— Нет.
Я ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он этого не сделал. Подошел наш официант, и мы заказали напитки, еду, а потом ели в тишине. Сразу после этого мы покинули ресторан.
Мы оба были слишком на взводе, чтобы задерживаться.
Это был адский хаос, но в конце концов мы добрались до вершины башни. Именно там напряжение, которое накапливалось на протяжении всего ужина, взорвалось.
Он притянул меня к себе и поцеловал, и мы не остановились, даже когда поняли, что нас фотографируют и записывают на видео.
— Прости, — прошептал он мне в губы.
— Ничего страшного, — сказала я, глотая вишни. — Думаю, что кот вроде как уже вылез из мешка, понимаешь?
Взгляд, которым одарил меня Хьюстон, ясно дал понять, что я его провоцирую. А потом он вздохнул:
— Олененок.
— За что ты извиняешься? — спросила я его со злой ухмылкой. Я уже знала, но мне нужно было услышать, как он это скажет.
— Мне жаль, что я не был лучшим человеком для тебя и лучшим другом для Рика. Я не должен был рассказывать тебе об Эмили, но мне следовало приложить больше усилий, чтобы убедить его, — челюсть Хьюстона напряглась, когда он отвернулся, перегнулся через перила и посмотрел на город, который обещал романтику за их пределами. — Даже сейчас я нахожусь в противоречии. Однажды я предпочел его тебе, и я не сделаю этого снова, но я…
Больше не рассерженная, я почувствовала, как у меня задрожали ноги от эмоций в его голосе и слов, которые он не мог заставить себя произнести, опасаясь того, чего они могут нам стоить. Хьюстон посмотрел на меня, встретившись со мной взглядом, и я увидела в нем решение больше не лгать мне.
Один за другим осколки снова складывались воедино.
Трещины были, но я их больше не боялась. Вместо этого они служили напоминанием о том, что любовь не должна быть идеальным делом. Она должна быть грязной и причинять боль, но все всегда наладится, если она правдива.
— Я влюблен в тебя.
Это было совсем не то, что пытался сказать Хьюстон.
Но это была правда, которой требовало его сердце.
Прежде чем позволить каким-то другим, он должен был, наконец, освободить эту правду, и теперь мне больше не казалось, что мои ноги касаются земли.
— Мне нужно, чтобы ты знала это и верила мне. Мне это нужно, потому что… Я не могу притворяться, что не боюсь того, где он находится и о чем думает. Джерико жил с пустотой, и как только она овладевает им, он… Лорен ищет его прямо сейчас, но…
Его страх нарастал, из-за чего Хьюстону было труднее закончить мысль, так почему же я понимала все, что он пытался мне сказать? Было ли это потому, что я тоже это чувствовала?
Мне правда нужно было спрашивать?
— Тогда пошли, — услышала я свой голос, обращенный к нему. — Давай найдем Джерико.
Удивление Хьюстона и его облегчение длились всего секунду, прежде чем мы, держась за руки, бросились к лифту, который должен был отвезти нас вниз. Казалось, прошла вечность, прежде чем мы достигли земли. Хьюстон разговаривал по телефону, проверяя последние новости от Лорена, и когда мы выбежали на улицу и направились к машине, должно быть, наступил новый день.
Оглянувшись через плечо, я улыбнулась башне, которую мы оставили позади, когда двадцать тысяч лампочек начали сверкать, желая нам удачи.
ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА
Прочитав только что пришедшее сообщение, я тихо выдохнул, прежде чем убрать телефон в карман.
— Значит, это и есть твой план? — спросил я, давая знать о своем присутствии. Фигура в капюшоне одиноко сидела на зеленой скамейке, не заботясь о том, кто подходит. — Тебя арестуют со всем твоим послужным списком, и она заберет тебя обратно? — я фыркнул. — Подумай еще раз.
Рик вздохнул, продолжая дуться на голубую кафельную стену перед собой. На темной глянцевой поверхности были белые надписи, которые говорили одно и то же на тех немногих языках, которые я мог перевести, а также около дюжины красных пятнышек, которые не имели для меня никакого смысла.
— Отвали, Ло.
