Читать интересную книгу Испытательный срок (СИ) - Романова Наталья Игоревна

— Я посмотрю, что можно сделать, — скороговоркой пообещал Андрей Дмитриевич, поправляя очки. — Это, э-э-э, не наши сотрудники, но, может быть, фирма согласится проверить…

— Прекрасно, — Ксюша откинулась на спинку скромного кресла для посетителей и устроила руки на подлокотниках; тёмно-синий глянцевый лак на длинных ногтях угрожающе блеснул в бесцветном свете ламп, похожих на пузыри. — Мой коллега неделю назад направлял вам запрос на доступ к записям камер слежения. Я могу получить результаты?

— Да-да, конечно, — управляющий суетливо защёлкал мышкой. Ему совсем не нравилось, что его заведением интересуются государственные службы, и он охотно делал всё возможное, чтобы от него наконец отцепились. — Вам куда-то отправить или посмотрите здесь?

— Отправьте, — поколебавшись, решила Ксюша. Отсматривать паршивые записи в отвратительном разрешении, когда за плечом нервно пыхтит этот, с позволения сказать, деятель — то ещё удовольствие, не говоря уже о сомнительной пользе занятия. — Вы не возражаете, если я ещё разок осмотрюсь тут у вас?

— Да, пожалуйста. Вы… вы не желаете пообедать? То есть уже поужинать… За счёт заведения, само собой.

Ксюша презрительно изогнула бровь.

— Нет, благодарю.

Полутёмный зал являл собой разительный контраст с безликим обиталищем Андрея Дмитриевича. Ксюша прошлась мимо пустующих столов; тот, за которым они сидели на Максов день рождения, был занят. Намалёванные на стене песочные часы никуда не делись. Время у них бежит, видите ли… Открыли Америку!

— Вам предложить столик? — поинтересовалась подбежавшая официантка.

Ксюша с высоты каблуков смерила её пристальным взглядом. Не та. Тех, что работали в злополучный вечер, Мишка уже расспрашивал. Они припоминали, как девушке стало плохо, и удивлялись нездоровому интересу госслужащих к этому случаю; привыкли к тому, что алкоголь и громкая музыка нет-нет да выбивают из колеи кого-нибудь слабого телом и духом. Составленный с Ириных слов фоторобот паразита вызывал у официантов лишь недоумение.

— Нет, спасибо, — Ксюша распахнула и тут же захлопнула удостоверение. Девушка тут же посерьёзнела.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Думаю, что нет. Но, если что, я к вам обращусь.

Официантку как ветром сдуло. Ксюша прошлась по пустому танцполу; славный был вечер до того, как паразит всё испортил. Вернее, был бы… Ей тогда вообще не хотелось почему-то никуда идти, и не зря. Максу с Ирой всё равно никто лишний не был нужен, а Мишка — тот, не будь дурак, быстренько подцепил себе красотку на один вечер. В итоге вышло, что одна лишь офицер Тимофеева сохранила относительно трезвый рассудок и вовремя заметила слишком долгое Ирино отсутствие. Ох, как она кричала на обалдевших коллег… Всё втуне: голос её так и потонул в ритмичном грохоте басов, а Мишка с Максом не угнались за насосавшейся чужих сил тварью.

Ведущий к уборным низенький коридор, отделанный плиткой под чёрный мрамор, вызывал только одно желание — убраться отсюда поскорее. Висящие кое-где зеркала уюта не добавляли. Тут и безо всяких паразитов немудрено лишиться чувств от внезапно развившейся клаустрофобии. Вот примерно здесь, в десятке шагов от дамского туалета, Ксюша и обнаружила теряющую сознание Иру. Она сперва грешила на невесть откуда взявшуюся агрессивную нежить, но вовремя опомнилась. Если бы здесь появился кто-то опасный, не связанный управской биркой, вряд ли эффект был бы таким… точечным. Да и присутствие сильных магов нежить прекрасно чует. Хотя паразит должен был чуять тоже, а всё равно сунулся… Настолько оголодал?

