Как быстро появилась, также быстро Аделина и скрылась, подхватываемая с двух сторон руками Зарницких.
В начале такой вызов может и напугал бы кого, но после пары часов вечеринки – все стали смелые и чуточку рисковые. «Была не была!»
Конечно, Элина не собиралась присоединяться. С собой бы разобраться теперь. Но один человек имел совершенно иные планы.
– Не хочешь потанцевать? – как из воздуха образовался Лера. – Понимаю, что начал я не с того, но, может, только на сегодня это простительно, и ты дашь мне ещё один шанс?
Вот только в эту ночь её уже не подкупить добрыми словами и раскаивающимся взглядом.
– Ответь честно. Зачем тебе это? Поспорил с кем или просто смеёшься?
Он расплылся в широкой улыбке и облокотился о стену, отзеркаливая.
– Почему же я не могу с абсолютно чистыми, искренними помыслами ухаживать за девушкой, которая мне понравилась?
– Потому что до этого из «чистых» помыслов были одни оскорбления?
– В жизни так бывает, – поднял палец вверх, – иногда мы делаем ошибки и кардинально меняемся. Вот и я хочу зарыть топор войны…
Лера подхватил её ладонь и слабо потянул на себя, поигрывая бровями. Элина лишь вздохнула, но где-то в глубине души ещё надеялась вернуть былое веселье и смелость. Забыть о разговоре с Демьяном. Хотя от прикосновения опять вспоминалось то чувство омерзения.
– Я всё ещё тебе не верю. Но, – рассмеялась собственной глупости, но не собиралась уже поворачивать назад, – так и быть дам шанс. Один. А потом больше не тревожь меня, ладно?
– Ладно. Только смотри, чтобы сама не пожалела и не захотела моего внимания.
Элина успела закатить глаза, прежде чем быть утащенной в круг танцующих. Это явно не вальс, да и места для движений катастрофически мало. Как будто все разом вдруг решили вывалиться на танцпол. Валера уложил руки ей на плечи, так что буквально оказались стоящими лицом к лицу, некуда отвести и взгляда. Элине же пришлось обхватить его поперёк талии, такой узкой, что страшно было сдавить чуть сильнее – сломаешь. Собственная полнота и огромность ей не впервой, но вот настоящей коротышкой чувствовала себя редко. Всё же в далёкие времена начальных классов постоянно возглавляла строй на физкультуре.
– На самом деле, – дыхание Леры обожгло ухо, – мне интересно стало, с чего вдруг сам Измагард размяк на твой счёт. Его компашка пусть в открытую и не задирала потерянных, но тоже далека была от любви и всепрощения.
– Потому что увидели простого человека? Не эти ярлыки и таблички, – все разговоры о достойных и недостойных порядком стали вымораживать. – Мы все одинаковые, знаешь? Если ударить, нам будет больно. Кровь течёт такая же красная. Мы также боимся, любим, верим. Просто вы зачем-то разделили всех на своих и чужих.
Успела заметить, как тот поморщился. Серьёзно? Само собой вспыхнуло желание доказать правоту, истину.
– Это сделано не просто так, по прихоти или желанию. Всё-таки у нас есть силы, а у неключей – нет. Они вообще-то обязаны нам: постоянно рискуем жизнями, лишь бы твари не прорвались.
– Конечно, конечно. Мы все равны, но всегда есть тот, кто равнее других.
Потребовалось время, чтобы он махнул рукой, с трудом переваривая серьёзные разговоры, и продолжил о своём, заплетаясь языком:
– И всё-таки. После того как вы с Бельской подрались, они прямо кинулись защищать тебя. Именно тебя! Не её! Также как Гранина в своё время. Теперь-то он спокойно часть их команды, но…
– Защищать?
– Ага. Жаль ты не видела, – наслаждаясь каждым словом, он будто только и ждал момента, чтобы обсудить это. – Мне даже стало жаль Бельскую. Всё-таки влюблённость штука такая, её не задушишь и не переборешь. Творишь кучу глупостей. Но, кажется, Доманский сегодня окончательно провёл меж ними черту. Ох, и как он кричал! Чувствую станет очередным hot topic всея академии и не только.
