Расслабиться не получилось, а вот слушать было очень даже интересно.
— Скорей всего поставку поручат именно Диме.
— Почему?
— Контрагенты не проверены, этот твой Ждан очень аккуратный. Искренне считает, что сможет себя обезопасить, пустив на дело того, кого не жалко. Диму, очевидно, ему не жалко. Его и мне не жалко, если честно. Только Снеже.
— Он ее брат.
— К сожалению.
— К сожалению, — не согласиться Марк не мог. Он не питал нежных чувств к незнакомому Диме. Не питал раньше, а сегодня ощутил особое отвращение, ведь из‑за него могло разрушиться все.
— Так вот, на дело отправят Диму. Агент его проинструктирует. Он сделает все так, как нужно, а потом, при задержании, сдаст Ждана. Все.
— Все так просто…
— Все очень просто, когда человека хотят поймать, Марк.
— А что должен делать я? Почему ты решил посвятить меня во все это? — едя к Самарскому, Марк не надеялся на подобный разговор. Не надеялся, что его проблемы, которые еще полчаса тому казались нерешаемыми, окажутся настолько простыми.
— Подумал, что ты захочешь это знать. Саша сказала, что этот урод пытается выйти на тебя через Диму, я посчитал, что ты должен быть в курсе.
— Спасибо.
— Не за что. Скажешь спасибо Саше… И Снежане. Это и для нее…
— Что "это"? — Марк проследил за тем, как лицо Самарского темнеет, еще толком не понимая причины таких перемен.
— Дима — гнида, Марк. По — хорошему, прикопай его кто‑то, мир не сильно пострадал бы от этого. А лично я… Испытал бы облегчение, наверное. Но есть Снежа. Снежа, перед которой я виноват и которая не заслуживает того, чтоб оплакивать своего братца — урода.
— То есть ты делаешь это для Снежаны?
— Я делаю это потому, что так будет правильно. Я не стал бы марать руки об него. Но терпеть, что он ходит где‑то рядом, постоянно угрожая одним своим существованием моей семье, тоже бы не стал. Он сам сделал все, чтоб его история закончилась так. Я не верю в то, что он когда‑то исправится. Не верю в то, что из него когда‑то получится нормальный человек. Понятия не имею, что должно произойти, чтоб до него наконец‑то дошло, сколько же дерьма он сотворил.
— Ярослав Анатольевич… — Марк усмехнулся. — Просто скажите, что делаете это для Снежаны. Морду вам бить я не стану.
Не сразу, но Яр улыбнулся в ответ.
— В том числе. А вы с ней…
— Надеюсь, что мы с ней. Сейчас, потом… Всегда — это слишком уж высокопарно, но я был бы не против.
— Я ревновал Сашу к тебе. — Сейчас, когда все вывернулось таким неожиданным образом, признаваться в этом было очень легко.
— Я ревновал к тебе Снежу. Не скажу, что беспочвенно, но и Сашей у тебя тоже был шанс попасть в точку. Если бы ты не успел раньше, то…
— Не перегибай, Самойлов. Ты‑то мне, может, в морду и не дашь, а вот я могу, — не было в их перепалке злости и реальной угрозы. Сейчас они походили скорей на мальчишек. Задиристых и хвастливых.
— Можешь, но не станешь. Мы ведь по одну сторону. Кроме того… Кажется, делить нам нечего.
— Нечего.
Яр кивнул, вставая из‑за стола. Вновь протянул руку для рукопожатия.
— Получается, мы просто ждем…
— Получается, ждем.
— Непривычно, — Марк передернул плечами, действительно чувствуя себя странно.
— Непривычно, — так же странно, как и сам Ярослав.
Они ведь привыкли, что решать все приходится самим. Самим заниматься делом от начала и до победного. Самим организовывать, исполнять, контролировать, а сейчас впервые предстояло… ждать. Ждать, пока другие люди сделают то, от чего напрямую зависит их жизнь.
Ни Ярослав, ни Марк не могли вспомнить, когда подобное происходило с ними в последний раз. Оказывается, есть вещи, от них не зависящие.
— Что ты делал тогда у Снежаны? Той ночью? — Марк почему‑то вспомнил об этом именно сейчас. Просто стало интересно.
— Хотел предупредить, чтоб не связывалась с Димой. А что?
— Ничего, — Марк усмехнулся. Теперь, те сомнения казались такими глупыми, а ведь тогда все было очевидным. Очевидным и таким неправильным. — Я тогда повел себя как придурок.
— Впервые?
— Нет.
— Я больше скажу, не впервые и далеко не в последний раз… — Яр хмыкнул.
— Это ты из своего опыта?
— Ну а из чьего же еще?
— Снеже везет на придурков, — Марк прошелся оценивающим взглядом по Самарскому, расплываясь в улыбке. — Саше тоже.
— Мне почему‑то кажется, что везет скорей нам, — взгляд Яра на секунду стал отсутствующим, кажется, перед его глазами на какое‑то время стало другое лицо.
Спорить Марк не стал. Сегодня ему дико повезло. А еще больше повезло несколько месяцев тому, когда Самарский посоветовал хорошего фотографа. Будто невзначай протянул визитку с номером телефона неизвестной Снежаны Ермоловой. Он ведь не мог представить, как много значит этот его поступок. А он оказался очень важным.
На секунду Марк попытался представить, что было бы, не окажись он тогда на пороге студии Снежи. Попытался… и не смог.
Им суждено было встретиться. Суждено было разойтись и опять пересечься, пройти через череду испытаний недоверием, отголосками прошлых падений, сомнений в будущем, чтоб сейчас он стоял вот так в кабинете Самарского, и не мог представить, как был бы без нее.
Глава 26
Сергей шел за Жданом, внимательно разглядывая спину босса. Петр расправил плечи, ступал уверено, разворачивая ступни шире, чем мужчины делают это привычно, неестественно подавал вперед грудную клетку. Видимо, он чувствовал себя отлично. Очень уж уверенно. Слишком…
Сопровождал его не один Сергей. На встречу с пленником Ждан шел в сопровождение трех охранников. В последнее время он вообще не ходил никуда без них.
Чувствовал, собака, что пора подумать о своей безопасности, но почему‑то считал, что опасность придет извне. А она совсем не там. Сейчас, например, плетется сзади, сверля взглядом спину и чуть кривя губы в улыбке.
Уже очень долго Сергей работал с подобными делами. Никогда раньше не исполнял специальное задание, но когда готовился к своему — изучал, думал, сомневался. В частности сомневался в том, сможет ли провести полгода в компании преступников и не "заразиться" их мировоззрением. Он часто видел тех, кто раньше прошел по той же дорожке, что он сам. И не мог с уверенностью сказать, на чьей они стороне. Сейчас ему казалось, что ответить на свой вопрос было бы просто — он очень рад, что Ждана скоро возьмут. Безумно этому рад. И совершенно не будет ностальгировать по тому, как становился соучастником преступлений, когда чувствовал себя полубогом в окружении таких же полубогов по причине своей безнаказанности. Скорей всего не будет…