— Вот там и свиделись. Жаль, что тогда и поговорить-то даже на коротке не удалось. Ты проездом из столицы, а я там десять лет, как ты говоришь, пропарился…
— Не из столицы, а из Питера… Да и проезд тогда порядком затянулся. Ну, а тебе грех жаловаться. Первомайск — это рай для стратегического ракетчика…
— Согласен. Это всё же не Чита какая-нибудь… А хочешь глянуть, во что превратили этот ракетный рай наши «нэзалежные та самостийные»?
— С удовольствием. Продемонстрируй.
— Ну, удовольствие ты вряд ли получишь… Но, пожалуй, тебе это будет интересно. Вот стопка фотографий с памятных мест. Смотри и старайся не расстраиваться.
Сергей с болью в сердце смотрел на фотографии развороченных ракетных шахт и командных пунктов и думал: «Зачем всё это было…, напряженный труд сотен тысяч людей, приехавших туда со всего Советского союза и трудившихся там долгое время и с полным напряжением сил? И кому всё это было надо…? Выходит, что вся жизнь прошла зря? Афган — государственная ошибка, вы все законченные придурки, и «мы вас туда не посылали»… Годами отлаживаемая боевая подготовка батальона, готового полностью взять на себя всё боевое управление стратегическими ядерными силами в случае уничтожения стационарных пунктов управления — швах: все учения свелись нынче к выезду отдельных аппаратных раз в год и то, что называется, «под забор». Братья-славяне — безъядерная держава. Секреты слили дяде Сэму в счёт оплаты за куриные окорочка, а всё остальное тупо разворотили… Налоговую полицию по слёзной просьбе вороватых олигархов помножили на ноль. И что в итоге? Следов положительной деятельности отдельно взятого индивидуума и сотен тысяч подобных ему на земной поверхности почти не осталось. Может, всё это некая цена за резко возросшее благосостояние? Вне всякого сомнения. Рост благосостояния, что называется, налицо: полный пакет приобретённых за годы службы заболеваний плюс, не известно откуда взявшиеся ранения. К о всему этому может быть присовокуплена просторная и очень удобная для проживания четырёх человек двухкомнатная квартира в «хрущёбе» и вполне достойная для уважающего себя нигерийского нищего пенсия. Стоп, стоп, стоп! Забываешь, однако, охальник, про приобретённое когда-то средство передвижения! Ну, конечно, это же всё от врождённой скромности происходит… Не надо бы забывать про свой «русский мерседес» — «копейку» восьмидесятого года выпуска. Ну и что, что древняя она, зато почти итальянского производства! Итальянцы ещё не успели окончательно покинуть «ВАЗ» и с явным облегчением квасили в обычной по своей отстойности тольятинской гостинице ожидая трансфера в аэропорт, а заветная «копейка», в это самое время, медленно сползала со стапелей. Так что плакать нечего… За это, как говорится, можно было и послужить без малого три десятка лет…».
— Серег, ты что это загрустил? У меня есть абсолютно оригинальное предложение, подкупающее своей новизной!
— Да что это такое ты говоришь? Я думал, что меня уже ничем не удивишь…
— А вот ты только послушай: давай-ка мы лучше выпьем!
— Действительно, есть что-то очень новое, весьма оригинальное и, чем-то ещё волнующее душу в этом удивительном предложении. Наливай ужо! И пошло оно всё к…
Далее следуют грубые и никак не укладывающиеся в контекст этой книги слова, которые подводят итог содержательной части этого славного вечера, посвящённого встрече однокурсников. На этом заканчивается и сама книга. А может слова эти подводят итог и всей жизни? Может всё оно и так… Это может показать только сама дальнейшая жизнь. Если она всё же решит продлиться. А книга на этом заканчивается в любом случае. В самом деле, сколько уже можно врать? Как говорится в нашем строгом народе: ты ври, да не завирайся… То есть сама предрасположенность к вранью нашим народом не осуждается. Осуждается только выход за некие рамки… Вот и не будем за них выходить. Поэтому немедленно свернёмся. До новых, как говорится, встреч. Ежели они по воле Божией когда-нибудь наступят…