Косов хмыкнул и несколько растерянно почесал затылок. Устав-то он читал. Немного. И газеты тоже почитывает, чтобы уж совсем из жизни не выпасть. Но вот выдержать серьезный опрос… Тут он уже не был уверен.
- Знаете, парни, что я придумала? – Тоня лучилась радостью, - а что, если, договориться с Кирой, и твое вступление в комсомол совместить с таким концертом, для актива райкома? Соберутся товарищи работники, общественники еще, а Вы перед ними выступите! Это будет самой лучшей характеристикой для тебя, Иван! С такими-то песнями!
Директор почесал нос, буркнул что-то.
- Илья! Ну что ты бурчишь? Скажи толком, что не так? – Тоня переключилась на критика ее предложения.
- Да нет… все так. Хорошее предложение! Только вот… согласятся ли в райкоме? Там люди тоже занятые.
- Вот и совместят работу с отдыхом! И Ивана примут, и концерт послушают!
- Ребята! А мне вот непонятно – а Лиза-то с ребятишками могут уже эти песни разучивать? – Лида переводила взгляд с Ивана на Илью.
Илья задумался.
- Да что тут думать-то? Конечно же – пусть разучивают, да поют! Чего ждать-то, пока все эти бюрократические вопросы разрешаться? Эти же песни для детей и есть! – не понял молчание директора Косов.
Илья кивнул головой:
- Думаю, будет правильно, если Елизавета Николаевна придет сюда. Мы с ней поработаем, чтобы она сама песни разучила. А может… сразу с ребятишками? Хотя нет… пусть сначала одна придет! Вот завтра пусть и приходит, сразу после уроков!
Когда Тоня и Илья ушли, Лидочка чуть задержалась в дверях комнаты.
- Иван… Я хотела с тобой переговорить, - женщина явно мялась, не решаясь начать разговор.
- Ну так… садись. Давай поговорим, - Косов не понимал, что ему предстоит услышать.
«По прошлому разу? Ну да… и я как-то перегнул. Наверное… и Лиза что-то уж быстро захмелела. Вряд ли она стала бы целоваться и так себя вести, будучи трезвой».
- Я не знаю, с чего начать… Может это и не мое дело, - женщина залилась румянцем, - Иван… А что ты испытываешь… к Лизе? Пойми, мы подруги, и мне не безразлично, что происходит с ней.
Она отводила взгляд и старалась не встречаться с ним глазами.
«Ну вот еще… Вот как общаться с этими… интеллигентками? Насколько легче с женщинами попроще! Что ей говорить-то? Что я хочу трахнуть ее подругу? Так я и ее саму трахнуть бы не отказался!».
- Лидочка! А ты сама как считаешь, что с ней происходит?
Она засмущалась еще больше.
- Я… я не знаю. Она как… сама не своя была. Ведет себя… как девчонка молоденькая! Понимаешь, Иван… Только пообещай, что все что я скажу останется между нами? Иначе ничего говорить не буду!
«Как будто это я этот разговор затеял!».
- Да, обещаю! Можешь быть спокойна, то, что я услышу, никто не узнает!
- Видишь ли, Иван… Она, Лиза… она очень хорошая! Умная, веселая. Учитель хороший, ее дети любят!
«Господи! А это-то тут при чем? Ее любят дети, ее уважают родители, ага!».
- Только вот ей… не повезло. Она же… она замужем была. Вот! Они с мужем сюда приехали, в Красно-Сибирск, по его назначению. Он – командиром РККА был. А здесь он… с другой спутался! Представь! Ну не подлец ли? Такую умницу и красавицу на кого променял?! Хотя… нет. Та – тоже ничего себе была дамочка! Но… такая, деревенская. Кровь с молоком, как говорится! А сама… дура дурой! Но – хитрая! – речь Лидочки особой логикой не блистала. Было видно, что женщина волнуется и стесняется.
- И вот… Он сначала… просто изменял Лизе. Встречался с той… кобылой! Извини уж меня, но что есть, то есть! А потом, когда Лиза узнала… случайно… устроила Павлу скандал. Он собрал вещи и ушел!
«Типичная история… Банк Империал! Мля! Это называется – горе от ума! Скорее всего, парняга-то тоже был… не городской! Жена… такая женщина - умница, красавица. Закомплексовал хлопец. А тут – понятная и привычная бабца появилась. Вот и рванул красный командир туда, где проще и понятнее!».
- Извини! А что… детей у них не было?
Лидочка вообще вся запунцовела.
