Шли часы. Я больше не пыталась искать проход. Боялась от него отойти и оставить одного в такой момент. Мне хотелось его согреть, но я и сама замёрзла, а применить ради этого силу боялась. Мне хотелось заснуть вместе с ним и не видеть этой густой тьмы, окружавшей нас со всех сторон. Там, на расстоянии шагов двадцати, я уже почти ничего не видела. А в сорока шагах от нас могли стоять эти существа и ждать, когда я потеряю бдительность.
Это длилось очень долго. Я знала, Тимер без сознания уже больше суток и это то случай, когда он хотел бы меня отпустить. Возможно потому, что чем дольше я сидела, тем больше слабела. Холод, голод и жажда точили мои силы гораздо быстрее, нежели полученные раны и контролируемая амулетом Зэта бессонница.
Когда бледные фигуры начали выходить из тьмы, я перестала чувствовать связь с реальностью. Вложив в ладонь все еще бесчувственного мага Бриторийский амулет и сжав её на мгновение, я поднялась на ноги. Тело болело от холода, но я заставила себя шагнуть вперёд и встать перед Тимером.
Существ было очень много. Как в прошлый раз они наступали со всех сторон, скалясь и шатаясь из стороны в сторону. Выбирали, откуда лучше напасть.
Когда на меня прыгнул первый — я была готова. В тот же момент, как по команде, на меня ринулись все, кто стоял поблизости. Первых пять, а может и десять я убила в первые же мгновения схватки. Следующие были умнее и били меня с противоположных сторон одновременно, отскакивая, едва я к ним поворачивалась. А потом я увидела боковым зрением, как бледная тень прыгает сверху туда, где лежал Тимер.
Единственное, что я помнила потом о том моменте, это то, что хотела быть там — возле Тимера, в двух шагах от места где стояла, и убить нападавшего. Я думала лишь об этом, а сталь, в которую я была одета, словно по собственной воли растянулась в тонкую нить и разрезала прыгавшего пополам. Уже потом, осознанно заставив эту нить лететь по гроту и бить всех, на своём пути, поняла — моя стальная нить не режет — она прожигает. Даже мезонит.
Всё закончилось очень быстро. Или же мне показалось, что быстро. Всего несколько мгновений назад существа были повсюду, они окружали нас, они нападали, а потом я сама ловила их. Я заставляла нить крутиться с такой скоростью, что она походила на смерч. Даже когда они сбегали, я заставляла её нестись за ними по тоннелям и нить слушалась. Визги, крики, раздававшиеся так громко, стихли. И единственное что я сейчас слышала, это тихий смех.
Резко обернувшись, я увидела сидящего под каменной глыбой Тимера. Нездорово посмеиваясь и закрыв ладонями лицо, он бился затылком об камень, на который откинулся спиной.
— Идиот, — одновременно с горечью и смехом повторял он. — Идиот.
— Ты очнулся, — выдохнула я.
— Это я… Я должен был отдать тебе свою силу, — простонал Тимер. — Всё ждал. А это я…
— Тимер? — его странное состояние, похожее на истерику, пугало меня.
— Расчисти нам путь, — убрав руки от лица и устало мне улыбнувшись, сказал он. — Теперь ты сможешь это сделать.
Но камни могли подождать. Я встала рядом с ним на колени и наклонилась к его лицу. Его глаза, его улыбка — самое дорогое что есть во всех мирах, и ничего не имело значение, только то, что он здесь. Я прижалась к его губам поцелуем, чувствуя, как сердце рвётся от любви и тревоги. Ладонь Тимера медленно скользнула по моей, теперь совершенно голой спине, потом по бедру и мне впервые за всё время в лабиринте стало тепло.
— Сделай это, Лирэш, — прошептал он. — Я не знаю, как долго продержусь в сознании.
Еще несколько раз порывисто поцеловав его лицо, ведь после пережитого не хотелось отпускать и на мгновение, я всё же вскочила на ноги и решительно вошла в скалы. Просто вошла. Они были даже не песком, а невесомой пылью. Эта пыль падала к моим ногам, освобождая путь, и я шла дальше. Выход нашелся совсем скоро. Желтые зубы красноглазого Джна были описаны в эпосе подробно, и сомневаться в том, что это нужный грот не приходилось. Тряхнув головой, чтобы избавиться от странного оцепенения, охватившего меня при виде этого места, я быстро развернулась и вернулась обратно к Тимеру, которого по-прежнему боялась оставлять одного. Убедившись, что он всё еще в сознании, я решила потратить еще немного времени на расширение прохода, чтобы Тимеру было легче там пройти.
Когда всё было закончено, мы медленно прошли к нужному гроту. Остановившись напротив скалящейся пасти Джна, мы замерли. Я опять почувствовала странное оцепенение и путаницу в мыслях. Это место что-то делало со мной, но мне было все сложнее думать и об этом и о чем-либо другом.
Возможно дело в звуке воды — он был странным, гипнотизирующим. Казалось, я слышала шепот десятков людей, вот только что именно они говорили, я не понимала. Я смотрела на Джна. А он, кажется, смотрел на меня своими красными глазами из мутного рубина.
Вытянув нож, Тимер полоснул себя по запястью и вложил руку в пасть древнего божества. В тот же миг, что-то произошло. Маг застонал, ухватившись второй рукой за статую, он едва удержался на ногах. Я подскочила к нему, обнимая сзади и поддерживая, но тревога била в виски «Что-то идёт не так». Кровь текла по пасти и скатывалась по локтю советника. Я понимала, что долго он так не выдержит. А проход не открывался…
Еще через мгновение, я увидела, как виски Тимера начинают блестеть серебром, а на лбу и возле губ прорезались тонкие морщины. Из него уходила жизнь, но для Джна этого было мало и я поняла, что должна делать.
Выхватив из-за пояса нож Тимера, я полоснула и по собственной руке.
— Нет. Тебе нечего ему отдать, — хрипло выдохнул Тимер, когда моя ладонь легла поверх его ладони на языке Джна.
Тогда я почувствовала то же что и он. Боль. Казалось кто-то рвёт мои вены и пытается вырвать их из пореза на руке. Высосать. Я вскрикнула, хватаясь за скульптуру и пытаясь устоять на ногах.
В глазах стремительно чернело. Во рту пересохло еще сильнее, но ни одна капля из бегущего по гроту водопада на падала на наши лица.
Шепот воды резко усилился и слился в жалобный стон, отчаянный крик, шипение, плач.
Та сила, которая держала наши руки в пасти Джна и тянула кровь, отпустила так резко, что мы оба упали в лужу под ногами. Вода захлестнула нас с головой, попадая в рот и утоляя жажду. Я бы, наверное, захлебнулась, но лужа резко начала мельчать и моё лицо оказалось на поверхности. Я смогла вдохнуть.
Чуть правее от нас я увидела свет. Тусклый, зеленоватый, но в этой тьме он казался чем-то бесподобным, сказочно прекрасным.
— Вставай, малышка, — шептал где-то рядом со мной Тимер. — Вставай.