А потом всех, кто остался в живых, пригнали сюда: нескольких наставников, раненных в бою, около двух десятков магов среднего и низшего рангов и чуть больше сотни учеников и послушников. Все еще находясь под действием заклятия некромантов, никто из них не сопротивлялся. На глазах у изумленных магов волшебницы-женщины осквернили родник, вычерпав его силу. И пока он не наполнился снова, в глубокий колодец одного за другим сбросили всех адептов Ордена Меана. Живых вперемешку с мертвыми и умирающими.
Каждого подводили к краю колодца, связывали и сталкивали вниз, не разбирая, был ли это адепт, облеченный властью и Силой, или послушник, мальчишка, только что присланный сюда в обучение из отчего дома и еще не сделавший своего выбора. Одни шли на смерть с гордо поднятой головой, другие — с ненавистью в глазах, третьи — со слезами отчаяния и дрожа от страха. Но на их чувства и мысли победители не обратили внимания, не слушая ни проклятий, ни просьб, ни отчаянных криков и стонов. Сверху навалили тела убитых. И оставили умирать в темноте, среди разлагающихся тел, постепенно захлебываясь в Силе, которая вскоре снова начала наполнять родник. И запечатали его сверху каменной плитой, чтобы никому и ничему не было возврата из небытия.
— Эльфин? Эльфин, ты чего? С тобой все в порядке? Юноша открыл глаза. Его тряс за плечо Норрик, заглядывая в лицо. Почему-то в глазах альфара плавал страх.
— Ты в порядке? — в который раз спросил он.
Юноша поморгал, озираясь. Он стоял на коленях перед колодцем, и сзади его поддерживали чьи-то сильные руки. «Орк или тролль», — догадался он. Двойник обнаружился рядом. Выражение его лица было трудно описать.
— Я тоже это видел, — сглотнув, произнес он.
— Что вы видели? — развернулся к нему Норрик. — Что это было? Ты вдруг так закричал. — Эти слова опять относились к Эльфину. — Словно тебя убивали!
— Отвалите камень. — Что?
— Отвалите этот камень! — громче повторил юноша. — Освободите родник и отойдите подальше! Я хочу кое-что сделать.
Отстранив державшие его руки — это оказался орк Брехт, — он встал и достал нож некроманта. Порез на левой руке, который он получил, отводя жертвенный нож от горла орка, уже затянулся, и юноша примерился, осторожно расковыривая рану, чтобы заставить кровь снова течь.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь? — шепнул ему двойник, оказавшись рядом.
— Не знаю, — пожал плечами Эльфин и посмотрел на своих спутников. — Надо открыть этот люк!
Татва и Брехт переглянулись и, смерив друг друга взглядами, одновременно шагнули к толстому камню, заходя с двух сторон. Орк опустился на одно колено, оберегая вывихнутую лодыжку, и подставил под плиту плечо, а тролль навалился на другой край всем своим весом. Норрик потоптался тут и там, а потом осторожненько взялся с третьей стороны, вопросительно глядя на своего друга.
Расковыряв рану, Эльфин встал над крышкой и, присмотревшись к рунам, высеченным на ней, вогнал окровавленный нож в щель.
— Давай!
Не только собственный вес держал камень на месте — черная магия мертвых не давала сдвинуть его с места. Очевидно, убийцы опасались, что адепты Меана найдут способ выбраться на свободу, поддев крышку колодца изнутри. И стоило ножу со свежей кровью коснуться камня, изо всех щелей его ударил яркий белый свет.
Норрик пискнул и отскочил, пряча руки за спину, но Татва и Брехт не дрогнули. Они одновременно надавили, каждый со своей стороны, пытаясь сдвинуть камень с места. Эльфин двумя руками обхватил рукоять ножа, не давая ему выскользнуть из щели — его словно выдавливала оттуда невидимая рука. От напряжения рана закровоточила, и кровь темными каплями стала стекать на пол.
— Я помогу. — Двойник встал рядом.
Он ничего не сделал — не пошевелил и пальцем, не произнес и слова, — но нож внезапно задрожал и нырнул в щель до рукояти, словно его кто-то дернул за кончик. Свет вспыхнул еще ярче. Эльфин зажмурился и услышал надсадный стон.
А потом был грохот и приглушенная ругань тролля, который не успел отскочить и получил плитой по колену. Каменная крышка рухнула на пол и раскололась от падения на три части.
— Ура! — воскликнул Норрик, подпрыгнув от полноты чувств. — У нас получилось!.. То есть, — мгновенно поправился он, — у вас получилось… От меня все равно там было бы толку мало. Я же…
Эльфин не ответил. Да и остальные не обратили никакого внимания на болтовню альфара. Все четверо, не исключая двойника, во все глаза смотрели на свет, льющийся из колодца. И Норрик тоже замолк, когда с опозданием понял, что заинтересовало его друзей.
Ульвары встали стеной, подняв копья. Камни вырвались из пращей, устремившись к цели, но остановить бегущих волшебниц не смогли. Волна, пущенная боевыми магичками, раскидала охотников, как щепки. Многих опалило жаром. Воздух наполнился криками боли и ужаса, когда обожженные ульвары заметались по лесу, тщетно стараясь погасить вспыхнувшую шерсть. Промчавшись мимо них, Видящие выскочили из леса и оказались в поселении аборигенов.
Здесь им волей-неволей пришлось замедлить бег, поскольку хижины стояли так тесно и вокруг них было навалено столько всякой всячины, что поневоле приходилось следить, куда ставить ногу.
Но тут их подстерегло неожиданное препятствие — в селении оставались многие женщины. Они видели, что случилось с их мужчинами, и, когда между хижинами замелькали синие балахоны волшебниц, они не медлили ни мгновения. Подхватив что попало, ульварки атаковали. С воплями, от которых у рыцарей лорда Эльгидара кровь стыла в жилах, они набросились на Видящих и принялись колотить их изо всех сил.
В первую минуту смешались даже боевые магички — они настолько не ждали этого, что начали отступать, закрываясь руками.
— Бейте их, сестры! — приказала старшая наставница, крепко держа за руку послушницу и заслоняя девушку собой. — Сметите этих дикарей с лица земли! Ну же! Огненный залп! Разом!
Она сунула свободную руку в складки балахона и выхватила горсть амулетов, накачанных магией.
— Не жалеть! Скоро у нас будет столько Силы, что мы сможем весь этот лес превратить в пепелище! Сжечь их! Спалить!
Эти амулеты были едва не половиной того запаса энергии, которым располагал Орден после уничтожения всех медиумов. Но угроза-обещание подействовала, и волшебницы расхватали их в мгновение ока. Встав плечом к плечу, они разом вскинули руки с зажатыми в них амулетами и хором, как на занятиях, выкрикнули коротенькое, как плевок, заклинание.
Огненный вихрь, родившись из воздуха, пронесся по селению, и женщины дрогнули. Побросав оружие, они кинулись спасать детей, но многие падали, мгновенно превращаясь в живые факелы, и принимались кататься по земле, пока не умирали в страшных мучениях. Задрожали от жара, стали рушиться дома, из которых раздавались истошные крики сгоравших заживо стариков и детей. Немногие уцелевшие, которым удалось выбраться из-под обломков, бросились врассыпную. В считаные минуты от трех десятков хижин не осталось ничего, кроме дымящихся развалин. Запах дыма и горелого мяса плавал в воздухе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});