Появление друзей он воспринял с облегчением, однако, заметив мрачное выражение на лицах Карнача и Стаховски, внутренне напрягся.
— Ну? — нетерпеливо спросил он, когда они вошли во двор и встали рядом.
Шпики проводили их профессионально подозрительными взглядами, после чего снова стали осматривать окрестности в поисках потенциальной опасности.
— Поединок на рассвете, — сообщил Карнач. — Твой противник — Донцов. Что ты об этом думаешь?
— Донцов? — Юрий озабоченно почесал затылок. — Это плохо. Мне его не победить.
— А если без лирики? Учитывая, что это будет поединок до смертельного исхода?
Булатов с недоумением посмотрел на капитана, а потом перевёл взгляд на Стаховски.
— Напоминаю, — проговорил Стэн, — Донцову уже приходилось убивать. На Гимеле я сам чудом остался жив, если ты помнишь.
— Вы о чём? — нахмурился Игнат.
— Погоди, — остановил его Карнач. — Ты считаешь, что Донцов может убить Юру в этом поединке?
— Пытался же он убить меня, когда хотел занять моё место при Белом Жреце, — пожал плечами Стэн. — Пусть он действовал тогда из лучших побуждений, но факт остаётся фактом. Он меня сдал и чуть не раскроил мне череп прикладом лучемёта, после чего приказал выбросить в пустыне в нескольких десятках метров от звездолёта. Если б не док, мы бы с вами сейчас не разговаривали.
— А что это за лучшие побуждения? — подозрительно уточнил Аль-Сафар.
— Он был связан с подпольной организацией сопротивления, а я — нет.
— Я всегда замечал, что он чётко определяет приоритеты, — скептически заметил Валуев. — Но ради чего ему сейчас убивать Юру?
— Ради победы луара над захватчиками, — пожал плечами Стаховски. — И чтоб спасти свою жизнь.
— Так, подождите, можно мне сказать? — спросил Булатов, подняв руку. — Для начала, здесь не Гимел. Не думаю, что грохнув меня, он прямо-таки спасёт от агрессора луар. К тому же если он причинит мне вред, домой он вернутся уже не сможет, а у него там семья. Да и вообще я не верю, что он может меня убить!
— После возвращения с Гимела его списали с волчьим билетом, — напомнил Стаховски. — Северова взяла его на свой страх и риск.
— Как и тебя, кстати, — напомнил Москаленко. — Я что-то не припомню, чтоб Дарья Ивановна совершала критические ошибки в своей кадровой политике. И не думаю, что Донцов будет биться насмерть с Булатовым. Они уже сколько раз бились? И что? Пара сломанных рёбер и сотрясение мозга? Не смертельно.
— Сейчас другой случай, Игнаша, — поморщился Карнач. — Это поединок перед боем двух армий, который собираются залить всё вокруг кровью. Считай, оба поединщика — сакральные жертвы. Один должен убить другого, и Донцов это знает.
— Я тоже знаю, — вздохнул Булатов. — Но убивать его не собираюсь.
— А если он тебя убьёт? — хмуро спросил Стаховски.
Юрий подумал и пожал плечами.
— Значит, убьёт.
— Значит, так и порешим, — кивнул Карнач.
— Ты серьезно? — нахмурился Валуев.
— А что, не видно? Вы чего хотите, чтоб Юрка убил Донцова? Он не сможет этого сделать ни технически, ни физически. Вопрос, как помешать Донцову убить его. Хотя мне тоже не верится, что он на это пойдёт. Предложения?
— Всё те же, — пожал плечами Аль-Сафар. — Бежать.
— Ага, — кивнул Булатов и указал взглядом на шпиков. — Я под надёжной охраной. Слышите рожок? Поднимают войско к выступлению. Втихаря отсюда нипочём не смыться. Что остаётся?
— Ты беги, а мы их задержим, — предложил Белов.
— Очень смешно, — кивнул Булатов. — Во-первых, мы в центре расположения армии, далеко я всё равно не уйду. А, во-вторых, если вы будете их задерживать, задержат вас, и будем мы все дружно висеть на одном дереве.
— Логично, — согласился Карнач. — Я вот думаю, что если этот поединок закончится так, что никто не погибнет?
— Тогда его лучше вообще не начинать, — покачал головой Булатов. — Мы должны будем биться до тех пор, пока один не умрёт, понимаешь? Если один будет ранен, второй без вариантов должен его добить. Мне принц всё популярно разъяснил.
— А если не добьёт?
— Другие добьют, — проворчал Валуев. — Да и проявившего милосердие по головке не погладят. Ричард уж точно это так не оставит. Заметили, что он давно никого не казнил? Вот и ходит злой, как чёрт. Что делать-то будем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А что делать, — проговорил Булатов. — Я буду биться с Донцовым, но не стану пытаться его убить, вот и всё. И будь, что будет.
