Выяснилось, что предполагаемое месторасположение хранилища известно с точностью до одного километра. А вот вопрос о том, как оно выглядит…. Одно было ясно – находится оно под землей. Скорее всего, в толще горы.
Вообще, тот разговор с Арегой, после которого они все оказались на благословенной крымской земле, был довольно невразумительным и сумбурным. У членов отряда хватало вопросов к Председателю Мирового Совета, на которые он, Председатель, точных ответов дать не мог. Опять же, перспектива снова оказаться под землей никого особенно не радовала, и солдаты, как могли, постарались высказать Председателю Мирового Совета свое отношение к подземным ходам, пещерам, шахтам, дырам и прочим норам. Пришлось Велге и Дитцу употребить власть и в жесткой форме призвать подчиненных к порядку.
Но, все–таки, почему Крым или тот же Тибет?
Видите ли, атланты считают (и мы, кстати, во многом с ними согласны), что на Земле существуют особые места. Точки пространства с уникальным набором и конфигурацией различных энергетических полей. Как бы это сказать попроще…Места силы. Хранилище, заложенное в подобном месте, имеют наибольшие шансы остаться в целости и сохранности на протяжении тысяч и тысяч лет.
Как искать само хранилище?
Это должна быть очень крупная полость под землей. У вас будет специальный геологический прибор, небольшой по размеру и совсем простой в обращении, который способен выявить подземные полости объемом от двух тысяч кубических метров на глубине до полутора километров. Очень полезная вещь. Во время последней войны с его помощью противники искали подземные бункеры друг друга.
Хорошо. Нашли мы там эту вашу полость. Откуда мы знаем, что это именно хранилище? А если хранилище, то как в него попасть, если оно находится, скажем, на глубине тех же полутора километров?
По информации Эйда Ат Велеса, хранилище должно быть очень большим. Прибор, как уже говорилось, обнаруживает полости от двух тысяч кубических метров. Что такое 2 000 кубических метров? Маленький зал или большая комната. То есть, понятно, что хранилище будет крупнее. Гораздо крупнее. Если там боевые космические корабли… Вы когда–нибудь видели космические корабли? Ах, да… Возможно также, что оно представляет собой не одну полость, а систему полостей, соединенных друг с другом. Опять же, важна сама форма полостей (прибор определяет и форму). Если она геометрически правильная, то шансов на то, что вы нашли именно хранилище, а не просто естественное природное образование, больше. Хотя, вполне возможно, что хранилище устроено и в пещере естественного происхождения. А насчет того, как попасть…. Если есть подземное хранилище, то существует и ход на поверхность, и прибор должен помочь этот ход найти. В случае, если ход завален, пришлем технику. А вообще, если бы все было так просто – пошел и нашел, то он, Арега, не стал бы посылать опытных разведчиков, а отправился бы прогуляться в Крым сам, потому что меньше забот и нервов, и вообще – морской воздух полезен его старому организму, и…
Именно тут Председателя и всех остальных перебила, молчавшая до времени Анна Громова.
– Что вы так разволновались? – очень спокойно и даже буднично осведомилась она. – Если хранилище там есть, то я его легко найду. И ход в него найду тоже. Это вообще не проблема. А проблема совершенно в другом.
– Как это «найду»? – не понял Арега. – Каким образом?
– Аня у нас колдунья, – любезно пояснил ошарашенному Председателю Мирового Совета Велга. – Видит все насквозь. Что ж ты, Анна, молчишь? Мы тут, понимаешь, воздух зря сотрясаем…
– Так меня ведь никто не спрашивает. Вечно вы, мужчины, думаете, что знаете все на свете и можете преодолеть любые трудности. Вот я, как положено женщине, и стараюсь не мешать.
– Ты уж, Аня, прости нашу прямую солдатскую натуру, – сказал Дитц. – Лично я все никак не могу привыкнуть к твоим необычным талантам. А о какой другой проблеме ты говорила?
– Я просто представила себе, что мы находим этих самых воинов–атлантов и выводим их из тысячелетней спячки. Атланты ведь не люди, верно? То есть, я хочу сказать, что это иной, нежели люди, вид разумных существ. Так, господин Председатель?
– Э–э… строго говоря…
– Иной, иной. Пусть очень похожий, но все равно иной. Теперь так. Эти тысячи воинов–атлантов с помощью своих боевых кораблей отражают вражеское вторжение на Землю и с победой возвращаются. Куда они возвращаются, господин Председатель?
