упал лицом на стол. Он выбился из сил и заснул прямо на скатерти. Рози Маршалл, наш координатор, пришла на помощь. В том ресторане оказалось несколько спален на час. Если угадаете, для чего они использовались, пирожка на полке вам не будет, но достаточно сказать, что обычно – не для того, чтобы отойти от джетлага. И все же Рози сняла для Терри комнату, и он отправился в нее без сопровождения, чтобы отлежаться. Пока он отдыхал, Чарли сидел в ресторане и мрачно вычеркивал пункты из плана.
Через пару часов мы разбудили Терри и отвезли обратно в отель – слава богу, теперь поездка заняла куда меньше трех часов. Я думал, все уже кончено, к черту фильм. Здоровье Терри прежде всего. В отеле я поговорил с ним наедине и предложил лететь домой. Но Терри вновь неожиданно воспрял духом, как у него это бывало. Он и слышать ничего не желал. Через десять минут в его номере нас оснастили скрытыми камерами, после чего мы отправились обратно в город, на рынок, чтобы собрать материал о торговле редкими животными.
Еще два дня мы снимали в городе – Терри уже забыл о джетлаге и находился в неизменно хорошей форме, – потом вылетели в Пангкалан-Бун, где встретились с Эшли Лиман из Фонда орангутанов и продолжили съемки, после чего отплыли на лодке-клотоке вглубь джунглей9. Там Терри радостно носился по тропинкам среди зарослей – однажды даже по бедра увяз в болоте. В джунглях мы провели две недели. Две недели без вай-фая и мобильной связи. Две недели в поисках Кусаси10.
Чарли хотел, чтобы мы с Терри поговорили на камеру о конце – конце Терри. Он хотел снимать на лодке, представляя, что мы будем скользить в ночи в низовья реки и заговорим на красивом фоне среди светлячков. Вышло так, что пошел дождь и покончил со светлячками, но попытаться мы попытались. Однако Терри быстро прервал разговор, вскинув руку, как в свое время в инциденте «СКОЛЬКО ЕЩЕ?» на съемках «Жизни с Альцгеймером». Но мы с ним все же поговорили – наедине, в лодже «Римба», где поселились. У меня с собой был «Айпад», и под конец поездки мы поставили на нем музыку и пили пиво. Тут заиграла Looking for a Destination моего дорогого друга Чарли Лэндсборо, погрузив нас в меланхоличное настроение. Мы ударились в воспоминания. Говорили о временах, когда я только начал у него работать и впервые сопровождал его в лондонский офис Transworld, – как я в то утро приехал в пиджаке. Ну, я же не знал, в чем ходят к издателям, – решил, нужно выглядеть официально. Наверное, я представлял себе Патрика Дженсона-Смита – других лондонских издателей я тогда еще не видел, – бродившего по конвенту Плоского мира в его синем блейзере с золотыми пуговицами. Увы, мой костюм вряд ли нашел бы место в гардеробе Дженсона-Смита. Это был пиджак цвета хаки из «Мистера Байрита», уже заметно поношенный.
Терри смерил меня взглядом и сказал:
– О боже, это заместитель управляющего.
Подколки не прекращались до самого Лондона: «Вас хочет видеть замуправляющего… Вам придется поговорить с замуправляющего…» Он довел меня до того, что, когда мы доехали до Илинга, я сбегал в «Маркс энд Спенсер», купил джинсы, рубашку и джемпер и переоделся прямо в машине перед тем, как войти в здание. С того дня я всегда приходил на работу в джинсах и футболке11.
Мы смеялись, вспоминая и обсуждая, как много прошли, как много пережили вместе. Наконец я спросил Терри, есть ли у него пожелания насчет церемонии прощания.
– Быть там, – ответил он.
Потом он заговорил о Грэме Чепмене – и я сразу понял, к чему он ведет. Когда Чепмен умер в 1989‐м, в возрасте 48 лет, его коллега по «Монти Пайтону» Джон Клиз заявил в надгробной речи, будто слышит, как Чепмен нашептывает ему на ухо и просит «стать первым человеком, который скажет на британской церемонии прощания “fuck”». Теперь Терри торжественно велел мне произнести во время церемонии слова «fuck» и, для верности, «bugger»[94] перед публикой, в которой, знал он, будут и мои родители12.
Я спросил:
– Как думаешь, тебя еще будут читать через триста лет, Терри?
– Господи боже, нет, – ответил он. – Через триста лет мы будем есть друг друга.
Еще мы приступили к списку «Дюжина вещей, которые надо успеть перед смертью». Но далеко не продвинулись. Терри заявил, что хочет слетать на космическом корабле «Вирджин Галактик»; открыть месторождение рубинов в Конго; слетать назад во времени и посмотреть на перестрелку у корраля О‐Кей; и написать бестселлер. Последнее он сделал. Даже два раза.
Наконец, хотя разговор был о другом, я сказал, какой для меня честью было находиться рядом с ним столько лет.
– Честь для тебя? – искренне удивился Терри.
– Да, настоящая честь, – сказал я.
– Твоя честь – моя честь, – ответил Терри.
Что, кажется, задумывалось как комплимент, но, как и со многими комплиментами Терри, поди разбери.
СНОСКИ
1 Приходили письма от людей, цитировавших пассажи о Смерти на похоронах, но также и от людей, цитировавших пассажи о Смерти на свадьбах. «Спасибо за письмо, – только и мог ответить Терри. – Что тут еще сказать скромному человеку?»
2 Немногим меньше туалета проректора Терри впечатлил сам проректор. Доктор Джон Хегарти обладал гривой седых волос и роскошной белой бородой, которой Терри оставалось только позавидовать. «Какой из вас ученый, – сказал он. – Вы похожи на кинозвезду».
3 Обычным заказом стали суши и сливовое вино. Другим обязательным блюдом был ирландский «ступ» – одновременно суп и рагу – в кафе Научной галереи.
4 Выходя тем утром из «Уэстина», мы заметили крайне необычную картину – развевающийся над Тринити-колледжем «Юнион Джек».
5 Антония Байетт добавила: «По-моему, его безумные сноски появляются, потому что он не может остановить свой беспокойный разум, а наши беспокойные разумы следуют за ним». В этой сноске я хочу сказать Антонии Байетт, что, по-моему, она абсолютно права.
6 Когда «Дело табак» получил премию Вудхауса за юмористический роман, Терри имел честь видеть, как названием его книги по традиции окрестили глостерширскую пятнистую свинью. Возможно, Дело Табак – не самая привлекательная кличка, но, учитывая, что других в этой выдающейся компании звали Время Зверинца (Zoo Time), Задница (The Butt) и Ребенок Бриджит Джонс (Bridget Jones’s Baby), может, Делу Табак еще стоит быть благодарным.
7 Другое запрещенное слово у Терри: «прикольный». Он считал, что «прикольно» – это совсем не прикольно.
8 «Чудо-Сисси» – в «Дело табак» весельная баржа, переправлявшая железную руду, кур и гоблинов из деревень Сто Лата в Щеботан. Тут же не нужен спойлер-алерт? Прошу прощения, если нужен.
9 Клоток назван в честь шума, который издает.
10 Нашли мы его? Не