«Что это с ней? Чего она так? Что я не так сказал? Блядь! Дебил! У нее же тоже детей нет! Вот же я – идиот! Язык без костей, голова – без мозгов!».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он подскочил к женщине, присел перед ней на колени и взял за руки.
- Лидочка! Ты прости меня, идиота! Я ведь не хотел… Просто – дурак дураком!
Она попыталась вырвать ладошки из его рук и вскочить. Но он не дал. Встал, притянул ее к себе и обнял. Мельком заметил, что на глазах у той набухли слезы.
«Вот же баран… бесчувственный!».
Она попыталась вяло вырваться, но он опять удержал ее. Только прижал к себе сильнее. Гладил по волосам, шептал какую-то успокоительную чушь ей на ушко. А потом… губами и поцелуями стер слезы с ее щек.
- Ну что ты… ну что ты, родная моя… Ну перестань! Дурак я, как есть дурак… Глупый…
Лида стояла, уткнувшись ему в грудь, чуть слышно всхлипывала и вздрагивала плечами.
«Хуже нет… вот так успокаивать женщину! Расцарапал ей… болячку… грязными когтями!».
Постепенно женщина успокоилась.
- Ну все… пусти…все… все, я спокойна! Пусти… а то… еще Илья… или Тоня зайдут, а мы тут…
Он обхватил ее лицо руками, нежно, почти невесомо. Поднял его вверх, к своему лицу.
- Дай я посмотрю, как ты успокоилась… Ну что ты… ну? Хорошая моя? Зачем плакать? Все будет хорошо!
А потом… чуть наклонился и нежно поцеловал ее в губы. А она не отстранилась. Правда и не поддержала – тоже.
- Ну все… давай ты сейчас умоешься. И мы чаю попьем, хорошо? Может – с коньячком?
Она криво улыбнулась еще дрожащими губами:
- Ага… с коньячком! Вон как Лиза… в прошлый раз! Нет уж! Тебе меня подпоить не удастся!
- Ну что ты! У меня и в мыслях не было! Да и в прошлый раз… я и сам не ожидал, что так получится. Просто Вы держите, держите в себе всё… нервы постоянно напряжены, а потом – раз! И срыв! Надо же… как-то уметь расслабляться, скидывать с себя все эти беды и тревоги. Отдыхать душой и…, - Иван поперхнулся, проглотив окончание фразы.
Она засмеялась:
- Хотел сказать – и телом? Да? И ты тут как тут? Помощник – телом отдохнуть…
Он опять поцеловал ее.
- А вот зря ты смеешься! Зря! Уже и врачами доказано, что женщине нужно… отдыхать… и телом тоже! Знаешь, что такое оргазм? При этом в голове у женщины формируются гормоны счастья. И даже как обезболивающее действует! И почаще, почаще!
Она, смеясь, оттолкнула его:
- Да-да… и тут ты, как тот доктор! И излечит, исцелит добрый доктор Айболит! Целитель нашелся!
«Да… Лысый из Браззерс!».
- Лидочка, душа моя! Но разве я не прав? Ну подумай сама…, - он попытался снова ее обнять.
- Ваня… отпусти! Войдет кто-нибудь! Неловко же получится!
Он все же обнял ее, поглаживая по спине. Потом подумал… и рискнул опустить руки пониже.
- Ага… а я думаю – когда же он начнет? – она засмеялась, уткнувшись ему в грудь.
Он продолжал ее поглаживать по попе, чуть сжимая ладони.
- Ну все… все. Прекращай! Мы же поговорить хотели. Забыл?
- Тебе не нравится?
Она помолчала:
- Нравится… Но это ничего не значит!
«Если женщина говорит, что это «ничего не значит», тут несколько вариантов – что это все же «что-то значит», что это действительно – «ничего не значит», или же – значит, но вовсе не то, что ты подумал!».
Он поцеловал Лиду и почувствовал, что пусть и очень слабый, почти неслышимый, но все же отклик в ее губах был.
Тяжело вздохнул, и отпустил.
- Ты чего так вздыхаешь? Расстроен? Надеялся на что-то большее? – она смотрела уже весело, - тут две интересных женщины к нему чуть в постель не упали, а он грустно вздыхает!
- Ну… не упали же!
- Ваня! Я вот хотела спросить – ты с чего такой… Не знаю даже как сказать…
- Озабоченный? – хмыкнул Косов.
Она засмеялась:
- Ну да!
- Лидочка! Я молодой парень, мне положено хотеть женщин – так природой заложено! А тут Вы… красавицы, умницы! И что? Или было бы лучше, если бы чурбан-чурбаком бы сидел?