— Пожалуй,— сказал Быков.— И вот что интересно: эти люди, не в пример многим иным, нимало не заботятся о дипломах.
— И напрасно. Меня вот всегда интересовал вопрос: становимся ли мы лучше от поколения к поколению? Поэтому я и заговорил о кадете. Старики всегда говорят: «Ну и молодежь нынче пошла. Вот мы были!»
— Это говорят очень глупые старики, Владимир. Краюхин так не говорил.
— Краюхин просто не любил теории. Он брал молодых, кидал их в печку и смотрел, что получится. Если не сгорали, он признавал в них равных.
— А если сгорали?
— Как правило, мы не сгорали.
— Ну вот, ты и ответил на свой вопрос,— сказал Быков и снова взялся за газету.— Стажер Бородин сейчас на пути в печку, в печке он, пожалуй, не сгорит, через десять лет ты с ним встретишься, он назовет тебя старой песочницей, и ты, как честный человек, с ним согласишься.
— Позволь,— возразил Юрковский,— но ведь на нас тоже лежит какая–то ответственность. Мальчика нужно чему–то учить!
— Жизнь научит,— коротко сказал Быков из–за газеты.
В кают–компанию вошел Михаил Антонович в пижаме, в шлепанцах на босу ногу, с большим термосом в руке.
— Добрый вечер, мальчики,— сказал он.— Что–то мне захотелось чайку.
— Чаек — это неплохо,— оживился Быков.
— Чаек так чаек,— сказал Юрковский и стал собирать свои бумаги.
Капитан и штурман накрыли на стол, Михаил Антонович разложил варенье в розетки, а Быков налил всем чаю.
— А где Юрик? — спросил Михаил Антонович.
— Спит,— ответил Быков.
— А Ванюша?
— На вахте,— терпеливо ответил Быков.
— Ну и хорошо,— сказал Михаил Антонович. Он отхлебнул чаю, зажмурился и добавил: — Никогда, мальчики, не соглашайтесь писать мемуары. Такое нудное занятие, такое нудное!
— А ты побольше выдумывай,— посоветовал Быков.
— Как это?
— А как в романах. «Юная марсианка закрыла глаза и потянулась ко мне полуоткрытыми устами. Я страстно и длинно обнял ее».
— «Всю»,— добавил Юрковский.
Михаил Антонович зарделся.
— Ишь, закраснелся, старый хрыч,— сказал Юрковский.— Было дело, Миша?
Быков захохотал и поперхнулся чаем.
— Фу! — сказал Михаил Антонович.— Фу на вас! — Он подумал и заявил вдруг: — А знаете что, мальчики? Плюну–ка я на эти мемуары. Ну что мне сделают?
— Ты нам вот что объясни,— сказал Быков.— Как повлиять на Юру?
Михаил Антонович испугался.
— А что случилось? Он нашалил что–нибудь?
— Пока нет. Но вот Владимир считает, что на него нужно влиять.
— Мы, по–моему, и так на него влияем. От Ванюши он не отходит, а тебя, Володенька, просто боготворит. Раз двадцать уже рассказывал, как ты за пиявками в пещеру полез.
Быков поднял голову.
— За какими это пиявками? — спросил он.
Михаил Антонович виновато заерзал.
— А, это легенды, — сказал Юрковский, не моргнув глазом.— Это было еще… э–э… давно. Так вот вопрос: как нам влиять на Юру? Мальчику представился единственный в своем роде шанс посмотреть мир лучших людей. С нашей стороны было бы просто… э–э…
— Видишь ли, Володенька,— сказал Михаил Антонович.— Ведь Юра очень славный мальчик. Его очень хорошо воспитали в школе. В нем уже заложен… как бы это сказать… фундамент хорошего человека. Ведь пойми, Володенька, Юра уже никогда не спутает хорошее с плохим…
— Настоящего человека,— веско сказал Юрковский,— отличает широкий кругозор.
— Правильно, Володенька,— сказал Михаил Антонович.— Вот и Юрик…
— Настоящего человека формируют только настоящие люди, работники, и только настоящая жизнь, полнокровная и нелегкая.
— Но ведь и наш Юрик…
— Мы должны воспользоваться случаем и показать Юрию настоящих людей в настоящей, нелегкой жизни.
— Правильно, Володенька, и я уверен, что Юрик…
— Извини, Михаил, я еще не кончил. Вот завтра мы пройдем до смешного близко от Эйномии. Вы знаете, что такое Эйномия?
— А как же? — сказал Михаил Антонович.— Астероид, большая полуось — две и шестьдесят четыре астрономические единицы, эксцентриситет…
— Я не об этом,— нетерпеливо сказал Юрковский.— Известно ли вам, что на Эйномии уже три года функционирует единственная в мире физическая станция по исследованию гравитации?
— А как же,— сказал Михаил Антонович.— Ведь там же…
— Люди работают там в исключительно сложных условиях,— продолжал Юрковский с воодушевлением. Быков пристально смотрел на него.— Двадцать пять человек, крепкие, как алмазы, умные, смелые, я бы сказал даже — отчаянно смелые! Цвет человечества! Вот прекрасный случай познакомить мальчишку с настоящей жизнью!
Быков молчал. Михаил Антонович сказал озабоченно:
— Очень славная мысль, Володенька, но это…
— И как раз сейчас они собираются произвести интереснейший эксперимент. Они изучают распространение гравитационных волн. Вы знаете, что такое смерть–планета? Скалистый обломок, который в нужный момент целиком превращается в излучение! Чрезвычайно поучительное зрелище!
Быков молчал. Молчал и Михаил Антонович, который понял, что Юрковский во что бы то нистало хочет произнести речь.
— Увидеть настоящих людей в процессе настоящей работы — разве это не прекрасно?
Быков молчал.
— Я думаю, это будет очень полезно нашему стажеру,— сказал Юрковский и добавил тоном ниже: — Даже я не отказался бы посмотреть. Меня давно интересуют условия работы смерть–планетчиков.
Быков наконец заговорил.
— Что ж,— сказал он.— Действительно небезынтересно.
— Уверяю тебя, Алексей! — воскликнул Юрковский с подъемом.— Я думаю, мы зайдем туда, не так ли?
— М–да,— неопределенно пробормотал Быков.
— Ну, вот и прекрасно,— сказал Юрковский. Он посмотрел на Быкова и спросил: — Тебя что–то смущает, Алексей?
— Меня смущает вот что,— сказал Быков.— В моем маршруте есть Марс. В маршруте есть Бамберга с этими паршивыми копями. Есть несколько спутников Сатурна. Есть система Юпитера. И еще кое–что. Одного там нет. Эйномии там нет.
— Н–ну, как тебе сказать…— опустив глаза и барабаня пальцами по столу, сказал Юрковский.— Будем считать, что это недосмотр управления, Алеша.
— Придется тебе, Владимир, посетить Эйномию в следующий раз.
— Позволь, позволь, Алеша. Э–э… Все–таки я генеральный инспектор, я могу отдать приказ, сказать… э–э… во изменение маршрута…
— Вот сразу бы и отдал. А то морочит мне голову воспитательными задачами.
— Н–ну, воспитательные задачи, конечно, тоже… да.
— Штурман,— сказал Быков,— генеральный инспектор приказывает изменить курс. Рассчитайте курс на Эйномию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});