- ...Глянь, тот самый демон-кузнец... Клянусь, тот самый, который устроил на реке настоящую бойню, - переговариваются в рассветном сумраке прохожие.
- Чародеи, они такие - как припечет, сразу удирают....
- Этот не из таковских. Судя по тому, что я слышал, он вернется... а с ним и уйма неприятностей. От магии всегда ждешь беды...
- Сирил уверяет, что тем посохом он убил человек двадцать.
- А кто это с ним?
- Какая-то торговка. То ли он спас ее от Белых, то ли она удрала из Джеллико... Похожа на парня. Может, этот чародей любит мужчин?
- Да пусть любит кого угодно, лишь бы нас оставил в покое.
Лицо Лидрал остается бесстрастным, и Доррин пропускает эти слова мимо ушей. Вскоре они выезжают на полосу взбитой копытами грязи - дорогу, которая должна привести их домой. Если, конечно, перед лицом нашествия Белых какое-то место можно назвать домом.
На протяжении первых двадцати кай дорога остается совершенно пустой. На ней виднеется лишь одинокая и довольно давняя тележная колея, а поверх нее - более свежие отпечатки копыт.
Возле каменного мостика через маленькую речушку они останавливаются. Спустившись к воде, Доррин поит кобылу. Потом он берет в повозке ведро, наполняет его и снова выносит на дорогу.
- Спасибо, - говорит Лидрал. Юноша поит ее лошадь, в то время как она держит вожжи, чтобы не дать ей выпить всю холодную воду сразу.
- Будем ехать без остановок? - спрашивает она.
- Не совсем так, но только с короткими. Эта дорога становится все более и более опасной.
- Думаешь вернуться?
- Я нужен Бриду с Кадарой.
- А как же мы? И твой двигатель?
Доррин вздыхает:
- Я его так и не закончил. А ведь надо еще переправить детали к судну.
- Кстати, ты не собираешься дать кораблю новое имя? "Хартагей" - это как-то... не совсем для тебя подходит.
- Может, ты и права. Но до этого дело дойдет, когда я поставлю на место двигатель. Что толку давать имя пустому корпусу?
Лидрал достает из торбы хлеб и сыр.
Первых путников - полдюжины взрослых и столько же детей - они нагоняют хорошо за полдень, когда идущую под уклон дорогу еще пуще размывает зарядивший дождь. Дети скользят и падают, Лидрал приходится спешиться и придерживать повозку.
На глазах у Доррина двое мужчин отделяются от группы и скрываются за обочиной.
- Видел? - спрашивает Лидрал.
- Видел. Ты езжай как ехала, а я кое-что попробую.
Сосредоточившись, Доррин направляет Меривен ближе к повозке, одновременно оборачивая себя светом, как плащом, и делаясь невидимым.
Оба мужчины выскакивают на дорогу перед повозкой. Один, коренастый, вооружен мечом без ножен, другой - увесистой дубиной.
- Мы бы хотели забрать эту повозочку, - говорит он. - Сдается мне, нам она нужнее.
- Может и так, - холодно отзывается Лидрал, накладывая стрелу на тетиву, - только она не ваша.
- Не вздумай стрелять, парнишка, - ухмыляется грабитель, введенный в заблуждение мужским нарядом торговки. - Только попробуй, без башки останешься.
- Ну... отдавай вожжи! - рычит коротышка с мечом.
В следующий миг дубина падает на землю. Верзила хватается за перебитое ударом посоха запястье, и глаза его расширяются при виде восседающей на коне темной фигуры.
- Тьма!
- Можно сказать и так! - огрызается Доррин. Ему приходится бороться со жжением в глазах и головной болью, что, впрочем, не мешает отбить неловкий удар вооруженного мечом коротышки. Второй взмах посоха отправляет меч в грязь следом за дубиной.
Беспокоиться больше не о чем: вся толпа беженцев убирается прочь с дороги. Доррин потирает лоб, стараясь облегчить боль, вызванную совершенным им насилием.
- Где ты выучился такому фокусу? - спрашивает Лидрал.
- Сам придумал. Попрактиковался и вроде стало получаться. Но это довольно трудно: я ведь не только становлюсь невидимым, но и сам ничего не вижу. Приходится ориентироваться лишь с помощью чувств, в чем я вовсе не мастак.
Разговаривая, юноша следит за убравшимися с дороги беженцами, но те, похоже, не собираются повторять попытку ограбления. Женщина в серых лохмотьях пытается наложить лубок на сломанное запястье верзилы.
Головная боль никак не унимается. Но ведь другого выхода у Доррина не было. Сила - это всегда сила. Неужто в Кандаре лишь она одна способна внушить уважение?
- Долго еще ехать? - спрашивает он устало.
- По такой грязи... Если доберемся через день, можешь считать, что нам повезло.
Не оглядываясь, они едут дальше. Копыта лошадей хлюпают в дорожной грязи.
Нескончаемо моросит дождь.
CXL
С трудом дотащив брус черного железа до Яррлова фургона, Доррин заталкивает его внутрь. Под тяжестью фургон скрипит.
- Что-нибудь еще? - спрашивает стоящий в грязи близ фургона Ваос, утирая вспотевший лоб.
- Для этой поездки все, - отвечает Доррин, глядя на безоблачное весеннее небо.
- Мастер Доррин, возьми меня с собой! - просит Фриза, стоя на крылечке.
- Быстро беги домой и надень куртку, шалунья этакая! - доносится с кухни голос Мерги.
Ухмыльнувшись, Доррин щелкает вожжами. Медленно, со скрипом, фургон выезжает со двора и катит под уклон, к мощеной дороге. При выезде на нее Доррину приходится попридержать лошадь, чтобы пропустить бредущую в сторону Дью кучку беженцев.
На фургон никто из этих усталых, с трудом переставляющих ноги людей не смотрит. Все они, не исключая детей, сгибаются под тяжестью узлов со спасенными пожитками, а их одежда, у некоторых дорогая и хорошо пошитая, заляпана грязью.
Прищурясь, Доррин оглядывается и посылает свои чувства вдоль дороги в сторону Клета. Так и есть, за этой группой тянутся другие. Это всего лишь струйка, а вот если Бриду не удастся удержать Клет, оттуда хлынет настоящий людской поток.
Фургон с грохотом проезжает мимо "Рыжего льва", а там и мимо "Пивной кружки". Оба заведения открыты: кому война разорение, а трактирщикам она приносит барыши. Чем больше народу бежит с юга, тем больше посетителей в питейных заведениях.
Нищенка у "Кружки", как всегда, канючит медяк, но Доррин не склонен подавать попрошайкам.
В порту пришвартован один-единственный корабль - небольшой быстроходный шлюп с высокими мачтами, явно принадлежащий контрабандистам. У въезда на причал стоит ладно сработанная карета.
Доррин направляет фургон к конторе Тирела. К западу от нее, возле самой крытой верфи, где стоит "Хартагей", разбито несколько рваных палаток, и тощий бородач внимательно присматривается ко въезжающему во двор фургону.
Лидрал встречает Доррина, держа руку на рукояти меча, с которым в последнее время не расстается.
- Неприятности? - спрашивает она, видя его лицо.
- Нет, просто беженцы из Клета. Все идут и идут. А ты видела в гавани корабль контрабандистов?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});