из Сжатого Гравитацией Алмаза, как и мои мандибулы. Невероятно твёрдые и супер плотные. И я серьёзно говорю плотные. Эта штука непробиваемее Тини]
Обезьян одобрительно показал мне палец вверх.
[Что ещё ты сделал для синергии с твоей Маной Гравитации?]
[Так… когда я активно её использую, мой панцирь поглощает немного этой энергии для продолжения уплотнения и сжатия себя. Также он усиливает и улучшает любое сотворяемое мною гравитационное заклинание. Недавно я довёл его до +35 и теперь панцирь слегка удерживает свет, из-за чего труднее видеть мои движения]
Они втроём нахмурились, и я осознал, что они не в полной мере понимают, как работает гравитация. Точнее свет, если уж на то пошло.
[По своей сути вы можете видеть меня лишь спустя немного времени после моего движения] объяснил я. [Это мелочь, но сильная]
[Разумно. Что ещё?]
[Моё внутреннее покрытие панциря получило немного работы. Материал, из которого оно сделано, реагирует на гравитацию, так что оно работает лучше и быстрее с применением на него гравитации. После мутирования оно увеличивает плотность маны гравитации вокруг меня, помогая регенерировать панцирь, если тот повреждён. После этого была Железа Магии Гравитации, изначально наставившая меня на этот путь. Она сделана из Камня Резонансного Колодца. Материал трансформирует гравитационную энергию обратно в ману гравитации, быстрее восполняя запас. Что касается прошлых мутаций, я в основном просто увеличивал вместимость, так как для большинства заклинаний нужно много маны]
[Это может быть необязательно, раз у тебя есть Навык] хмыкнул Гранин, пока откидывался назад и почёсывал подбородок. [Чем ещё ты занимался?]
Я рассказал троице о своих антеннах, что могут глядеть на очень короткое время в будущее, вкупе с моей гипер-усиленной скоростью реакции позволяя мне уклоняться от всякого до того, как оно приблизится для удара по мне. А затем я погрузился в детали о своей исцеляющей железе и ряде органов, что функционируют как торговый район.
[Ты точно жутко много усилий вложил в свою кислотную железу. Она ведь не такая уж сильная, не так ли?]
Я слегка насупился. Я может в последнее время особо и не пользуюсь своей кислотой, но это не означает, что она не важна.
[Эй, моя кислотная железа была всем, что у меня было после моего порождения. Прояви немного уважения! Все органы, которые я приобрёл для нее, были дешёвыми, и я хотел, чтобы она продолжала быть полезной как можно дольше. Стрельба кислотой играет большую роль в бытие Формика Сапиенс. Если возможно, мне бы хотелось найти способ сбросить органы и впоследствии использовать их]
[Может мы сможем это сделать…. Это всё?]
Мы прошлись по моим мутациям ног и других базовым вещам, на которые я способен, включая мои несколько мозгов и все их мутации. После этого мы вернулись к разбору о том, на что именно способен Алтарь и как он функционирует, как и моему выбору для его мутирования.
И когда всё было сказано и сделано, Гранин, Корун и Торрина выглядели впечатлёнными, и слегка напуганными.
[Я знал, что ты многообещающий монстр, Энтони, но правда не ожидал что настолько. Если ты выживешь и продолжишь эволюционировать, то дорога до Древнего будет проложена у твоих ног]
[Это не совсем то, к чему я стремлюсь….]
[Знаю. Просто…] он беспомощно пожал плечами. [Я не могу не быть взволнован. Ты лучший кандидат, о котором я когда-либо слышал. То, на что ты способен, уже экстраординарно. Ты отражаешь натиск монстров восьмой ступени, а ведь даже ещё не закончил мутирование своих самых могущественных органов. Мне… трудно предоставить совет. Я весьма буквально в ужасе, что в итоге сказанное мною окажется неверным]
И он действительно выглядит встревоженным. Полагаю, я могу это понять. Амбиция его жизни никогда не была ближе, чем сейчас, и он полон знания, что может плохо с ней обойтись.
[Слушай, всё, что мне нужно, это небольшой совет. Я зашёл так далеко с твоей помощью и толикой везения. Всё, что ты можешь сказать, пригодится. Идеи мутаций, предложения Навыков. Что угодно. Особенно для Нефа]
[Дай нам немного времени для общей работы. Нам нужно тщательно всё обдумать]
[Валяйте]
Глава 1131: Что Сказать
У Гранина было чувство, будто надвигается головная боль. Нет, не так, он чувствовал себя валуном, треснувшим прямиком посередине. Один шок за другим приходил от этого гигантского муравья, пока у него не было ощущения, будто земля тряслась под его ногами. Ещё большую досаду вызывало то, что Энтони понятия не имел, кем стал. Для представителей Культа Древний был богом. Бесподобным существом с почти что бездонной силой. Они сильнейшие существа на Пангере, каждый из них мог уничтожать крупные города, или сокрушать армии с пренебрежительной лёгкостью. И они это делали, во время Раскола.
Энтони стал прото-древним, полубогом, имея силы, превосходящие те, что должны быть у обычного монстра. Каждый Мифический монстр могущественен, однако он теперь был способным на ещё большее. Гранин был уверен, что юный монстр понятия не имел, на что был способен Собор внутри него.
Муравей описывал поток энергии, что протекал через Сборщик. Сотни тысяч, вероятно больше миллиона муравьёв в данный момент были в области досягаемости, так что течение Воли вне всяких сомнений было огромным.
Но Колонии существует лишь сколько там… год? Может два? А что будет лет через десять? Или пятьдесят? С достаточным количеством мутаций Энтони сможет вместить в области досягаемости Сборщика миллиард своих сестёр. И что тогда?
После долгой жизни работы над одной целью, столь внезапное нахождение этой цели так близко, что можно было рукой дотянуться, было болезненно для Гранина. Вес всех членов Культа, из всех Культов вдоль Пангеры, за более тысячи лет, давил на его плечи.
Успех здесь мог предотвратить второй Раскол. Он воплотит великий план Древних.
Провал же будет преследовать его остаток его жизни.
«Никакого давления,» пророкотал он Коруну и Торрине, «однако нам нужно дать Энтони немного советов, и лучше бы они были хорошими. Он наконец открылся нам, мы не можем его подвести.»
«Мои мысли абсолютно пусты,» постановил Корун, находясь всё ещё в шоке. «Могу думать лишь о многоножках.»
«Что? Почему?»
«Не знаю!»
Гранин обернулся к своему самому юному ученику, почти что в отчаянье.
«Торрина, пожалуйста, скажи мне что у