Кто-то отвечает веселым басом.
Филип (за сценой). Salud, camarada[137] филателист. Удалось раздобыть какой-нибудь редкий экземпляр?
Управляющий (негромко). Нет, мистер Филип. За последнее время — преобладание публики из крайне неинтересных стран. Завален пятицентовыми Соединенных Штатов и французскими в три франка пятьдесят. Желательно бы camaradas из Новой Зеландии с корреспонденцией воздушной почтой.
Филип. Будут, будут, не беспокойтесь. Сейчас просто временный застой. Обстрелы испугали туристов. Как только поутихнет, наедут делегации. (Вполголоса, серьезным тоном.) Чем вы встревожены?
Управляющий. Всегда небольшие заботы.
Филип. Не волнуйтесь. Все улажено.
Управляющий. Тем не менее — продолжаю волноваться.
Филип. Не стоит.
Управляющий. Будьте осторожны, мистер Филип.
В дверях показывается Филип, очень большой, очень шумный, в резиновых сапогах.
Филип. Salud, camarada Пресный Престон. Salud, camarada Брюзга Бриджес. Как вы тут поживаете? Разрешите представить вам специалиста-электротехника. Входите, camarada Маркони.[138] Что вы стоите за дверью?
Входит очень маленький и совершенно пьяный монтер в грязном синем комбинезоне, альпаргатах и синем берете.
Монтер. Salud, camaradas.
Дороти. Salud.
Филип. А вот camarada марокканка. Надо бы говорить: та самая camarada марокканка. Большая редкость — марокканская camarada. Она страшно застенчива. Входи, Анита.
Входит марокканка из Сеуты. Она очень смуглая, но хорошо сложена, курчавая, вид у нее вызывающий и отнюдь не застенчивый.
Марокканка (сдержанно). Salud, camaradas.
Филип. Это та camarada, которая укусила Вернона Роджерса. Три недели отлеживался. Вот это зубки.
Дороти. Филип, милый, может быть, вы наденете на camarada намордник, пока она здесь, а?
Марокканка. Почему оскорблять?
Филип. Camarada марокканка училась английскому в Гибралтаре. Чудесное местечко Гибралтар. Там у меня было необыкновенное приключение.
Престон. Только не рассказывайте сейчас.
Филип. До чего вы мрачны, Престон. Вы тут расходитесь с линией партии. Время вытянутых лиц миновало. Мы переживаем период веселья.
Престон. На вашем месте я не стал бы говорить о том, чего не знаю.
Филип. Но я не вижу причин ходить с мрачной физиономией. А что, если предложить этим camaradas чего-нибудь прохладительного?
Марокканка (Дороти). У вас хороший комната.
Дороти. Очень рада, что вам здесь нравится.
Марокканка. Как так вы не эвакуирован?
Дороти. А я не уезжаю, и все.
Марокканка. А что вы кушать?
Дороти. Иногда приходится туговато, но нам присылают консервы из Парижа с дипломатической почтой.
Марокканка. Что с дипломатической почтой?
Дороти. Консервы, знаете — Civet de lie'vri. Foie eras. Недавно у нас был изумительный Poulet de Bresse. От Буро.
Марокканка. Вы хотел смеяться?
Дороти. Да нет. Что вы. Мы правда едим все это.
Марокканка. Я ем суп из вода.
Она воинственно смотрит на Дороти.
Ну что? Я вам не нравился? Вы думал, вы лучше меня?
Дороти. Нисколько. Я, вероятно, много хуже. Престон скажет вам, что я несравненно хуже. Но зачем нам проводить сравнение? Я хочу сказать, сейчас война и вообще, и все мы трудимся ради одного дела.
Марокканка. Я вам буду выцарапать глаза, если вы думал, я хуже.
Дороти (умоляюще и очень томно). Филип, прошу вас, займитесь вашими друзьями и развеселите их.
Филип. Анита, послушай.
Марокканка. О'кей?
Филип. Анита, Дороти очень милая женщина…
Марокканка. Нашем деле нет милая женщина.
Монтер (вставая). Camaradas, me voy.
Дороти. Что он говорит?
Престон. Он говорит, что уходит.
Филип. Не верьте ему. Он всегда это говорит. (Монтеру.) Camarada, останьтесь.