– На Землю, – вздохнул Арега. – Если вы считаете, Анна, что я об этом не думал, то ошибаетесь. Думал. Долго и мучительно. Да, гарантий, что между людьми и атлантами не возникнет в результате вооруженный конфликт, нет. Разные виды, разная психология, разная история. И одна, общая для всех, планета. Такой гарантии и не может быть. Но, раз уж мы дети Земли, то нам как–то придется научиться жить вместе. И, поверьте, что я приложу к этому все свои усилия. Из двух зол выбирают меньшее. А зло ли для нас атланты или добро, мы еще не знаем. Пока, скорее, добро.
– Ну, добро так добро, – как–то печально и мудро улыбнулась Аня. – Нас это все равно не касается.
– Это как? – тут же не преминул спросить Валерка Стихарь.
– Не знаю, – вздохнула Анна. – Только кажется мне, что скоро нам расставаться навсегда. Темно впереди, и не вижу я нас вместе.
– Ты мне, Анна, давай людей не расхолаживай, – остановил девушку Велга. – Мы потом с тобой на эту тему поговорим. А сейчас давайте лучше обсудим материально–техническое обеспечение нашей экспедиции. Нам нужен доступ к складам стрелкового оружия, боеприпасов, продовольствия и снаряжения. То, чем мы на данный момент располагаем….
… А потом они блаженно валялись на мелком и сухом, прогретом солнцем песке и старались ни о чем не думать.
Это было хорошо.
Это было прекрасно.
Это было как в далеком полузабытом довоенном детстве.
– Эх, – выбираясь из прибоя и заваливаясь на песок, – выдохнул Валерка Стихарь, – и хороша же водичка! И на вкус, и на запах, и на ощупь – хороша!
– Жалко только мало, – отозвался Руди Майер. – Денек бы здесь полежать. Или два.
– Солдату полезно лежать только в двух случаях, – наставительно заметил Дитц. – Если он спит или находится под огнем противника. Во всех остальных ситуациях солдату полезно стоять, ходить или бегать. В крайнем случае, сидеть.
– А как же… – начал было, ухмыльнувшись, Шнайдер, но, глянув на Аню, вовремя осекся.
– Разрешите спросить, товарищ лейтенант, – приподнялся на локте Сергей Вешняк. – У Ани.
– Что это ты, Сережа, так официально? – удивилась девушка.
– Да уж больно вопрос… того… серьезный, – объяснил сержант, закуривая сигарету.
– Серьезные вопросы девушкам следует задавать наедине, – не остался в стороне Стихарь. – И вообще, Серега, я бы на твоем месте поостерегся. Миша у нас парень здоровый и ревнивый. Не ровен час, не понравится ему твой вопрос….
– Балаболка, – усмехнулся Вешняк. – Да Аня мне, можно сказать, как сестра. Потому и вопрос хочу задать.
– Да задавай уже, Рязань, не томи, – махнул рукой Валерка. – Вот не понимаю я твою эту манеру – вечно тянуть кота за хвост!
– Зато ты у нас всегда впереди паровоза. Аня, когда мы разговаривали с этим, Председателем, ты сказала, что не видишь впереди всех нас вместе. Темно, мол. Или как–то так. Помнишь?
– Да, – не сразу ответила девушка.
– А… как бы это… поточнее…. Что ты имела в виду? Но честно.
В наступившей тишине было слышно только, как шипит на песке пена прибоя, да где–то вдалеке кричат сварливые чайки.
– Я пыталась заглянуть в наше будущее, – негромко ответила Аня. – Есть способы…. Только они не всегда срабатывают. Наверное, на этот раз не получилось. Мне ничего не удалось разглядеть. Темно. Но это не значит, что мы умрем или с нами случится нечто ужасное, – добавила она поспешно. – Уж это бы я углядела. Просто…. Просто или нас нет в этом будущем, или я не сумела в него заглянуть. Вот и все. И вообще, чего вы разволновались? Даже погоду в мое время ученые предсказывали в лучшем случае с вероятностью в 60 процентов. А тут будущее! Знаете поговорку про бабку, которая надвое сказала? Так вот и мы, ворожеи, часто и не знаем абсолютно точного ответа. То есть, даже гораздо чаще не знаем, чем знаем.
– Ну–ну, – неопределенно сказал Вешняк и отвел глаза.
– Ничего удивительного, по–моему, – высказал свое мнение Карл Хейниц. – Как может нас Анна видеть в этом будущем, если это не наш мир и даже не наша реальность? Были бы мы дома – другое дело.
– А что, – бодро поддержал ефрейтора Шнайдер – По–моему, логично, а?
– Да, конечно, – улыбнулась Анна. – Как это я сразу не сообразила…
– Вот интересно, – спросил, обращаясь к морю, Стихарь. – А что может быть ужаснее смерти? «Это не значит, что мы умрем или с нами случится нечто ужасное…». Если вы скажете, что жизнь, то я не соглашусь. Потому что жизнь прекрасна всегда!