мы приехали раньше.
— Приключилось. До конца жизни я не выйду за порог своего дома, отправлю на свалку телефон и разобью молотком стереовизор. Дайте только вернуться.
— Ваше право, босс.
— Я говорю серьезно! — Он взглянул в стереовизор. — Когда кончится эта реклама? И где моя водяная внучка? Надеюсь, вы не оставили ее на идиотов Мак-Клинтоков?
— Нет, конечно. Она здесь. Ей даже нашли няню.
— Я хочу ее видеть.
— Пэтти вас проводит, а я на нее уже смотреть не мог она меня в дороге извела. Пэтти, дорогая, Джабл хочет видеть Аби.
— Пойдем, Джабл, — сказала дама в татуировке. — Малыши живут у меня, за ними присматривает моя девочка.
«Девочка» оказалась огромным боа-констриктором. Она лежала на кровати так, что ее тело образовывало два гнезда, в которых почивали младенцы.
Пресмыкающаяся нянька вопросительно подняла голову навстречу вошедшим. Пэтти погладила ее и сказала:
— Все в порядке, дорогая. Папа Джабл хочет поиграть с Аби. Джабл, ты поговори с ней, дай ей в тебя вникнуть, и в следующий раз она тебя узнает.
Джабл поворковал со своей любимицей и стал знакомиться со змеей. Такой красивой особи он еще не встречал. В неволе боа-констрикторы никогда не достигают таких размеров. Классически четкие поперечные полосы, яркий хвост. Джабл позавидовал Пэтти. Жаль, не будет времени подружиться с боа поближе.
Змея потерлась о его руку головой, как кошка. Пэтти взяла Аби на руки и обратилась к боа:
— Милочка, что же ты молчишь? Она мне сразу говорит, если что случилось, сама-то она с ними не справится, разве что затолкает обратно, если они выползут из гнезда. Но вот никак не вникнет, что мокрого ребенка нужно перепеленать. Не находит, как и Аби, в подмоченном состоянии ничего дурного.
— Знаю. Она инстинктивно разделяет наши убеждения. А кто вторая?
— Фатима Мишель. Я думала, ты знаешь.
— И они здесь? Я считал, что они в Бейруте.
— Вчера приехали. Мириам говорила, откуда, да я не запомнила. Всю жизнь живу в Америке, и заграничные названия мне ничего не говорят. Я вникаю, что все места хороши, и люди тоже. Хочешь подержать Абигайль, пока я разберусь с Фатимой?
Джабл взял Аби на руки и сказал ей, что она самая красивая девочка на свете, потом то же самое сказал Фатиме. Он говорил искренне, и обе девочки ему поверили. За свою долгую жизнь Харшоу говорил эти слова бесчетное количество раз, каждый раз искренне, и каждый раз ему верили.
Уходя, он сказал то же самое боа-констриктору.
В коридоре они встретили мать Фатимы.
— Босс, милый! — она поцеловала Харшоу и похлопала по животу. — Я вижу, вас голодом не морили.
— Пожаловаться не могу. Видел твою дочурку, Мириам: не ребенок, а ангел.
— Хорошенькая, правда? Продадим ее в Рио.
— Разве в Йемене спрос не больше?
— Вонючка говорит, что нет. — Мириам положила ладонь Харшоу себе на живот. — Слышите? Мы с Вонючкой сделали мальчика — с девчонкой некогда было возиться.
— Мириам, — наставительно сказала Патриция, — так нельзя говорить.
— Прости, Пэтти. О твоем ребенке я так не буду говорить. Тетушка Пэтти у нас благородная леди, а я — нет.
— Точно: ты хулиганка. Если будешь продавать Фатиму, я куплю ее за двойную цену.
— Все предложения тетушке Пэтти: я ничего не решаю, меня иногда пускают посмотреть.
— Я бы на твоем месте ее не продавал — вдруг самой пригодится. Ну-ка, дай взглянуть тебе в глаза… похоже.
— Не похоже, а точно. И Майк говорит, что у нас мальчик.
— Откуда он знает? Я еще не уверен, что ты беременна.
— Она беременна, Джабл, — вступилась Патриция.
— Вы все такой же скептик, босс, — благодушно заявила Мириам. — Мы еще сами не подозревали, что сделали мальчика, а Майк вник и позвонил. Вонючка взял отпуск в университете. И вот мы здесь.
— Чем занимаетесь?
— Работаем, как лошади. С моим мужем дурака не поваляешь, как с вами: он просто рабовладелец.
— Что же вы делаете?
— Составляют словарь марсианского языка, — сообщила Патриция.
— Марсианско-английский? Это нелегко.
— Что вы! — Мириам почти испугалась. — Это просто невозможно! Мы составляем марсианско-марсианский словарь. Такого словаря не существует: марсианам он не нужен. Я выполняю черную работу — печатаю. Майк с Вонючкой — в основном Вонючка — разработали алфавит из восьмидесяти одной буквы. Мы адаптировали ай-би-эм-овскую клавиатуру, заняли оба регистра. Босс, я уже не гожусь вам в секретари: разучилась печатать по-английски. Но я вас все равно люблю. Если вы позовете Ближнюю, надеюсь вам пригодиться. Я по-прежнему готовлю и, говорят, у меня есть и другие таланты…
— Я буду диктовать по-марсиански.
— А что, у вас получится. Возьмите пару уроков у Майка — и вперед. Правда, Пэтти?
— Верно, брат мой, — подтвердила Патриция.
В гостиной к ним подошел Кэкстон и отвел Харшоу в сторону.
— Вы, видимо, занимаете большую часть этажа? — спросил Харшоу.
— Да, весь этаж, включая холл, где ходить небезопасно. Тебя предупредили?
— Обязательно.
— Пока нам больше не нужно, но, возможно, скоро станет тесно: народу прибавляется.
— Бен, вы слишком явно скрываетесь. Вас выдаст прислуга отеля.
— Она сюда не заходит. Отель — наша собственность.
— Тем хуже.
— Пока мистер Дуглас не получает зарплату у шефа местной полиции, нам ничего не грозит. Майк владеет отелем через целую цепочку подставных лиц. Дуглас в его дела особенно не суется, а когда я передал колонку Осу Килгаллену, он даже ко мне подобрел. Владельцем числится один из наших людей. Он снял этаж на сезон. Управляющий ничего не спрашивает, ему дорога работа. Так что вполне тихое место. А Майк скоро решит, куда нам направиться.
— Похоже, он предвидел такой поворот событий.
— Несомненно. Две недели назад он распустил гнездо с птенцами. Разослал семьи с детьми в другие города, где намеревается основать новые Гнезда. Оставил только Мириам, потому что она ему нужна. Когда пришли по наши души, нас было не более десятка.
— Но вы чудом остались в живых и потеряли все имущество.
— Самое важное мы сохранили. Материалы для словаря целы. Майк еще захватил кое-какие тряпки и деньги.
— Как ему это удалось? Мне казалось, он сидел в тюрьме.
— Тело сидело, вернее, лежало в