Здесь снова вмешалась Лида, рассмеявшись:
- Иван! Просто Лиза тогда так возмущена была… твоим поведением, что… как-то рассказала Тоне об этом!
Иван покачал головой.
- Так, дамы. Пьем чай! Лидочка! Тебе добавить в чай, как ты говорила?
Она качнула головой:
- Добавь! Только совсем немного!
- Погоди, Лида! Он сказал, что песня у него есть! Пусть споет! – Лиза уставилась не него.
Похоже, библиотекарше уже не совсем нравилось, что происходит, потому она немного раздраженно посмотрела на подругу и криво улыбнувшись спросила:
- И что… рассчитываться тоже будешь?
Лиза посмотрела на нее.
- А я – подумаю!
Иван решил прекращать это, уже не очень смешное действо, снял со стены гитару.
- Здесь не гитара нужна, но пусть будет пока так:
- Орлята учатся летать.
Им салютует шум прибоя,
В глазах их небо голубое…
Ничем орлят не испугать!
Орлята учатся летать!
Когда он закончил петь, женщины молчали. Лида – удивленно глядя на него, а Лиза – уставившись глазами в стену.
- Отлично! Песня просто – замечательная! Только с Ильей договорись о музыке., - опять же, Лиза не глядела на него.
В этот момент хлопнула входная дверь в клуб, и Лида подскочила, бросилась к двери из комнаты.
- Это, наверное, ко мне в библиотеку!
Лиза помолчала, потом спросила:
- У тебя есть папиросы?
- Да… А разве ты куришь?
- Иногда…
Закурив, не глядя на Ивана:
- Будешь требовать… расчета?
Он закашлялся.
- Если только… если только это не испортит в конец наши… с тобой отношения. Я не хочу… чтобы ты плохо ко мне относилась.
- А ты считаешь, что я к тебе хорошо отношусь?
«Вот же… бабы… они такие… бабы! Вот хрен поймешь, что они хотят на самом деле! И вот такие – интеллигентные дамочки в этом плане хуже всего! Сказать – не нужно ничего от тебя? А ну как – обидится – пренебрег! А если сказать – а ну-ка давай… И опять – хам, наглец и потаскун! Я ведь и забыл о тех своих словах, про стимуляцию творчества! Ну… почти забыл! А тут гляди-ка – не только не забыли, но еще и рассказали всем… И Лиде, и Тоне!».
Косов наклонился к ней, благо сидела она почти вплотную, и шепотом:
- Я очень хочу тебя! Но мне не все равно, как тебя добиваться! И если ты скажешь твердое «нет», значит – нет!
Она встала и отошла к задней двери комнаты.
- Открой дверь, тут крючок тугой.
Иван подошел и со щелчком скинув крючок с петли, открыл дверь. В комнату ворвался морозный воздух. Они стояли практически вплотную.
- Поцелуй меня! – отставила руку с папиросой в сторону.
Он целовал ее нежно. Лиза стояла, сначала просто подставив губы, а потом постепенно стала отвечать ему. Протянув руку, он приобнял ее за попу и притянул к себе.
- Не сейчас… Отпусти, сейчас Лида вернется!
Иван навострил ухо, прислушиваясь к тому, что происходит в фойе. Но отпускать ее не спешил. Лиза выбросила папиросу в снег на улицу, прикрыла дверь, и повернулась к нему. Косов снова стал целовать ее, женщина отвечала все более активно, а потом обняла его за шею.
- Ну все… все. Отпусти. Давай уже чай пить.
«Писец! Как мне «нравятся» эти «закидоны» - кто бы только знал! На хрена тогда сама затеяла этот разговор?».
Он поставил чайник на керосинку, и сев на топчан, стал перебирать струны гитары. Лиза стояла у дверей, отвернувшись от него.
«А все-таки она – хороша! Вон какие ноги длинные и красивые! По крайней мере – до колена, как сейчас видно! Да нет – там и выше все в норме, бедра же видны под юбкой. И попа – шикарная! Грудь тоже – очень ничего! На лицо – так просто - красавица. Вот только эти тараканы в голове, блядь! Это что-то!».
- А у меня… еще песни есть. Детские.
Она хмыкнула, посмотрела на него:
- Все-таки хочешь меня… соблазнить?
- А ты… не хочешь? Или хочешь?
