Ровно через час Строггорн появился в операционной. Он просмотрел показания аппаратуры, ничего не сказал, но Тина, которая внимательно прислушивалась, сразу задала вопрос:
— Что-то не так?
— Ребенок очень слабенький, Тиночка. Жаль, что нельзя сделать кесарево. В крайнем случае, попробуем вытащить ребенка через Многомерность. Конечно, это не здорово…
— Как это — через Многомерность?
— Не забивай себе голову. Там увидишь. Не волнуйся, все будет хорошо, — решил вмешаться Креил.
Потекли часы. Схватки вяло продолжались, к трем часам ночи окончательно вымотав и Тину и ребенка. Посоветовавшись, решили рискнуть, и достать ребенка. Строггорн установил ширму, чтобы Тина ничего не могла видеть, и отключил аппаратуру, что тут же вызвало вопрос:
— Что вы хотите делать? — она в ужасе посмотрела на Строггорна, снимавшего рубашку.
— Тиночка, ты должна довериться нам. Привязать мы тебя не можем, а если ты начнешь дергаться в неподходящий момент, точно убьешь ребенка и навредишь себе. Будешь слушаться? — мозг Строггорна оставался непроницаемым, и как Тина не старалась, она не могла понять, что он собирается делать.
— Хорошо. Что я должна делать? — сдалась Тина.
— Закрыть глаза и перевести свое тело в Четырехмерность. По моей команде. И — пожалуйста, не нужно смотреть, что я делаю, или пытаться читать у меня в голове. Иначе, ты точно начнешь дергаться! — объяснил Строггорн. — Это не больно, если ты будешь слушаться, и спасет ребенка. Ты хочешь, чтобы с ребенком все было хорошо?
— Хочу, — Тина закрыла глаза. Эмоции, которые излучал мозг Строггорна, были вполне отчетливы: он действительно боялся за нее и ребенка, и все, что говорил, было правдой.
— По моей команде. Переведешь свое тело в Многомерность.
— А как же ребенок?
— Не волнуйся. Я — подстрахую.
Тина сосредоточилась.
— На счет три, Тина, — сказал Строггорн и начал медленно считать: — Раз, два, три… — одновременно превращая свои руки в многомерные щупальца.
Тина перевела свое тело в Многомерность, тут же возникла тянущая боль внизу живота, и она сразу перестала чувствовать ребенка, словно тот мгновенно умер. Забыв про свое обещание, Тина открыла глаза: Строггорн стоял так, что она не видела его руки за ширмой. Тина потянулась, стараясь разглядеть ребенка.
— Верни тело назад, Тина, и закрой глаза.
— Где ребенок? — она вернула тело в Трехмерность, но не закрыла глаза. Подошел Креил и наклонился над ней, своим телом закрывая Строггорна. Она видела мельком, как Строггорн передал что-то Диггиррену, но не могла рассмотреть.
— Креил, мне нужно твоя помощь, — позвал Диггиррен из другого конца зала, и Креил немедленно подошел к нему.
— Что с ребенком? — Тина попыталась приподняться, ей мешала видеть ширма.
— Так, детка, ты сейчас немедленно ложишься назад, — сказал Строггорн, и Тина почувствовала, что он начал ее привязывать к операционному столу. — Да, да, и ты не будешь пытаться удрать через Многомерность, если не хочешь умереть, конечно. У тебя сильнейшее кровотечение. Не знаю еще, что придется делать, но для начала неплохо бы дать наркоз! — он закончил привязывать ее, и немедленно занял операционное кресло. Ровно несколько секунд ему понадобилось на то, чтобы ввести наркоз и усыпить Тину. — Креил, у тебя есть лед?
— Льда нет, но можешь переложить ее в ванну с охлаждением.
— В ванне с охлаждением мне неудобно ее оперировать! Стайн, быстро по срочной доставке. Мне нужно килограммов двадцать сухого льда, — сказал Строггорн, и робот исчез из операционной.
— Строг, Тина спит?
— Да, а что?
Креил смотрел на мертвое тело ребенка, которое хотя и было подключено к реанимационной аппаратуре, не подавало признаков жизни.
— Ребенок мертвый. Я планировал провести сразу генетическую терапию, но… какой в этом смысл?
— Давай, вы это с Дигом решите? Не отвлекай меня. Никак не могу остановить кровотечение.
— Нужна помощь?
— Нужен лед. Сейчас Стайн притащит, будет полегче. Или у Тины больше не будет детей!
— Не думаю, что она будет сильно переживать из-за этого, — Креил сидел в операционном кресле, потом все-таки ввел регрессант. Во время беременности ребенок получил серьезные генетические повреждения, но эффективности от препаратов все равно не могло быть, потому что мозг девочки так и не включился в работу. Диггиррен старался не встречаться с Креилом взглядом, потому что жизнь ребенка никак не зависела от их квалификации. Просто тот родился нежизнеспособным.
Через несколько минут Стайн вкатил тележку со льдом и за ним следом вошел Лион, а за ними вбежал Макс, уже подросшая собака Лиона. Креил специально поставил всю возможную защиту, чтобы не разбудить Лиона и затруднить ему поиск операционной в Многомерности, если бы тот решил поискать маму. Теоретически, в три часа ночи, тот вообще должен был бы крепко спать в своей постели, но когда дело касалось мальчика, ни в чем нельзя было быть уверенным.
— Где моя сестренка? — мальчик прошел на середину операционной, оглядывая зал. Он не чувствовал ребенка, но почему-то считал, что тот должен был родиться. Макс настороженно принюхивался к запахам операционной.
— Лион! — Креил поднялся с кресла, намереваясь отвести мальчика назад в спальню, и не испытывая ни малейшего желания объяснять трехлетнему ребенку, что такое смерть. Лион посмотрел на него, подождал, пока Креил подошел совсем близко и… исчез. Он возник сразу внутри операционного купола, рядом с барокамерой, где был ребенок. Купол камеры начал немедленно открываться, хотя Диггиррен попытался отменить приказ мальчика, что не оказало никакого эффекта!
Креил вошел в операционную, подошел к Лиону и потянулся, чтобы взять мальчика за руку, но мгновенно застыл: рука Лиона казалась залитой энергией, и мгновенно включилась сигнализация в помещении. «Опасный уровень излучения!» — монотонно забубнил голос. Телепатема Лиона резким скачком усилилась, вызвав разламывающую боль в голове у Креила, а Диггиррен вскрикнул вслух, не сдержавшись. Мальчик поднял глаза на отца, Креил стиснул зубы, пытаясь справиться с болью и не поддаваться эмоциям: глаза мальчика превращались в две ослепительно сияющие щели.