— Он тебя проткнёт этим чёртовым копьём, — заметил Стаховски. — Ты уж мне поверь. Он в армии альдора, и ты для него — солдат вражеской армии, которая идёт, чтоб захватить луар, разграбить город и перебить мирное население.
— Думаешь, он себя этаким Пересветом сейчас чувствует? — задумчиво спросил Москаленко.
— А у него нет для этого причин?
— Я не знаю, — мотнул головой Игнат. — Мы, и правда, не на той стороне на сей раз.
— И это только начало, — заметил Валуев. — Что будем делать, когда битва начнётся?
— Может, смоемся под шумок? — с надеждой спросил Аль-Сафар.
Карнач скептически посмотрел на него и пожал плечами. Сзади послышались весёлые голоса. Принц с друзьями спускались вниз, а конюхи уже седлали их коней. Заметив гвардейцев, Жоан подошёл к ним и обнял Булатова за плечи.
— Поедете с нами, кавалер. Мой оруженосец поможет вам подготовиться к поединку. А вы, господа, — он перевёл взгляд на гвардейцев, — отправляйтесь к отцу. Ваш долг — защищать короля. Я буду просить его, чтоб он дал вам возможность во время поединка быть в первых рядах, чтоб вы могли поддержать вашего друга. Я уверен, что мы победим в этом сражении.
— Но луар хорошо укреплён, и у алкорцев на данный момент больше войско, — заметил Игнат, бросив на принца недовольный взгляд.
— Против любой силы можно применить хитрость, мой друг, — рассмеялся Жоан. — Или вы сомневаетесь в нашей победе?
— Напротив, — незаметно подтолкнув Игната локтем, произнёс Карнач, — мы как раз обсуждали с кавалером Булатовым тактику, которая поможет ему выиграть поединок.
— И что же это за тактика? — заинтересовался Дезире Вайолет, натягивая перчатки.
— Целить копьём в шлем, а лучше всего в прорезь для глаз, — ответил Булатов.
— Для этого нужна редкая меткость и твёрдая рука, — заметил Дезире. — Впрочем, у вас, кавалер, всё это есть. Так что пусть ваша победа предзнаменует наш общий триумф.
Карнач задумчиво смотрел на молодых рыцарей, которые явно предвкушали хорошую сечу, может, потому, что пока ещё не знали, что это такое. Он посмотрел на Булатова, не зная, что ещё ему сказать, и Юрий, поймав его взгляд, кивнул.
В это время послышался чей-то крик в отдалении, и Карнач заметил бегущего к ним гвардейца, который махал ему рукой.
— Похоже, отец желает видеть вас, капитан, — заметил принц и чуть склонил голову. — Не смею вас задерживать.
Карнач поклонился ему и остальным рыцарям и пошёл навстречу гонцу. За ним по очереди хлопнув Булатова по плечу, пошли и остальные. Юрий какое-то время смотрел им вслед, а потом вытащил из-за пояса перчатки. Рядом уже стоял молодой конюх, держа под уздцы крепкого рыжего коня в красивой стёганой попоне с гербами принца на боках.
— Этот конь больше подходит для рыцарского поединка, — улыбнулся ему Жоан, опережая слова благодарности, и Булатову оставалось только согласиться с этим.
Остаток ночи ушёл на то, чтоб оба войска заняли свои позиции перед сражением. В предрассветных синих сумерках по обе стороны широкого луга можно было видеть растекающиеся вереницы огней, слышать крики командиров, звуки сигнальных рожков и топот множества копыт, перекрываемый звоном лат.
Когда утро, наконец, наступило и небо над полем битвы постепенно начало наливаться прозрачным жемчужным светом, стало видно, что обе армии выстроились одна против другой боевым порядком.
Король Ричард со своим штабом задержался на холме, чтоб осмотреть сложившуюся диспозицию, и она на какой-то момент повергла его в изумление. Он ожидал, что алкорцы решат в полной мере использовать защитный потенциал своей новой системы фортификаций, заняв выгодную для них глухую оборону. Однако при одном взгляде на армию алкорцев было ясно, что они намерены сражаться в поле. Их конные рыцари выстроились перед линией защитных сооружений в длинный тройной ряд. При этом тяжеловооруженные кавалеристы стояли бок о бок с конными лучниками, вооружёнными арбалетами с длинным ложем и большими тяжёлыми луками. За линией кавалерии виднелись колонны пеших копейщиков, а в арьергарде ближе к воротам стояла ещё одна колонна конных рыцарей.