В голове у Юры была каша, и в этой каше из собственных Юриных принципов и понятий в целости оставалась одна только инструкция.
— Подождите, Ваня,— пробормотал он и нажал кнопку вызова.
Капитан не отвечал.
— Юрка,— сказал Жилин,— да что с тобой, братец? Пропусти же меня, я оставил в скафандре…
— Не могу,— сказал Юра и облизнул губы.— Как я могу?.. Вот сейчас капитан отзовется…
Жилин внимательно смотрел на него.
— А если не отзовется?
— Почему же не отзовется? — Юра уставился на Жилина круглыми глазами и вдруг схватил его за рукав.— Что случилось?
— Да ничего не случилось.— Жилин вдруг заулыбался.— Так не пропустишь?
Юра отчаянно замотал головой.
— Ведь нельзя же, Ваня… Ты же должен понять! — Он дажеперешел на «ты» от избытка чувств, ему очень хотелось расплакаться и в то же время было отчего–то хорошо и спокойно, и он знал, что ни за что не пропустит Жилина.— Ведь ты сам был стажером.
— Да–а…— неопределенно протянул Жилин, разглядывая его.— Соблюдаем букву и дух инструкции?
— Не знаю…— пробормотал Юра. Ему было стыдно и вместе с тем он знал, что ногу он не отпустит. «Если тебе действительно надо войти, то не стой так,— мысленно взывал он к Жилину.— Бей меня в челюсть и бери, что тебе тут нужно…»
— Капитан Быков слушает,— раздалось из радиофона.
Юра все еще не в силах был собраться с мыслями.
— Алексей Петрович,— сказал Жилин в радиофон,— я хочу пройти в вакуум–отсек, а стажер меня не пускает.
— Зачем тебе понадобился вакуум–отсек? — осведомился Быков.
— Я оставил там «сириус» в прошлый раз… В скафандре забыл.
— Так,— сказал Быков.— Стажер Бородин, пропустите бортинженера Жилина.
Быков выключился. Юра с огромным облегчением убрал ногу. Он только сейчас заметил, что корабль больше не вибрирует. Жилин ласково посмотрел на него и похлопал по плечу.
— Ваня, вы только не сердитесь…— пробормотал Юра.
— Наоборот! — сказал Жилин.— На тебя исключительно интересно было смотреть.
— У меня такая каша в голове…
— Вот–вот…— Жилин остановился перед своим скафандром.— На этот случай и сочиняются инструкции. Хорошее дело, правда?
— Не знаю. Я теперь что–то перестал понимать, что к чему. Что хоть случилось?
Жилин снова потускнел.
— Что у нас могло случиться? — сказал он сквозь зубы.— Искусственное питание. Таблетки вместо котлетки. Учебная тревога, стажер Бородин, только и всего. Рутинная, не реже одного–двух раз в течение рейса. В целях проверки знания инструкций. Великая вещь — инструкция! — Он вытащил из скафандра белый цилиндрик толщиной в палец и со злостью грохнул шторой.— Бежать мне пора отсюда, Юра. Бежать со всех ног, пока не надоело.
Юра глубоко вздохнул и посмотрел в коридор. Красные огни больше не горели. Пол больше не вибрировал. Юра увидел, как из каюты вышел Юрковский, посмотрел на Юру, величественно кивнул и неспешно скрылся за поворотом.
Жилин проворчал:
— Рыба ищет, где глубже, а человек — где хуже. Понял, Юрка? Здесь все хорошо. Тревоги учебные, аварии понарошку. А вот кое–где — похуже. Гораздо хуже. Туда и надо идти, а не ждать, пока тебя поведут… Ты меня слушаешь, стажер? По инструкции ты меня должен слушать.
— Подождите, Ваня,— сказал Юра, сморщившись.— Я еще, кажется, не очухался…
8. ЭЙНОМИЯ.
СМЕРТЬ–ПЛАНЕТЧИКИ
— Стажер Бородин,— сказал Быков, складывая газету,— пора спать, стажер.
Юра встал, закрыл книжку и, немного поколебавшись, сунул ее в шкаф. Не буду сегодня читать, подумал он. Надо наконец выспаться.
— Спокойной ночи,— сказал он.
— Спокойной ночи,— ответил Быков и развернул очередную газету.
Юрковский, не отрываясь от бумаг, небрежно сделал ручкой. Когда Юра вышел, Юрковский спросил:
— Как ты думаешь, Алексей, что он еще любит?
— Кто?
— Наш кадет. Я знаю, что он любит и умеет вакуумно варить. Я видел на Марсе. А вот что он еще любит?
— Девушек,— сказал Быков.
— Не девушек, а девушку. У него есть фотография девушки.
— Я не знал.
— Можно было догадаться. В двадцать лет, отправляясь в дальний поход, все берут с собой фотографии и потом не знают, что с ними делать. В книгах говорится, что на эти фотографии нужно смотреть украдкой и чтобы при этом глаза были полны слез или уж, во всяком случае, затуманивались. Только на это никогда не хватает времени. Или еще чего–нибудь, более важного. Но вернемся к нашему стажеру.
Быков отложил газету, снял очки и посмотрел на Юрковского.
— Ты уже кончил дела на сегодня? — спросил он.
— Нет,— сказал Юрковский с раздражением.— Не кончил и не желаю о них говорить. От этой идиотской канцелярщины у меня распухла голова. Я желаю рассеяться. Можешь ты ответить на мой вопрос?
— На этот вопрос лучше всего тебе ответит Иван,— сказал Быков.— Он с ним все время возится.
— Но поскольку Ивана здесь нет, я спрашиваю тебя. Кажется, совершенно ясно.
— Не волнуйся так, Володя, печенка заболит. Наш стажер еще просто мальчик. Умелые руки, а любить он ничего особенно не любит, потому что ничего не знает. Алексея Толстого он любит. И Уэллса. А Голсуорси ему скучен, и «Дорога дорог» ему скучна. Еще он очень любит Жилина и не любит одного бармена в Мирза–Чарле. Мальчишка он еще. Почка.
— В его возрасте,— сказал Юрковский,— я очень любил сочинять стихи. Я мечтал стать писателем. А потом я где–то прочитал, что писатели чем–то похожи на покойников: они любят, когда о них либо говорят хорошо, либо ничего не говорят… И я подался в космос.
— Стихи ты писал и в космосе,— заметил Быков.
— М–да–а,— сказал Юрковский, задумчиво улыбаясь.— А теперь вот не пишу. Прошла молодость. Да. К чему это я все?
— Не знаю,— сказал Быков.— По–моему, ты просто отлыниваешь от работы.
— Нет–нет, позволь… Да! Меня интересует внутренний мир нашего стажера.
— Стажер есть стажер,— сказал Быков.
— Стажер стажеру рознь,— возразил Юрковский.— Ты тоже стажер, и я стажер. Мы все стажеры на службе у будущего. Старые стажеры и молодые стажеры. Мы стажируемся всю жизнь, каждый по–своему. А когда мы умираем, потомки оценивают нашу работу и выдают диплом на вечное существование.
— Или не выдают,— задумчиво сказал Быков, глядя в потолок.— Как правило, к сожалению, не выдают.
— Ну что же, это наша вина, а не наша беда. Между прочим, знаешь, кому всегда достается диплом?
— Да?
— Тем, кто воспитывает смену. Таким, как Краюхин.
— Пожалуй,— сказал Быков.— И вот что интересно: эти люди, не в пример многим иным, нимало не заботятся о дипломах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});