– Конечно, ехать, великий князь! – поддержал его сосед – боярин Александр Морхинин.
– Подождите, мои бояре! – нахмурился князь Александр. – Пусть выскажутся славные псковичи! А там и решим…
Псковичи долго молчали, обдумывая услышанное. Наконец, псковский посадник Солога встал и, перекрестившись, сказал: – Мы слышали, наш славный князь, что татарский царь Узбек дал свое обещание! Однако я не верю его словам! Разве ты не помнишь слов того брянского посланника Кручины? Тот говорил, что царь в разговоре с его князем Дмитрием обещал тебе венец великого владимирскогочто князя…А в беседе со мной тот боярин Кручина выразил сомнение, что все это хорошо для тебя кончится! Мы, псковичи, еще тогда советовали тебе не отсылать отсюда своего сына Федора и не подвергать его жизнь опасности! Мы думаем, что тебе не следует ехать в Орду и даже, более того, считаем, что ты должен вернуть своего сына в Псков! Разве плохо тебе в нашем Пскове? Неужели тебе не хватает яств или питья? Или, может, тебя не устраивает наше жалованье? Зачем подставлять свою голову под бусурманский меч? Сиди себе спокойно на этом золоченом «столе», – седовласый посадник махнул рукой в сторону княжеского кресла, – и защищай нашу землю от лютых врагов! И оставишь наш славный удел своему сыну! И нам неплохо, что у нас сидит свой, русский князь! Тогда у нас тишина и покой! И немцы не лезут! Оставайся здесь, наш господин. И верни своего сына. Я не верю татарскому царю! – Посадник замолчал, достал из-за пазухи красную тряпицу, вытер выступивший на лбу пот и сел, ожидая княжеского слова.
– Кто не согласен со словами посадника? – вопросил князь Александр, глядя на собрание.
– Таких нет, – заворчали псковские бояре. – Почтенный Солога сказал всю правду!
– Тогда ладно, – кивнул головой князь Александр. – Я сегодня же обдумаю твои слова, славный посадник! И решу, как поступить. Я тоже не очень-то верю словам татарского царя! А теперь нам пора идти на трапезу. Если хотите разделить со мной стол – прошу за мной!
Псковские бояре засуетились, загалдели, и как только князь вышел в простенок, быстро устремились вслед за ним в большую светлую трапезную.
Вечером князь Александр, зайдя в свою опочивальню, ласково обнял и поцеловал в щеку смущенную от его внимания жену Анастасию. – Что это ты сегодня такой ласковый? – улыбнулась его красавица-супруга. Несмотря на то, что родила уже восемь детей, княгиня все еще сохраняла свою женскую притягательность и прелесть.
Глядя на свою жену, такую теплую и желанную, князь повеселел и прошептал: – Я очень хочу тебя сегодня! И у нас радость: наш сын Федор вернулся от царя Узбека живым и невредимым!
– Слава тебе, Господи! – вскрикнула, крестясь, княгиня. – Где же он сейчас?
– Остался в Твери, матушка, – тихо сказал князь Александр, сбрасывая с себя одежды. – И зовет меня туда! Он верит, что татарский царь простит меня и вернет мне не только Тверь, но даже Владимир!
– А я не верю бусурманскому царю, батюшка! – вздохнула княгиня, снимая с себя длинную льняную белоснежную рубаху и осторожно укладывая ее на стоявший у стены сундучок. – Неужели ты забыл о тяжелой судьбе своего батюшки?
– Не забыл, но…, – пробормотал князь.
– Здесь нет другого решения! – прошептала княгиня, обнимая супруга и обхватывая его шею теплой, ласковой рукой. – Сиди здесь спокойно, в Пскове, и верни назад нашего Федора!
– Так советовал и посадник Солога! – подумал князь Александр. – Значит, так и следует поступить! – И он закряхтел, почувствовав руку княгини на своем животе. – Как хорошо, матушка, мне так тебя хочется!
Утром, 7 сентября 1336 года, город Псков внезапно загорелся. Князь с княгиней были разбужены под утро громким колокольным набатом. – О, Господи! – вскрикнула княгиня. – Неужели это война и на нас напали немцы?!
Князь подскочил с постели и подбежал к небольшому оконцу. – Ах, вот оно что! – сказал он громко. – Горит Застенье: все закрыто плотным дымом! Надо бежать туда и скликать весь люд! Эй, Бор! – крикнул он и хлопнул в ладоши. Мальчик-слуга робко вошел в княжескую спальню. – Беги-ка, Бор, – распорядился князь, – к посаднику Сологе, и быстрей! Пусть он немедленно идет в мою думную светлицу! – И князь стал быстро одеваться.
– Куда ты, мой любимый супруг? – заволновалась княгиня. – Неужели полезешь в огонь?
– Нет, матушка, – успокоил ее князь. – Я пойду в свою думную светлицу и послушаю бояр. Надо что-то делать, чтобы потушить пожар. Я не верю, что на нас идет враг! А пожары в деревянном городе – дело обычное… – И он ушел, оставив княгиню в смятенных чувствах.
Когда князь вошел в светлицу, там его уже ждали псковские бояре и свои, тверские, верные княжеские спутники. Вскоре прибежал и псковский посадник Солога. – Прости меня за задержку, великий князь! – сказал он, с трудом дыша: несмотря на преклонный возраст, он был быстрым, везде успевавшим человеком. – Я ходил на пожар и опрашивал городскую чернь!
– Ну, как, почтенный Солога, – вопросил, хмуря брови, князь Александр, – велик ли урон? Может это враги подожгли город?
– Нет, мой господин, – промолвил, отдышавшись, сухенький старичок. – Это случилось из-за чьей-то нерадивости. Город загорелся от Воронца да Горотча! Еще хорошо, что ветер дует от нашей крепости! Значит, Господь убережет нас и святую Троицкую церковь!
– Надо же помочь простолюдинам? – встал со своего кресла князь. – Пойдем же туда со всеми силами!
– Этого не надо, мой господин, – покачал головой посадник. – Здесь все зависит только от воли Господа! Ты лучше скажи мне, славный князь, ты подумал над моими словами? Неужели ты решишься поехать к царю в Орду?
– Я подумал, мудрый Солога, – тихо сказал князь Александр, – и признал твой совет правильным. Я не поеду в этом году к царю и верну своего сына Федора сюда, в Псков!
– Ну, тогда поезжай за своим сыном в Тверь, мой господин, – весело промолвил псковский посадник. – И нечего ждать: мы сами справимся с пожаром, дело привычное. Не успеешь ты вернуться, а мы уже устраним все последствия этой беды!
ГЛАВА 28
НЕОЖИДАННАЯ БИТВА
Поздней осенью 1336 года брянский князь Дмитрий возвращался домой из ордынской столицы. Его боевой отряд, насчитывавший две сотни конных дружинников, сопровождал князя. Рядом с князем, на откормленном крупном гнедом жеребце, ехал боярин Кручина Миркович, а замыкали поезд телеги, около двух десятков, на пяти из которых сидели, скорчившись, выкупленные в Сарае русские пленники. Тяжелые телеги, запряженные парой лошадей каждая, везли либо продовольствие, либо фураж, либо какие-то нужные князю и его людям вещи, включая боевое оружие: запасные мечи, копья и большое число стрел. Часть телег использовалась брянцами как место ночлега.