– Миссис Присцилла прислала меня за ребенком, мистер Томас. Пора кормить.
Малышка и впрямь начала уже похныкивать, проголодавшись. Видно было, как под одеяльцем она пытается махать своими крошечными ручками и ножками. С видимой неохотой Томас передал дочь негритянке.
– Потом принеси ее обратно. Я хочу, чтобы она получше узнала своего папочку.
Петуния бросила вопросительный взгляд на Джессику. Та отвела глаза в сторону. В животе что-то неприятно сжалось.
– Хорошо, мистер Томас, – ответила Петуния.
Весна и лето того года, когда Джессике должно было исполниться пятьдесят лет, прошли неспокойно. На место майора Дункана в город прибыл «железный» генерал, которому к тому же подчинялись все федеральные войска в Техасе. Недовольный тем, что жители округа пытались саботировать решения Конгресса касательно политических, социальных и экономических преобразований в регионе, генерал избрал местом своей штаб-квартиры Хоубаткер. Он тотчас же настроил против себя гражданское население, сместив с постов выборных должностных лиц и судей и заменив их своими людьми. Занимать гражданские должности могли только те, кто официально присягнул, что не брал в руки оружия, чтобы бороться с Соединенными Штатами, а также «не способствовал советом либо моральной поддержкой тем, кто был вовлечен в вооруженный конфликт». Томаса тотчас же сместили с должности главы городского совета, а Армана Дюмона – с поста мэра.
Эти должности, как и другие, оставшиеся вакантными по воле генерала, заняли саквояжники с Севера. Так их называли потому, что имущество большинства чужаков умещалось в одном лишь холщовом саквояже. Эти люди принялись скупать разоренные фермы, плантации и животноводческие ранчо за ничтожную долю их стоимости, по сравнению с теми деньгами, которые им пришлось бы выложить в северных штатах. Округ с негодованием и серьезной тревогой ожидал, что же предпримут дорвавшиеся до власти чужаки.
В 1867 году эпидемия желтой лихорадки усугубила бедствия, выпавшие на долю Восточного Техаса. Доселе неведомый в этих краях вредитель, пожирающий листву хлопчатника, принес множество проблем фермерам. В народе его прозвали «армейским червем». Страдая от удушья из‑за закрытых (чтобы не впустить в дом москитов) окон, Джессика думала о сделке, совершенной по инициативе Уильяма Сьюарда, государственного секретаря США. С приобретением Аляски у России территория Соединенных Штатов увеличивалась на 586 412 квадратных миль. Климат там, говорят, холодный. Непохоже, что на Аляске можно будет выращивать хлопок. Дети постоянно капризничали. Томас выглядел обеспокоенным и часто раздражался. Джессика изнемогала от плохо действующей на состояние ее духа работы в благотворительном госпитале для ветеранов гражданской войны. Присциллу же, судя по всему, все происходящее вокруг обходило стороной. Невестка радовалась улучшению отношений с мужем и постепенно обретала все бóльшую власть в доме.
– Что вы делаете, Джессика?
При звуках властного голоса женщина оглянулась. Присцилла стояла в дверном проеме кладовой, где Джессика пересчитывала истощающиеся запасы продуктов питания, до сих пор дефицитных, несмотря на то что война уже давно закончилась.
– Что? – раздражаясь из‑за того, что у нее требуют объяснений, переспросила Джессика. – Ты и сама видишь, что я делаю: я проверяю наши запасы.
– Разве это не моя работа?
– Твоя, если ты ее делаешь.
– Я занималась детьми.
– Поэтому я и пришла сюда.
Такого рода пререкания не были редкостью в последнее время. От прежней запуганной, потерявшей голову молоденькой девушки, которая с широко раскрытыми глазами взирала на богатство и изысканность жилья Толиверов, не осталось и следа. Кроме того, когда в ее жизни появился майор Эндрю Дункан, Присцилла утратила кое-какие из сдерживающих ее пыл ограничений, и теперь Томас этим пользовался.
В октябре похолодало. А потом Присцилла объявила, что снова беременна.
Неожиданная гостья ожидала Джессику в день ее рождения. Войдя в гостиную, женщина застала там худощавую, угловатую негритянку в годах. На гостье было одно из тех новых платьев без кринолина. Оно придавало ее нескладной фигуре вполне оформленный вид. Негритянка в ответ на глубочайшее изумление Джессики ответила широченной улыбкой.
– Ты же не думала, что я пропущу твой пятидесятый день рождения?
Глава 71
Дюмоны втайне подготовили неожиданный визит Типпи, а потом устроили праздник по случаю дня рождения Джессики в своем похожем на шато особняке. Пышностью своей праздник напоминал довоенные торжества. Наряды гостей, впрочем, были куда менее модными и сидели как-то не особенно элегантно. Как яркие, новомодные карусели выгодно выделяются на фоне старых качелей, из толпы выделялись Камилла Уорик, Бесс Дюмон и Типпи в сшитых по последней моде платьях без фижм, но с турнюром[41].
– Война сняла богатую жатву, – позже прокомментировала Типпи небольшое число обитателей Хьюстон-авеню, пришедших на праздник, и их внешний вид.
– Как и предвидел Сайлас, – заметила Джессика.
– Я не увидела Дэвисов. Они не пришли из‑за меня?
– Они стыдятся своего бедственного положения. До определенной степени я им сочувствую. Дэвисы потеряли на войне сына. Джейк был таким вежливым и добрым юношей. Томас и мальчики до сих пор его оплакивают. Но во всем остальном Лоримеру следует винить только самого себя. Этот упрямец упорствовал, не желая слушать советы Сайласа. Он не верил, что Конфедерация обречена на поражение, и продолжал в кредит покупать землю и рабов в то время, как все умные люди ждали, чем окончится война. Когда Лоример не смог платить по закладным, все его имущество, включая дом на Хьюстон-авеню, отошло маклерской конторе в Галвестоне. Армейский генерал, в управление которого перешла эта часть штата, арендовал дом для собственных нужд и нужд своих офицеров. Еще одна горькая пилюля, которую Дэвисам пришлось проглотить. Они не одиноки в своем горе. Многие другие в прошлом видные плантаторские семейства по всему Восточному Техасу постигла та же незавидная участь.
Типпи грустно покачала головой.
– Но Сомерсет выстоял.
Джессика пожала плечами.
– Сайлас позаботился об этом ради Томаса, а Томас позаботится о плантации ради своего сына. Вернон в три года как две капли воды похож на своего отца в том же возрасте. Мальчик просит, чтобы папа брал его с собой, когда Томас уезжает утром по делам. Внук уже предпочитает компанию отца дому, полному женщин.