— Отец мой не одобрил бы, если б я его дело предал, — добавил Мечислав. — Он под богами ходит, а я что ж? Отступником веры своей стану? Не надо отдавать ларца!
Волки долго молчали, глядя то в пол, то друг на друга. Наконец волк-Синдбад вскинул морду.
— Я вот подумал, — сказал он. — Кощей с нами хитростью, так, может, и нам ему так же ответить?..
Волк-Гаральд угрюмо молчал, не соглашаясь, и Буян присел перед ним, лаская его, как собаку.
— Одно ты забыл, друг-рыцарь, — сказал он, беря голову друга в руки. — Мы зачем к Кощею отправились? За живой водой! А вода сия любое колдовство снимает. Воду-то мы у него выторгуем, а уж там не забудем ни тебя, ни Синдбада. В том веришь ли мне?
В ночь поднялся ветер, наполняя долго стоявшие пустыми паруса. Корабль, как наконец-то выпущенная на волю птица, ринулся по волнам к окоему, вспарывая воду носом. Ветер не пропал и на рассвете, и, когда все поднялись на палубу, глазам их предстало синее море и белопенные волны, что разбегались в стороны. Несколько дельфинов, сверкая мокрыми спинами, догоняли корабль, играя в волнах. Ветер трепал волосы. Он тоже веселился и баловал силой своей, как конь молодой застоявшийся. Так и чудилось в его завывании заливистое ржание.
Лишь после полудня ветер немного спал, зато впереди, на краю окоема, стали заметны какие-то облачка. Даже после того, как корабль наполовину сбавил ход, он все равно продолжал быстро приближаться к ним.
Люди опять высыпали на палубу.
— Глазам не верю, — пожал плечами Гаральд. — Чтобы замок Морганы показывался в середине дня? Это что-то означает!
Рыцарь был не прав, перед самым носом корабля из тумана вырастал настоящий остров.
Облака, как туман берега озера, окутали его побережье, и казалось, что он висит в воздухе, лишь слегка касаясь воды. Несколько развесистых деревьев на вершине невысокой горы образовывали рощицу. В тишине до матросов долетали тихие голоса птиц. Клубы тумана нависли над вершиной острова, словно охраняя его.
— То нам знак, — убежденно сказал гусляр. — Боги послали нам его, чтобы вложили мы смерть Кощееву в их руки, не дали ей попасть к врагам. Мне они сие предназначили, мне и идти. Седлайте моего коня да несите ларец!
И, не дождавшись, пока все опомнятся, сам пошел в трюм. Не тратя времени, он взял жеребца за гриву, другой рукой прижал к себе обернутый мешковиной ларец. Поднатужившись, поднял его на спину коня и вскочил сам на него, сжимая конские бока коленями.
— Ты туда? — спросил Мечислав, махнув на островок. — Но ведь там его укрыть негде! Голо все, только три дерева!
— Ничего, — мигнул Буян. — Кому надо, и в трех деревьях заплутает! Ждите меня скоро!
Он ударил пятками по бокам, и золотистый жеребец птицей взвился с палубы.
Островок оказался так мал, что в три простых скачка жеребец очутился на вершине. Гусляр спешился и, неся ларец двумя руками перед собой, вошел в рощицу.
Его не было больше часа. Наконец он вышел с пустыми руками, подзывая коня, и через минуту уже стоял на палубе среди своих.
Буяна засыпали вопросами, что он так долго делал в рощице, где и младенец минуты не проплутает, но гусляр смерил всех строгим взором и пошел отводить жеребца в трюм.
— Смотрите! — послышался вскрик вахтенного матроса.
Люди обернулись. Туман над островком сгущался, поднимаясь от воды. Вот он уже полностью скрыл сушу, оставив на виду лишь деревья, вот поднялся до нижних веток, потом скрыл их все до последнего листочка, сливаясь с теми облаками, что нависали сверху.
Еще минуту или две перед глазами людей в воздухе колыхались только клубы тумана, но налетевший ветер толкнул хрупкие башни, согнул их, разломал на обрывки-камешки, разметал… открыв гладь моря, на которой не было и следа странного острова.
ГЛАВА 12
Кощей ждал своих посланных давно. Еще когда всадники показались у арки-ворот, которую поддерживали каменные звери, им навстречу выехало два десятка воинов в черном с оружием наголо. Отсалютовав саблями, всадники поклонились приезжим и, окружив их плотным кольцом, повели к башне.
Славяне наотрез отказались спешиться, но никто с ними и не спорил. Всадники-охранники только попросили переждать час-мал, пока двое бегали докладывать Кощею об их возвращении. Когда посланные вернулись, славяне, все так же верхами, направились в зал приема.
Это был тот самый зал, расписанный деревами, птицами и гадами диковинными, где некоторое время назад Кощей давал им приказ достать его смерть. Ничего тут не переменилось — только волотка-охранница не стояла более у подножия Кощеева трона. Сам же Кощей, когда славяне подъехали ближе, вскочил, разметав полы халата, и шагнул к всадникам. — Сделали дело? — быстро вопросил он. Буян, выехав вперед, согласно кивнул. Взяв себя в руки, Кощей сошел с помоста. — Вы ее добыли? — Знамо дело. И не только! Услыхав такое, колдун приободрился. — Что ж, — молвил он, — вы свое дело справили, так и я за ценой не постою… Подавайте сюда ларец — покажу я вам, где у меня в садах течет родник с живой водой. А как воду сыщете, так и заклятье с ваших спутников сниму. — И Джиневру мне вернешь, — процедил Гаральд.
— И ее… Ну, слуги мои верные, показывайте ларец! Кощей сошел с помоста и направился к всадникам, но они неожиданно осадили коней, отъезжая все разом. — Это еще что за новости? — воскликнул Кощей.—Дело сделали, осталось малость — то, что найдено, возвернуть хозяину законному, а самим — получить награду обещанную… Буян поднял руку, призывая к молчанию. — Не трудись, Кощей, нас запугивать, не серди богов светлых, — заговорил он. — Нас казнишь — вовек ничего не добьешься, а смиришься да слово выслушаешь, так, глядишь, и получишь заветное!
Остановился Кощей, оперся на посох. — Ты, слуга, верно, мне, хозяину, ставишь условия? Коль ларца не покажете, не видать вам света белого, не гулять по земле людьми во веки веков!
Он сделал кому-то позади славян знак глазами, и двери с грохотом захлопнулись.
Люди обернулись — на тяжелые, окованные железом створки уже навесили замки, а перед дверьми ждал славян отряд воинов: все в железе да при оружии.
Гаральд презрительно хмыкнул:
— И всего-то два десятка? Ты, Кощей, верно, совсем рехнулся от старости, коли и правда думаешь, что таких, как мы, двадцатью воинами удержать можно! Да мы их враз разметем, как дохлых птенцов!
Он уже разворачивал жеребца, вытягивая из ножен у седла меч, но гусляр его удержал.
— Погодь с ними ссориться, друже, — молвил он, — чует сердце мое: не простые они люди — заговоренные, а то и вовсе — не люди то, а так — одна видимость…
— Это они-то видимость! — закричал Кощей, теряя терпение. — Вы, видно, сами сюда пришли шутки шутить и меня испытывать! Все у вас слова да болтовня пустая, а дел не видно!.. Подавайте ларец, коли вообще хотите день сей пережить!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});