Игнорируя его, я нахмурился, оглядываясь по сторонам:
— Как, черт возьми, ты вообще сюда попал?
— Когда-то у меня это хорошо получалось, помнишь?
Поняв, что он имеет в виду, кем он был с Эмили, я закатил глаза, прежде чем повернуться к охраннику на площади. Он был тем, кто обнаружил Рика, проникнувшего в нерабочее время.
— Pouvez-vous nous donner un moment (прим. Пожалуйста, может дадите нам момент)? — спросил я его на ломаном французском.
Охранник колебался всего мгновение, прежде чем кивнуть и затрусить прочь. Сев рядом с Риком на скамейку, я устроился поудобнее, посмотрев на упрямую линию его рта.
— Как ты вообще меня нашел? — он огрызнулся.
— Ночной охранник — мой фанат.
Я не стал вдаваться в подробности, потому что не имело значения, как я сюда попал, раз уж я был здесь. На данный момент Рик был слишком большим ослом, чтобы понять.
— Повезло мне, — пробормотал он.
— Ты бы предпочел оказаться в тюрьме за незаконное проникновение?
— Да.
Мгновение я смотрел на его твердый профиль:
— Я так понимаю, сегодня утром с Брэкстон не все заладилось? — он не потрудился ответить, потому что я уже знал ответ, поэтому попробовал другую тактику, чтобы заставить его говорить. Все, что угодно, лишь бы не дать ему слишком глубоко погрузиться в свою голову, где обитали все его дурацкие мысли. Будет слишком много жертв, пытающихся вытащить его, если он поддастся им хотя бы раз. — Итак, что теперь?
— Я ухожу.
Я нахмурился, услышав его заявление, и сел:
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— О «Связанных», — он покачал головой, уставившись в землю. — Я больше не могу заниматься этим дерьмом.
— Дай угадаю, — протянул я сквозь натянутую улыбку. В том, что он сказал, не было ни черта смешного. — Ты побежишь обратно в хрупкие объятия Эмили?
— Нахуй Эмили, и тебя тоже, — теперь он посмотрел на меня, его серебристые глаза горели и были полны обвинения. — После того, что ты сделал, я бы не удивился, если ее ребенок твой, — выплюнул Рик.
Не бей его, Ло.
— Я бы никогда не трахнул эту сучку даже твоим членом. Этот ребенок не мой, и я ставлю оба своих яйца на то, что он и не твой.
— Как скажешь.
— Ты не уйдешь, — немедленно сказал я ему. Я не собирался ходить вокруг да около или умолять. Та же угроза, которую я высказал Брэкстон, относилась и к моим лучшим друзьям. По факту… пока мы с Риком сидели, томясь в тишине, я выудил свой телефон и открыл «Амазон». Черт, как бы я хотел, чтобы я все еще курил. После нескольких нажатий я нашел нужные мне предметы.
— Ты не можешь заставить меня остаться, — тихо сказал Рик, когда я сосредоточилась на своей задаче.
Шестидесяти футов было достаточно?
Я добавил по три штуки каждого из них, прежде чем оформить заказ, отправил короткое сообщение и убрал телефон:
— Не будь таким мелодраматичным.
— Ты бы сделал то же самое, так что не притворяйся, что остался бы.
— Есть несколько вещей, которые я бы сделал по-другому, начиная с Эмили, но я не буду пинать мертвую лошадь, потому что дерьмо уже начинает вонять. Брэкстон — это не Эмили, Рик. Мы оба знаем, что ни время, ни расстояние не изменят твоих чувств к ней. Поэтому ей нужно, чтобы ты какое-то время страдал и пресмыкался. Ты хочешь сказать, что она того не стоит?
— Тебя там не было, Ло. Она говорила так чертовски уверенно, что у меня не осталось ни единого шанса.
Я рассеянно пожал плечами, глядя куда-то вдаль:
— Женщины.
Через некоторое время я почувствовал на себе его пристальный взгляд и, наконец, встретил его недоверчивый:
— Предполагается, что ты поможешь?
Оглянувшись через плечо, когда я увидел движение, почувствовал, что расслабляюсь. Наконец-то, блядь.