утрате.
Андреа выбралась из внедорожника. Она обошла его, чтобы помочь Рики. Яркий свет фонарей не льстил женщине. За последний час она постарела. Морщины стали глубже. Под глазами появились темные круги. Она тяжело опиралась на Андреа, пока они поднимались по лестнице. Дверь была не заперта. Рики потянула ее, и та открылась.
Андреа не стала дожидаться приглашения. Она обошла гостиную, зажигая лампы. Потом поднялась по небольшой лестнице на кухню. Люстра над столом загорелась, когда она подошла к плите. Чайник был уже наполнен. Андреа включила газ и стала ждать, пока закипит вода.
Она крикнула Рики:
– Чай будет готов через минуту.
Она прислушалась, но Рики не ответила. Андреа подошла к краю лестницы. Она видела макушку Рики в гостиной. Женщина сидела на диване и раскачивалась взад-вперед, одеяло все еще было плотно обмотано вокруг ее плеч. Врачи «Скорой» сказали, что у нее, вероятно, шок.
У Андреа тоже был шок, но она приложила слишком много усилий, чтобы позволить себе сдаться.
Она нашла грязную кружку в раковине и губку на подоконнике. Она напрягала слух, чтобы слышать Рики. Из гостиной доносился ее приглушенный плач. Андреа тщательно помыла и вытерла кружку. Подошла к холодильнику. Взглянула на фото, картинки, стикеры с напоминаниями и чеки. Некоторые из них были настолько старые, что чернила уже выцвели. Ничего из этого не казалось особенно личным. Большинство открыток, похоже, были от туристов, которые тепло отзывались о дайнере. Они напомнили Андреа про утешительные записи в альбоме Рики:
«На хоре был огонь! Не забудь вторую химию! Оставайся всегда такой же!»
Андреа взяла с полки одну из красных баночек. Инстинктивно она потянулась за своим айфоном. У нее не было возможности погуглить названия всех таблеток. Она узнала только диазепам, то есть «Валиум», парацетамол/кодеин, то есть «Тайленол 3», и оксикодон, то есть «Перкоцет». Лора пробовала все это на разных стадиях лечения рака, но только пероральный прием морфия смог уменьшить боль.
Чайник завизжал. Андреа выключила газ. Она хотела уже открыть один из шкафчиков, но передумала.
Она снова подошла к краю лестницы и спросила Рики:
– Где вы храните чай?
Рики накрыла голову одеялом, будто хотела исчезнуть.
– Чай? – повторила Андреа.
– Шкаф… – сказала Рики хриплым голосом. – Шкаф над раковиной.
В шкафчике не было ничего, кроме специй и большой коробки ромашкового чая. Андреа залила в кружку кипяток, бросила чайный пакетик. Нашла на столешнице подставку. Когда она спустилась вниз, Рики уже не сидела на диване. Она стояла у придвижного столика, по-прежнему завернувшись в одеяло. Ее лицо опухло от слез. Врачи «Скорой помощи» попытались привести ее в порядок, но кровь Нардо испачкала ее рубашку и засохла в ее крашеных волосах.
Андреа поставила кружку и подставку на столик. Она увидела, что оба ящика были открыты. Рики достала оттуда несколько снимков – день рождения, свадьба, Нардо и Клэй сидят за стойкой в том самом дайнере, где один из них только что погиб.
Рики взяла в руки рамку с фотографией их компании.
– Теперь нас осталось только двое.
Андреа слышала в ее голосе отчаяние. Они были для нее всем миром, особенно Нардо.
Рики продолжила:
– Я так понимаю, это все, да? Вы скажете судье, что это сделал Нардо.
Андреа кивнула, но добавила:
– Хотелось бы, чтобы все было так просто. Но Нардо признался не во всем.
Рики судорожно вздохнула, но не подняла глаз на Андреа.
– Нардо признал, что у них с Эмили был половой акт, и тест ДНК так или иначе это подтвердит, но он ничего не сказал об убийстве, – Андреа сделала паузу, но Рики лишь смотрела на фото в своих руках. – Рики, Нардо когда-нибудь говорил с вами о ней? Или о том, что случилось в ночь выпускного? Может, Эмили что-то сказала или…
– Это Клэй привел ее в клику. – Голос Рики звучал совершенно равнодушно. Ее глаза остекленели. – Нардо она никогда не нравилась. Она была такая скучная. Она не вписывалась. Эмили никогда не вписывалась.
Андреа смотрела, как Рики осторожно ставит фотографию обратно на стол.
– Нардо было восемнадцать, когда это случилось. В восемнадцать ты трахнешь кого угодно, ведь правда? Даже такую невзрачную маленькую сучку.
Андреа услышала, как в голос Рики закрадывается злость. Эта женщина до сих пор не хотела верить, что Нардо изнасиловал Эмили.
– То, что сказал Сыр… он ничего не знал. Эмили сказала родителям, что ее изнасиловали, потому что они пришли в ярость, когда она забеременела. Она была такой лгуньей. – Рики взглянула на фотографию Нардо и Клэя в дайнере. Она провела пальцем по-мальчишески круглому лицу Нардо. – В ночь вечеринки она флиртовала со всеми. Она начала с Клэя, потом попытала счастья с моим братом. В итоге ему пришлось запереться в ванной, чтобы отделаться от нее.
Андреа смотрела, как Рики закрыла ладонью Нардо, будто могла каким-то образом защитить его.
– Я считала Эмили лучшей подругой. Я возненавидела ее за то, что она трахнула его. Нардо был моим. Он принадлежал мне. А теперь… – Ее голос сорвался. – Его нет. Я не могу поверить, что его нет.
Андреа увидела, как Рики снова ломается. Она закрыла лицо одеялом. Ее плач почти перешел в причитания. Плечи опустились, будто бремя, которое она несла все эти годы, наконец сломило ее.
– Рики, – попыталась Андреа, – Нардо говорил об этом? О том, что случилось?
– Черт, – Рики оглядела комнату. – Мне нужна салфетка.
Андреа мягко опустила руку Рики на плечо.
– Если бы вы могли…
– Дайте мне минуту. – Рики сбросила одеяло и пошла к лестнице. Схватилась за перила, подтягивая себя наверх. Она все еще качала головой, когда исчезла на кухне.
Андреа нагнулась, чтобы поднять одеяло, и чуть не ударилась головой об угол одного из ящиков стола.
Она заглянула внутрь.
Рики оставила ящики открытыми. Она показала Андреа часть содержимого. У нее не могло быть разумных ожиданий, что Андреа не увидит остального.
Андреа выпрямилась, потом отступила на пару шагов и встала на цыпочки, чтобы заглянуть на кухню. Рики стояла спиной к лестнице. Она обеими руками схватилась за края раковины. Ее плечи сотрясались от плача.
Одеяло выпало из рук Андреа, когда она вернулась к столу. Она взяла свидетельство о смерти Эрика Блейкли в Нью-Мексико. Документ был старый, но она все еще могла нащупать вдавленные печатной машинкой буквы. Она отложила его и продолжила рыться в левом ящике, где нашла счета за гроб, кремацию и черный костюм от «Вечерних костюмов Мэгги». Андреа вспомнила про металлическую коробочку. Рики держала ее на своем алтаре не без причины. Она