Монтер. Camaradas, entonces me quedo.
Дороти. Что?
Престон. Он говорит, что останется.
Филип. Вот это дело, приятель. Нельзя же так сразу уйти и бросить нас, правда, Маркони? Camarada электротехник не подкачает.
Престон. Зато он уже достаточно накачался.
Дороти. Честное слово, милый, если ты будешь так острить, я уйду от тебя.
Марокканка. Послушайте. Все время разговор. Ничего, только разговор. Зачем мы тут? (Филипу.) Ты со мной? Да или нет?
Филип. Как ты резко ставишь вопрос, Анита.
Марокканка. Хочу ответ.
Филип. В таком случае, Анита, ответ будет негативный.
Марокканка. Как? Фотография?
Престон. Понимаете связь? Аппарат, фотография, негатив. Правда, она очаровательна? Такая непосредственность.
Марокканка. Зачем фотография? Ты думал, я шпион?
Филип. Нет, Анита. Пожалуйста, будь благоразумна. Я просто хотел сказать, что я больше не с тобой. Пока. То есть я хочу сказать, что пока это более или менее кончено.
Марокканка. Нет? Ты не со мной?
Филип. Нет, моя красавица.
Марокканка. Ты с ней? (Кивает на Дороти.)
Филип. В этом я не уверен.
Дороти. Да, это еще нужно обсудить.
Марокканка. О'кей. Я буду выцарапать ей глаза. (Подходит к Дороти.)
Монтер. Camaradas, tengo que trabaiar.
Дороти. Что он говорит?
Престон. Он говорит, что ему пора на работу.
Филип. Не обращайте на него внимания. У него вечно такие сумасбродные мысли. Это его ide'e fixe.
Монтер. Camaradas, soy analfabetico.
Престон. Он говорит, что он неграмотный.
Филип. Camarada, знаешь, — нет, серьезно, если бы мы не учились в школе, все мы были бы такие же. Не расстраивайся, приятель.
Марокканка (Дороти). О'кей. Ну, я думал, ладно. Не надо ссора. Веселый компания. Да, о'кей. Только одна вещь.
Дороти. Какая, Анита?
Марокканка. Вы должен снять надпись.
Дороти. Какую надпись?
Марокканка. Надпись на дверь. Все время работаю — нехорошо.
Дороти. Такая надпись висит у меня на двери со времен колледжа, и никогда это ничего не значило.
Марокканка. Вы будет снимать?
Филип. Ну конечно, она снимет. Верно, Дороти?
Дороти. Могу и снять.
Престон. Все равно ты никогда не работаешь.
Дороти. Нет, милый. Но я всегда собираюсь. И я непременно закончу статью для «Космополитен», как только чуточку разберусь в том, что происходит.
За окном на улице раздается грохот, затем приближающееся шипение и снова грохот. Слышен стук падающих кирпичей и железа и звон разбитого стекла.
Филип. Опять стреляют.
Он говорит это очень спокойно и деловито.
Престон. Негодяи!
Он говорит это злобно и взволнованно.
Филип. Бриджес, душа моя, откройте-ка окна. Стекол в Мадриде нет, а скоро зима.
Марокканка. Вы будете снимать надпись?
Дороти подходит к двери и снимает надпись, вытаскивая кнопки пилочкой для ногтей. Она отдает листок Аните.
Дороти. Возьмите себе. И кнопки берите.
Дороти подходит к выключателю и гасит свет. Затем открывает оба окна. Раздается звук, похожий на аккорд гигантского банджо, и приближающийся гул, словно налетает поезд метро или надземки. Затем снова оглушительный грохот, и сыплются осколки стекла.
Марокканка. Вы хороший camarada.
Дороти. Нет, но я бы хотела быть хорошим camarada.
Марокканка. Вы для меня о'кей.
Они стоят рядом в полосе света, падающей из коридора через открытую дверь.
Филип. Если бы окна были закрыты, все стекла разбились бы от сотрясения. Слышно, как вылетают снаряды. Подождем следующего.
Престон. Какая мерзость, эти ночные обстрелы.
Дороти. Сколько длился последний?
Филип. Больше часа.
Марокканка. Дороти, мы идем подвал?