А это случилось в тысяча шестьдесят шестом году, когда феодальная система пребывала в самом расцвете. Это объясняет, зачем она поменяла имя Ньюман на Норман! Очередной трюк этой хитроумной дамочки! Знаете, с каждым часом она интересует меня все больше и больше. Она прямо заманивает нас в лабиринт катакомб, крипт и подземелий, о которых я говорил вам ранее. Да, мой дорогой Ватсон, решение этой симпатичнейшей задачи скрывается от нас в древних гробах поместья Месгрейвов в Харлстоне!

Я был в полном восторге.

— Холмс, вы так прекрасно все обосновали, — сказал я.

— Если вы будете так любезны и выберете нам на завтра утренний поезд до Западного Суссекса, я пошлю телеграмму Натаниэлю Месгрейву, новому сквайру, и предупрежу его о нашем появлении. Не сомневаюсь, он с радостью нас примет. Ну а для меня будет превеликим удовольствием познакомить его с вами, Ватсон.

— Жду этого с нетерпением, — искренне ответил я. — История семьи Реджинальда Месгрейва, да и ваше в ней участие всегда казались мне чрезвычайно любопытными. Ну а теперь обещают вскрыться новые интересные факты — определенно что-то затевается!

— Совершенно верно, мой верный друг! И это что-то, возможно, будет связано с гробами! — усмехнулся Холмс. Хитроумные задачки неизменно приводили его в хорошее расположение духа.