Глава 73
Леони пробежала по улице л'Эрмит, натягивая перчатки на запястья и сражаясь с пуговками. Потом резко свернула направо, к почтовой конторе. Двойная деревянная дверь была закрыта на засов. Леони застучала по ней кулачком, громко позвала:
— Откройте, пожалуйста!
Было не больше трех минут первого. Наверняка внутри кто-то есть?
— Здесь кто-нибудь есть? Это очень важно!
Никаких признаков жизни. Она снова постучала и позвала, но никто не ответил. Женщина с седыми волосами, заплетенными в две тонкие косички, недовольно выглянула в окно дома напротив и крикнула, чтоб она перестала шуметь.
Леони извинилась, сообразив, как глупо привлекать к себе внимание. Если в конторе ее ждет письмо от мсье Константа, ему суждено теперь остаться там еще на время. Едва ли она может задержаться в Ренн-ле-Бен до того, когда контора откроется на вечерние часы. Ничего не поделаешь, придется ждать новой оказии.
Она с трудом разбиралась в своих чувствах. С одной стороны, сердилась на себя за то, что испортила то самое дело, ради которого все было затеяно. И в то же время радовалась отсрочке.
«По крайней мере, если мсье Констант мне не писал, я этого не узнаю».
Это странное рассуждение каким-то образом развеселило ее.
Леони спустилась к реке. Слева она видела пациентов курорта, сидящих в горячей, исходящей паром воде купален. За ними выстроились в ряд сиделки в белой униформе со шляпами, примостившимися у них на головах, как гигантские чайки с растопыренными крыльями. Медсестры терпеливо дожидались выхода своих подопечных.
Леони перешла на дальний берег и без особого труда отыскала тропинку, по которой вела их Мариета. Лес с тех пор заметно изменился. Многие деревья лишились листвы, то ли естественным порядком, с приближением осени, то ли силой свирепых ветров, бивших в склоны холма. Земля под ногами Леони была устлана бордовым ковром листьев, с золотым, багряным и медным узором. Она остановилась на минуту, вспоминая акварельный набросок, над которым работала. Ей подумалось, что фон картины с изображением Дурака можно бы изменить, вписав в него осенние краски леса.
Выше по склону ее окутала мантия вечнозеленых лесов. Сучки и веточки вместе с камушками, выкатившимися на тропу с откоса, хрустели под ногами. На земле лежали сосновые шишки и лаковые коричневые плоды конских каштанов. На минуту ее одолела тоска по дому. Мать каждый год в октябре водила Леони и Анатоля в парк Монсо собирать каштаны. Леони потрогала каштан, вспоминая, какой была на ощупь осень в детские годы.
Ренн-ле-Бен скрылся из вида. Леони ускорила шаг. Она понимала, что город еще так близко, что до него можно докричаться, и все же почувствовала себя совсем оторванной от цивилизации. Шум крыльев взлетевшей птицы заставил ее подскочить. Леони нервно рассмеялась, разобрав, что ее напугал маленький лесной голубь. Вдали она услышала выстрелы охотничьих ружей и задумалась, нет ли среди охотников Шарля Денарно.
Вскоре она добралась до границы имения. Завидев впереди задние ворота Домейн-де-ла-Кад, она облегченно перевела дыхание и поспешила вперед, каждую минуту ожидая увидеть служанку с ключом.
— Мариета?
Ей откликнулось только эхо собственного голоса. По характеру тишины Леони догадалась, что она здесь одна, и нахмурилась. Не похоже на Паскаля — не выполнить обещания. И на Мариету, хоть ее и легко сбить с толку, как правило, можно было положиться.
А может, служанка подождала и не дождалась?
Леони подергала ворота. Заперты. Она с недовольством, переходящим в досаду, стояла перед ними, подбоченившись, и обдумывала свое положение. Обходить все имение кругом до парадных ворот ей не хотелось. Утро выдалось утомительным, да еще подъем на холм…
Наверняка можно еще как-нибудь пробраться на участок.
Леони не верилось, что немногочисленные слуги Изольды могли постоянно следить за состоянием ограды такого обширного участка. Наверняка, если хорошенько поискать, найдется дыра, в которую она сумеет пролезть. А оттуда уже легко будет вернуться на знакомую тропинку.
Она посмотрела направо, налево, решая, где больше шансов найти лазейку. В конце конов предположив, что часть ограды, дальняя от дома, окажется в худшем состоянии, повернула на восток. Если не повезет, ей всего лишь придется пройти вдоль всей ограды до ворот.
Она шагала решительно, поглядывая сквозь живую изгородь, срывая лианы и обходя цепкие заросли черничника, отыскивая хоть малую брешь между коваными прутьями ограды. Та часть, что прилегала к воротам, была цела, но по первому впечатлению от Домейн-де-ла-Кад ей помнилось, что чем дальше, тем запущеннее выглядел участок.
Искать пришлось не больше пяти минут. В ограде обнаружился пролом. Девушка сняла шляпку, присела и со вздохом облегчения протиснулась в узкую щель. Оказавшись на другой стороне, она обобрала с жакета колючки и приставшие листья, смахнула грязь с подола и с новыми силами направилась вперед, радуясь близости дома. Склон здесь был круче, свод леса над головой темнее и ниже. Очень скоро Леони поняла, что оказалась на дальней окраине букового леса и, если не остережется, выйдет прямо к часовне. Она нахмурилась. Нет ли другой дороги?
Вместо натоптанной дорожки на земле переплетались еле заметные тропки. Все полянки и заросшие подлеском участки выглядели одинаково. Леони приходилось угадывать направление только по солнцу, проглядывавшему сквозь листву, но в такой густой лесной тени солнце было ненадежным проводником. Все равно, сказала она себе, если идти прямо вперед, вскоре покажется лужайка и дом за ней. Оставалось только надеяться, что часовню она минует.
Девушка двинулась вдоль склона по узенькой тропке, которая вывела на маленькую прогалину. Внезапно между стволами деревьев открылся лес на дальнем берегу Од. Паскаль уже успел показать ей группу каменных мегалитов, стоявших в этом лесу. У нее вдруг мелькнула беспокойная мысль, что от Домейн-де-ла-Кад видны все места с «дьявольскими» названиями: Кресло Дьявола, озеро Дьявола, Рогатая гора. Она обвела взглядом горизонт. И вот там, где сливаются реки Бланке и Сальз, — место, которое, по словам Паскаля, местные называют Кропильница.
Леони с усилием отогнала образ скрюченного тела демона и злобных голубых глаз, возникший у нее в памяти. Она заспешила дальше, перешагивая ямы и кочки и внушая себе, как смешно бояться статуи, картинки в книжке.
Склон холма резко пошел вверх. Под ногами теперь была голая земля, не покрытая сучьями и шишками. По сторонам росли кусты и деревья, но они не заходили на бурую полоску, протянувшуюся сквозь зелень леса.