- А я… не знаю. Вань! Ты же младше меня… намного. Зачем я тебе? Вон… у тебя молоденькие девушки есть.
- А мне может быть такие как ты нравятся? Интересные, красивые женщины…
Она засмеялась.
- А-а-а-а… Лида – тебе тоже нравится? – и смотрит внимательно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«И что тут говорить? Чего она ждет?».
- Да, нравится. Вот ничего здесь не поделать – вы обе мне нравитесь!
Она хмыкнула, покачала головой.
- Ну ты и фрукт! Тебе же восемнадцать. Откуда… такое?
В этот момент за дверью послышались шаги и в комнату зашла Лида. Она с недоумением перевела взгляд с Ивана на подругу.
- Ой! Я кажется… невовремя.
- Не говори глупостей, подруга! Сейчас этот мальчишка будет нас чаем поить! Ну давай, завари чай получше, да доставай… что у тебя есть? Мед? Очень хорошо! И варенье? Отлично! И давай, признавайся, какие у тебя еще песни есть!
- Вы что – поругаться уже успели? – Лида была ошарашена, - а с чего?
- Представляешь, Лидочка, этот юнец сказал, что я старая для него и поэтому ему от меня ничего не надо! Представь – так меня… оскорбить?!
Похоже, физиономия у него была… та еще. Потому как обе женщины, посмотрев на него, расхохотались.
«Весело им, самкам собаки! Ничего-ничего! Будет и на нашей улице праздник! Я тебя, Лизонька, еще… уестествлю… самыми разными способами! Тут уж… дело принципа становиться, как в ситуации с Варенькой! Тем более… ты сейчас сама показала, что дело это – небезнадежное!».
Глава 14
После посиделок с Лидой и Лизой, он напрягся и смог вытащить из памяти еще несколько детских песен, которые записал. А потом – насел на Илью, и они за несколько дней записали музыку к текстам. Переругались за это время – просто вдрызг! Илья стал изрядно доставать попаданца своим менторским тоном, нравоучениями, и зачастую подчеркнутым морализаторством.
Они бы и совсем разругались, и Косов уже стал серьезно задумываться о переезде к Фатьме, но ситуацию несколько сглаживала Тоня. Поняв, что плодотворной работы авторов может не получится, она просто приходила и сидела, пока они подбирали музыку и спорили. В самые бурные моменты, прямо вмешивалась, остужая Илью и укоризненно поглядывая на Ивана. Под ее взглядом, Косов тушевался и старался вести себя сдержаннее, а Илью она пару раз просто брала за руку и уводила в кабинет, откуда он возвращался уже более спокойным. После разговора… или какой другой релаксации. Хотя… сомнительно.
В итоге, когда они прогнали уже итоговые варианты, Тоня, а также пришедшая в зал Лида, захлопали в ладоши.
- Какие же Вы молодцы, ребята! Какие славные песни у Вас получились! – Тоня была искренне рада. Она расцеловала Ивана в щеки, а надутого директора – прямо в губы! И поцелуй, как заметил Иван, был вовсе не целомудренный.
«Интересно, а сколько эта славная девушка будет терпеть занудство Ильи? Она что – и правда его любит? В общем-то понятно, почему в свое время Варя сбежала от Илюши к Калошину!».
Несколько смущенно директор бормотал:
- Нет, так-то еще нужно отшлифовать. Не нравится мне кое-что, как-то неправильно звучит!
Они уже более или менее спокойно переместились в комнату Ивана, и пили чай с пирожками, которые принес Косову Мироныч. Здесь же сидела и Лида, слушала, улыбалась, попивая чай.
Еще они обсудили, как передать песни в райком комсомола, скажем так – для согласования. Иван рассказал Илье про ситуацию в филармонии, и про догадки Калошина с обманом при оформлении песен, и денежным отчислениям за них. Директора это не удивило.
- Вполне возможно такое! Я немного знаю руководство филармонии. Там, действительно, странные, если можно так сказать, люди. Случайные в искусстве.
Илья принялся спорить с Тоней, как лучше все это сделать, чтобы и песни до людей дошли, и самим обманутыми не остаться.
- Слушай, Иван! Я тут Киру видела, она про тебя спрашивала, говорила, что ты совсем забыл про вступление в комсомол. Ты хоть готовишься? Устав знаешь? По политическому моменту в стране и мире – готов на вопросы ответить? – вспомнила вдруг Тоня.