Ксюша прогулялась взад-вперёд по коридорчику. В дальнем его конце, куда вряд ли падали взгляды посетителей, в небольшой нише стояло пластиковое ведро с тряпкой и торчал из стены кран; вотчина здешних уборщиков и отличное место для засады. Засады!.. Вот явился паразит в полный людей клуб, проигнорировал пышущее эмоциями и энергией сборище на танцполе и попёрся в эту нору, сидеть на перевёрнутом ведре и поджидать жертву. Бред несусветный. А если, скажем, этот тип был вполне себе сыт и заглянул в пафосное заведение повеселиться и хлопнуть рюмку-другую текилы под оглушительно ухающую музыку? Перед уходом вознамерился посетить уборную, наткнулся на беззащитную девушку и не устоял… Не вяжется с портретом маргинала, который составил Макс ещё в мае, когда отдавал дело Мишке. Некрасов выкурил этого типа откуда-то с теплотрассы, где тот бомжевал в компании таких же мутных личностей и из своих же соседей время от времени потягивал жизненную силу. Вряд ли такая выдающаяся личность за месяц кардинально поменяла стиль жизни…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

По пути к машине Ксюша прикидывала варианты. Пару недель назад паразита увезли куда-то прямиком с места преступления, не дав прикончить жертву. Кому нужен паразит? Зачем? Он же только и может, что тянуть чужие силы; наберёт достаточно — сумеет и соорудить какую-нибудь вариацию на магическую тему… Вроде никотинового наркомана: без дозы ни на что вменяемое не способен. Ксюша ещё поняла бы мотивы вроде самосуда, если гада выследили родичи кого-то из предыдущих жертв и решили наказать по-своему, не дожидаясь, пока провернутся шестерни государственного правосудия. Но ведь выпустили потом зачем-то! Или он сам сбежал? Судя по блестящему исчезновению из Управы, в этой области он тот ещё специалист…

Чем кончилась злосчастная ночь, помнилось смутно. Обтянутый кричаще-красным кожзамом диванчик; тесная забитая парковка и брошенный на аварийке автомобиль; салон, пахнущий пылью, кожей и едва уловимым мужским парфюмом, Ирино бледное лицо, разметавшиеся по алому шёлку Ксюшиного платья светлые волосы… Девчонку жалко, безусловно; столько бед на её долю! Но ведь ничего непоправимого в ту ночь не случилось; почему же так не хочется мысленно к ней возвращаться?

Мелодично звякнул телефон: на почту упал архив с видеозаписями. Ксюша вздохнула и завела машину. Надо ехать в офис и отсматривать, пока свежи впечатления. Рабочий день почти кончился, но когда это она жертвовала делами ради досуга?

На парковке рядом с чумазым «ниссаном» торчал Мишка, а возле него увивалась — вот те раз — та самая девка из бара. Ксюша заглушила мотор и, не спеша выходить из машины, пригляделась к красотке. Фигурка ничего, каштановые локоны спадают блестящей волной аж до середины спины, офисный костюмчик сидит, как влитой. Наверняка глупа, как пробка! Абсолютно Мишкин типаж, а ему нравятся недалёкие беспомощные куколки, шагу ступить не способные без него, такого большого и сильного. Опустив козырёк и наскоро поправив макияж перед крохотным зеркальцем, Ксюша подхватила сумочку с пассажирского сидения и ступила на раскалённый асфальт парковки, как на ковровую дорожку.

— Что-то ты рано, Миш, — заметила она, поравнявшись с коллегой.

Старов виновато поскрёб в затылке, но не смутился. Его подружка только поджала пухлые губки. Кажется, Ксюша видела её где-то на корпоративах; сколько их там, одинаковых, как солдаты Терракотовой армии?

— Да дела ещё есть, — буркнул Мишка. — А ты в офис, что ли?

— В точности по той же причине, — Оксана не без шика крутанула на пальце ключи от машины.

— Смотри аккуратнее, — неожиданно предупредил Старов, кивая в сторону главного входа. — Там народ собрался, чего-то хочет.

Вот это новости!.. Перед широким крыльцом Управы и впрямь собралась небольшая шумная толпа. Ксюша присмотрелась к плакатам: «За равенство», «Остановите произвол», «Верните нам свободу», «Обарина в депутаты»… Обарина? Чудика этого телевизионного? Да ну, наверняка какой-нибудь однофамилец.

— Мы требуем! — надрывалась чья-то лужёная глотка. — Чтобы слуги народа! Несли ответственность перед сообществом! Мы требуем! Услышать наш голос! Мы призываем к ответу! Тех, кого избрали в Совет!..

Толпа сердито гудела в тон, словно растревоженный улей. Пробраться мимо неё в здание Управы можно было бы разве что с четвёртой цифрой в удостоверении. Ксюша встала поодаль, у забора парковки; наверняка для сотрудников вот-вот откроют запасные выходы. За прозрачными дверьми вестибюля виднелись во множестве обеспокоенные лица госслужащих. Обитателям Управы неинтересно было, чего там требует сообщество, — им хотелось домой.