– Много чего написано в свитках, – усмехнулась Тини. – Ничему не верь. И мне не верь. Хотя бы потому, что я не стояла рядом с Сето и не точила для нее нож. Но я расскажу тебе кое-что. Ты видела храм на холме в Суйке? Его построила Сето единому богу. Тому, которому поклоняются еще корепты, который создал мир, о котором в твоих свитках сказано лишь, что был предвечный и главный, наполняющий дыханием небо, а голосом – разум. Он творец. Сами – Сето, Сади и Сурра – считали творца богом. Они же богами не были.
– Я не понимаю, – напряженно прошептала Кессаа.
– Они были людьми, – ответила Тини. – Людьми, потому что жили как люди, чувствовали как люди, умирали как люди. Они были самыми могущественными людьми Оветты, но и их не минула чаша конца. Никто не знает, откуда они появились в Оветте. Эмучи говорил, что секрет скрыт в пади за Суйкой, но даже поход в Храм Единого на холме Суйки едва не стоил мне жизни, и никто из смертных не был в той пади. Главное не в этом. Они все трое были смертельными врагами, хотя и Сето и Сади пытались не допустить войны с Суррой, потому что в ней могла погибнуть вся Оветта.
– И войны не случилось? – спросила Кессаа.
– Нет, – задумчиво проговорила Тини. – Правда, Эмучи считал, что она продолжается по сей день, но ведь ни Сето, ни Сурры, ни Сади не осталось в живых. Если говорить коротко, то они боялись друг друга. Но Сурру боялись больше всего. Он первый начал создавать государство магов. Смешал собственную кровь с кровью исконных жителей Оветты, чтобы передать им часть своей силы. Почти каждый из его потомков таит искры в левом глазу, и Арух – один из них. Почти каждый из его потомков, сплетая заклинания, касается скрытых струн самой земли, отчего на пальцах другого мага возникает ощущение легкой слизи. Но это пройдет, когда Суррара вырвется из-за пелены. Раньше ведь этого ощущения не было… Колдуны баль ведут летописи с древнейших времен, когда еще не было храма Исс. И алтаря Исс не было. Ни ложного, ни настоящего…
Тини замолчала, сдвинула каблуком в костер ком снега, раскрыла над клубами пара ладони.
– А потом он появился? – спросила Кессаа.
– Сето пошла в Суррару, – ответила жрица. – Узнала, которую из девиц собирается посетить Сурра, убила ее и скрылась под ее обликом. Это был единственный способ обмануть Сурру. Он оставил семя в лоне Сето, и так родилась Исс.
– Только для того, чтобы закончить жизнь на алтаре?
– Не нам судить древних. – Тини поежилась. – Не нам угадывать их мысли. Прошло много лет. У Исс родилась дочь Мелаген, от обычного человека. Когда она выросла, Сето отправила ее далеко на север, где пытался укрыться от убийц Сурры сам Сади. Он был советником одного из первых королей сайдов. Сади принял Мелаген. Я не знаю, был ли он с ней близок, но посредством Мелаген и зеркал, которые хранились у них, Сето и Сади стали сплетать застывшее пламя, которое теперь называют алтарем Исс. Можно сказать, что Сето извлекала огненные пряди из ветра и складывала их в деревянный зачарованный короб. Она накапливала силу, потому что против Сурры надо было очень много силы. Так прошел год, а потом… потом Сади был убит.
– Варухом? – воскликнула Кессаа.
– Да. Тем кинжалом, что теперь венчает копье Сади. Видно, Сурра что-то почувствовал и отправил Варуха на север. Тот и убил Сади. Вот только не знал Сурра, что сила Сади велика, или Сади стал сильнее, оттого что целый год собирал силу, вплетал ее в будущий алтарь Исс. Кинжал был смочен кровью самого Сурры. Варух не просто поразил Сади, кинжал стал пить его силу, растрачивая на это силу самого Сурры. Сурра ошибся. Он добился смерти Сади, но и сам погиб. Вот только Сето этого не знала. Почувствовав, что конец Сади близок, она испугалась. Она погрузила алтарь на лошадь и из той хижины, вокруг которой теперь стоит храм Сето, вместе с дочерью отправилась на юг. Они шли целый день, чтобы скрыться с глаз. А потом Сето укрыла алтарь на холме и убила над ним собственную дочь…
– И непроходимая для магов пелена затянула границы Сурры, – закончила Кессаа.
– Пока – да, – прошептала Тини.
– Разве можно разрушить заклинание самой Сето? – удивилась Кессаа. – Отчего маги Суррары или даже Ирунг, надеются на это?
– Они хотят, прежде всего, попробовать подчинить себе алтарь, – пробормотала Тини. – Или отыскать отголоски крови Сето среди ныне живущих.
– Зачем? – не поняла Кессаа.
– Чтобы уничтожить алтарь и освободить Суррару.
– Чтобы столкнуть ее с серыми? – Кессаа нахмурилась.
– Может быть, – вздохнула Тини. – Или объединить с ними, чтобы совсем уже ничего не осталось от Скира.
– Но откуда такая уверенность, что алтарь может уничтожить чья-то кровь?
– Не чья-то, а кровь Сето! Три раза… Число три тебе знакомо? В скольких заклинаниях ты встречала повторение по три раза? Сколько было их – Сето, Сади, Сурра? Три – это полнота! В тот миг, когда алтарь Исс в третий раз будет орошен кровью Сето, он наполнится, а значит, холодное пламя его насытится и потеряет силу, потому что сила в голоде, в алчности, в недостатке! Понимаешь?!
– Почему ты кричишь? – прошептала Кессаа. Тини нервно смахнула с волос снег. Ее ведьмы лежали неподвижно – порой они вообще казались Кессаа ожившими трупами, а жрецы храма Исс нервно ворочались.
– Я не открываю никаких тайн, – пробурчала Тини в сторону. – Хотя, думаю, что, если бы маги Суррары были уверены, что среди живущих сохранилась хоть капля крови Сето, они бы сделали так, чтобы на алтарь эта кровь лилась водопадом! Но разве мы за этим идем? Твое дело – совершить обряд, после чего баль сами будут заботиться о себе.
– И ты ради этого бросила храм? Потеряла все? – удивилась Кессаа.
– Потеряла? – удивилась в ответ Тини и рассмеялась. – А что, если нашла?
– Подожди. – Кессаа внезапно все поняла, и сама улыбнулась, и ей стало стыдно за собственную улыбку, и она поспешила задать вопрос: – А второй раз? Кто второй раз полил кровью алтарь?
– Сама Сето, – выдохнула Тини. – Зло пробудилось в Суйке. Сето не могла больше сдерживать его, оставила город и пришла к Мелаген. Та не пустила ее в дом. Она так и не простила ей Исс. Или боялась, что сама окажется следующей жертвой. Сето посидела на камне, который теперь называется алтарем Сето, и пошла на холм Исс. Храм Исс тогда уже стоял, правда, он был маленьким. Сето призвала жрецов и спросила, как они определяют, кто будет среди них старшим? Кто-то ответил, что прежний жрец, когда приходит время умирать, пишет имя преемника на алтаре, затем предсмертный слуга льет на алтарь муравьиный мед, который делает незримой наведенную магию и зримой скрытую. И все видят, кто станет следующим жрецом. «Так и делайте, – согласилась Сето, – только не надо старому жрецу ничего писать на алтаре, новый жрец сам все будет понимать. А теперь уйдите до утра». Жрецы в благоговении покинули храм, и Сето перерезала себе горло над алтарем. В тот же миг запылало кольцо вокруг Суйки и его нечисть оказалась заперта там на долгие годы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});