— Кто бы это мог быть? — настаивал Гарри. Но Добби лишь сокрушенно вздыхал и мотал головой.
— Пес его знает. Я никогда особенно не присматривался к Забини, — заявил Рон.
— Добби еще нужен Гарри Поттеру?
Спохватившись, Гарри подумал, что с его стороны, в самом деле, неразумно так надолго задерживать Добби. Ведь их могли увидеть вместе, а это гриффиндорцу было совсем ни к чему. И необязательно это будут недруги, вред могли нанести и просто любопытствующие болваны, считающие своим долгом знать все. Он помнил, что Добби не сможет не ответить на вопрос, заданный Фаджем.
Фаджу, впрочем, не приходило в голову задать этот вопрос по той простой причине, что директор был по горло занят другими проблемами. В один далеко не прекрасный день в школе состоялась колдовская дуэль. К вящему ужасу Гарри, ее участниками были четверокурсники «Гриффиндора». Причиной ужаса была, несомненно, не сама дуэль, а повод к ней.
— Да, теперь уже не отмахнешься, в самом замке есть ученики, которые разделяют идеи Темного лорда, — с сожалением прокомментировала этот случай Гермиона. — Понятно, у многих из них семьи вросли в манию чистой крови, но все же…
— Все же это просто отвратительно, — закончил за нее Рон.
Это заставило Гарри задуматься о том, чего он прежде не замечал. В гриффиндоской башне вокруг него всегда было полно народу, и он заранее готов был считать, что все они — прекрасные люди. Но никогда толком не вникал в дела как младших, так и старших. А теперь мельком замеченные выражения лиц, обрывки разговоров складывались в картину далеко не радужную.
— Правильно мы сделали, что остались в школе, — сказал он Рону, — здесь полно работы.
— Вне школы ее не меньше, и тоже всякая пакость всплывает неожиданно, — буркнул Симус Финниган.
Гарри уже не раз в этом убеждался. Но, садясь за стол, имел все основания ожидать, что именно этот день пройдет отлично. Была суббота, мадам Трюк ожидала их вскоре на тренировку, а пока что он чувствовал себя голодным и не собирался интересоваться газетами и всяким прочим.
Но Гермиона так сосредоточенно прожигала взглядом бумагу, что Гарри, наконец, обратил на это внимание. Да и ребята вокруг, поначалу нормально обедающие, все ожесточеннее обсуждали что-то.
— То, что там написано, так важно? Серьезно? — спросил он.
— Чушь какая-то, — отрезала Гермиона. — Я даже не знаю, как это понимать. Возможно, просто очередная сенсация Риты Вриттер.
Ее тоном было все сказано, но это не помешало Гарри нетерпеливо кивнуть на газету в ее руке. Как бы ни доверял он лучшей подруге, все же предпочитал составлять собственное мнение. Гермиона небрежно отпихнула «Пророк» в его сторону, но все равно казалась обеспокоенной.
Гарри сразу понял, почему. «Могила Альбуса Дамблдора в лощине Годрика», — гласил крупный заголовок поверх фотографии памятника с именем Дамблдора и датами жизни и смерти. Надгробие походило на то, что помещалось в «Хогвартсе». Сбитый с толку больше, чем заинтригованный, Гарри поскорее развернул газету.
По мере чтения он все больше злился, как можно так отвратительно шутить. Выходило, что похороны, на которых он с друзьями присутствовал, состоялись более чем на год позже числа, выбитого на обнаруженном Вриттер надгробии.
— Гарри, — шепнула, отвлекая его, Джинни, — посмотри на слизеринцев.
И, хотя она не уточнила, куда смотреть, Гарри сразу понял ее. За их столом все было, как везде, за исключением интересующей Гарри компании. Малфой, Крэбб и Гойл и остальные подчеркнуто игнорировали происходящее, даже не разговаривая между собой, и ни у кого не было газеты. Казалось, ничто на свете не могло отвлечь их от еды. Гарри через два стола ощутил эту подчеркнутость, неестественность их поведения.
Члены Д.А. это тоже заметили.
— Какая нечуткость! — возмутилась, кивая на Паркинсон, Ханна Эббот, когда они с Гарри пересеклись в коридоре. — Я, конечно, понимаю, что они ничуть не были привязаны к Дамблдору, но делать вид, что вообще ничего происходит!..
Гарри согласился с ней, но скоро понял, что бывают вещи похуже демонстративного равнодушия. Сенсация сделала свое дело, пробудив в учениках самый отвратительный тип любопытства. Люди толпами выходили на улицу и рассматривали памятник с таким видом, будто их надули. Гарри хотелось закричать на них, разогнать, его останавливало только то, что все это будет воспринято как очередная истерика, а значит, даст повод Фаджу и Слагхорну сильнее опекать его. А он не мог сейчас допустить, чтобы его свободу ограничили еще больше.
События набирали обороты. Тем же вечером приехали таинственные личности из Министерства. Из Большого зала их и не заметили бы, если бы Фадж, побледнев, не выскочил из-за стола и не поспешил вон. Тогда, повернув голову, Гарри успел заметить спины трех поднимающихся по лестнице волшебников.
— Похоже, я ошибалась, — озабоченно произнесла Гермиона.
Гарри медленно развернулся к ней.
— Не хочешь объяснить, что ты имеешь в виду? — он старался, чтоб его голос звучал спокойно.
— Когда ты на меня так смотришь, словно готов вцепиться в горло, не хочу! — заявила Гермиона. — Пойми, мне это тоже неприятно. Но, похоже, в этой статье все-таки что-то есть.
Гарри не захотел с ней спорить. Он вообще не хотел говорить на эту тему. Увы, это не помогло ему самому успокоиться. Мысли и чувства были растрепаны, и это не замедлило отразиться на сне. Он снова почувствовал непроизвольный контакт с сознанием Темного лорда. Казалось ли Гарри, или так и было, но Волделморт как будто бы злился по той же причине, что и он сам, даже ругал статью Вриттер непечатными выражениями.
Наутро школу потрясло известие, что, возможно, министерские чиновники будут вскрывать могилу Дамблдора. Фаджу это казалось возмутительным.
— Вы подумайте, мы же все были на похоронах и видели все собственными глазами! — говорил он профессору Стебль за учительским столом. — Я всегда считал, что нельзя позволять «Пророку» печатать непроверенные факты.
— Отлично сказано! — усмехнулась профессор МакГонагол, и Гарри мог бы поклясться, что она ему подмигнула. — Надо еще запретить репортерам прогуливаться по кладбищам.
— Вспомнил бы, как про тебя всякие гадости надиктовывал, — прошептал Рон.
Ободрить таким образом друга Рону не удалось. Настроение было безнадежно испорчено. Глядя, с какой яростью Хагрид вгрызается в баранью ногу, Гарри тоже ловил себя на желании загрызть все Министерство.
— А Малфой тоже выходил смотреть на могилу, — сообщила Луна Лавгуд, в своей отрешенности, как всегда, неуязвимая, не обращая ни малейшего внимания на то, что ее словам не очень-то рады.