– Севериан? – он точно ничего не перепутал?
Элина не особо интересовалась тем, что случилось потом с Лилей. Сказали уйти, вот она, наверно, и ушла? От одних воспоминаний этой драки и собственного позора начинало загнанно биться сердце, а воздуха не хватать. Но Лера утверждал такие нереальные вещи, что невольно взыграло любопытство.
– Он каждый раз словно с ума сходит, если дело касается тебя, – засмеялся, раздражающе довольный тем, что знал больше неё. – Хотя бы та драка с Вадимом! Если бы не целители, может, даже отработок не получили. Сначала-то: без сил, честно и по-мужски. А потом раз удар, два, и уже никто не сдерживался.
Она категорически ничего не понимала. Или отказывалась понимать.
– Не говори, что не знала. Об этом весь класс перешёптывался с добрую неделю.
– Да у вас каждый день новая сплетня, в чём смысл вслушиваться? – но на деле пыталась вспомнить, когда такое могло случиться. – Это было…в конце ноября?
– Попала в точку. Из-за Кирилла, да, – кому-кому, а Валере было глубоко плевать на чужую смерть. – Странная ты, раз не замечала, как в спину буквально кидали проклятья.
– Долгие годы практики.
Хотя она и не догадывалась о своих нынешних способностях. Раньше требовалось всегда быть настороже, чтобы успеть избежать подножки или болезненного толчка. Но в то же время для своего душевного равновесия нельзя вслушиваться ни в ругательства, ни в угрозы. Видно Академия совсем расслабила её. Настолько отвыкла от «делёжки двора», что полностью налегла на «глухоту» и «слепоту». Ничего не вижу, ничего не слышу.
– Так-так, где же наша романтика? Давай поговорим о чём-то более приятном.
Вот только мысли Элины, как назло, теперь крутились вокруг одного лишь Севериана. Раз за разом она пыталась вспомнить что-то из тех ноябрьских дней, но ловила одну пустоту. «Девичья память» – сказала бы Аглая Авдеевна. На деле же то отражение жалкой попытки забыть и не сталкиваться так близко со своими страхами, ненавистью и виной. Кирилл умер. А Севериан послал её прочь, оскорбительно и привычно. Такая повелась уже традиция. Но разве стал бы ввязываться в драку из-за неё? Ради неё? Зачем? Никаких плюсов, одни минусы. Наказание, репутация, использование грубой силы. Если бы не Валера, она не узнала бы даже. Что в этом не так? В чём подвох?
А Лиля…
Тут Элину резко дёрнули и потащили куда-то прочь от Валеры. Последним, что видела на его лице – смесь неверия и понимания.
Помяни чёрта, как говорится.
Севериан буквально волок её за руку, так яростно и резко, что на коже точно останутся синяки. Элина уставилась на напряжённую спину, на затылок и блестящие от лака волосы. Выдохнула и заставила себя избавиться от сомнений. Успокоиться. Да пусть хоть всю академию подговорит, но на сегодня она слышала достаточно. Поэтому, не дожидаясь, пока тот опомнится, сама дёрнула ладонью. Только вместо свободы едва не вывихнула плечо. Физика и инерция, мать её. Зато Севериан, наконец-то, повернулся и посмотрел на неё прямо.
– Отпусти.
И он послушался. Только прежде чем Элина успела спросить: «А какого собственно творится?», принялся читать нотации:
– Ты вообще думаешь, с кем общаешься? Остаёшься одна, танцуешь? Он самый худший вариант из всех возможных! Хоть бы раз послушала, что другие говорят. Ни одна нормальная девчонка даже близко не подошла, побоялась бы!
– Я сама знаю, с кем мне…
– Не знаешь.
От такой наглости даже растерялась. Севериан смотрел дико, глаза блестели в отсвете цветомузыки. Кажется, за это время успел повысить градус «счастья». Они застряли где-то посередине комнаты, на рубеже хаоса и порядка.
– Знаю, – с нажимом до скрежета зубов. – Мне не нужна нянька. Ты в этом полностью прав. Поэтому не лезь не в свои дела.