Гектор и Серхио попросили меня спрятаться на втором этаже – я, как оказалось, был у них в гостях «нелегально». Пьянка продолжалась всю ночь, поэтому мне пришлось спать в комнате Серхио, а ему ехать в город к своему знакомому.
На следующее утро – это был уже понедельник, я простился с Серхио и Гектором и вернулся на дорогу, с которой в пятницу вечером свернул для того, чтобы набрать бутылку воды.
Славный город Кордоба
Едва я вышел к развилке Буэнос-Айрес – Кордоба, как мне сразу же удалось застопить легковушку.
– Путешествуешь вокруг света? Вот здорово, – обрадовался водитель. – Это моя мечта! Я всю жизнь хотел вот так же все бросить и отправиться странствовать. Но жизнь, бытовые заботы, семья… Сам понимаешь, как это бывает – все это откладывало и откладывало осуществление моей мечты. И сейчас я понимаю, что мне уже никогда не удастся постранствовать. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь.
В тот день в его силах было довезти меня до Сан-Франциско, а по пути еще и накормить обедом в придорожном ресторане.
В Сан-Франциско я несколько раз менял позицию, но одинаково безуспешно. И только часа через три уехал от железнодорожного переезда на молоковозе. Шофер экономил на оплате проезда по шоссе, и поэтому до Арроито, где находился молокозавод, мы не столько ехали по асфальту, сколько петляли по колеям, полями в обход постов.
Арроито мне пришлось пройти насквозь. Кроме молокозавода город может похвастаться старинным паровозом и длинной-длинной главной улицей. На окраине, после очередного зависания, на этот раз примерно на два часа, я все же поймал очередную попутку.
Вечер застиг меня у поселка Ла-Курва. Там я попытался устроиться на ночь в церкви – скорее из научного интереса, чем от большой необходимости. Но англоязычных прихожан мне найти не удалось, а моего испанского было еще явно недостаточно. Да, честно говоря, я не очень-то и настаивал. Выйдя на окраину поселка, я отошел в сторону от шоссе, продрался через густой кустарник и лег спать прямо на железнодорожной насыпи у знака «619-й километр». Дорога показалась мне заброшенной, но ночью в двух метрах от меня несколько раз проходили грузовые поезда.
Утром я вернулся на шоссе и опять долго не мог уехать. Ну, не любят в Аргентине автостопщиков. Хотя нельзя сказать, что аргентинцы такие уж злые и неприветливые. Вот и в этот раз я проторчал пару часов, пока мне удалось застопить грузовичок. На нем я проехал всего-то пять километров, но водитель пригласил меня к себе домой позавтракать.
После плотного завтрака я прошел на окраину городка и там опять «завис». Из соседнего дома вышел молодой парень, поговорить, пообщаться. Потом он принес мне бутерброд, потом кока-колу, наконец пригласил к себе домой пообедать, а заодно и проверить электронную почту – даже в таком Богом забытом углу уже есть Интернет.
И только после обеда я уехал. На этот раз сразу на 100 километров, прямо до Кордобы, с менеджером местного филиала компании «Кока-кола».
Когда мы въезжали в Кордобу, я достал видеокамеру, приоткрыл стекло и стал снимать.
– Ты что! Быстрее убирай свою камеру! – испугался водитель. – Нашел, где снимать. Тут на каждом углу бандиты. Хорошо, если только камеру отнимут, могут и самого прирезать!
С самого первого дня пребывания в Аргентине меня постоянно пугали нападением бандитов. Они, по мнению большинства жителей крупных аргентинских городов, на видеокамеры слетаются, как мухи на мед. Нельзя сказать, что я к этим словам относился легкомысленно. Но и таскать с собой видеокамеру, как бесполезный груз, тоже было обидно. Поэтому я все же снимал, но старался делать это как можно более осторожно. Вот и в Кордобе, прежде чем включить камеру, я выбирал не ту точку, с которой интересующий меня объект был бы виден в наилучшем ракурсе. А ту, с которой было безопаснее снимать.
Как правило, я прислонялся спиной к какой-нибудь стене, а еще лучше – становился в угол. Но и там, прежде чем доставать видеокамеру, я вначале оглядывал людей, оказавшихся в зоне десяти метров от меня, на предмет нет ли среди них подозрительных личностей, да и в процессе видеосъемки я только одним глазом смотрел в окуляр, а вторым – на то, не приближается ли кто ко мне с агрессивными намерениями. Стоит ли говорить, что в таких условиях качество съемки оставляло желать лучшего. Зато камеру мне удалось сохранить!
По центру Кордобы я проходил до вечера, а идти пешком через темные трущобы к окраине не хотелось. Поэтому я отправился на автовокзал, чтобы выехать из города на автобусе. Довольно долго мне не удавалось объяснить, куда же я, собственно говоря, собираюсь ехать.
– Километров на 30–40 к югу от города.
– А куда именно?
– Да все равно куда!
Карты Аргентины у меня по-прежнему не было. По схеме автобусных маршрутов я мог определить только нужное мне направление – в сторону Рио-Кварто. Но ехать туда на автобусе я не собирался. Видя мои затруднения, кассиры, как могли, старались мне помочь. А я попытался им объяснить, что мне нужно ехать на юг, но за билет я могу заплатить не больше 4 песо (1$). Я рассчитывал, что этого мне хватит километров на тридцать-сорок, но уехал аж на 80! И это был первый населенный пункт, встретившийся среди бескрайних просторов аргентинской пампы.
Всему хозяин – случай!
Переночевав в сосновой лесопосадке на окраине Сан-Агустина, я рано утром вернулся на дорогу. Стоял густой туман. В Аргентине меня не хотели подвозить даже в яркую солнечную погоду. А уж в тумане-то и подавно! Ждать же, пока туман рассеется, было и скучно, и грустно. Поэтому, увидев указатель «Бенедиктинский монастырь – 9 км», я свернул с шоссе. И, как ежик в тумане, пошел по дорожной колее, петляющей вдоль течения горной речки и постепенно поднимающейся вверх, в горы. Я взбирался все выше и выше, но туман и не думал рассеиваться. Монастырь Нуэстра Сеньора де ла Паз мне тоже пришлось разглядывать сквозь густую пелену тумана.
Монахи-бенедиктинцы моему появлению нисколько не обрадовались и от объектива видеокамеры шарахались, как черт от ладана. Да и поговорить с ними толком не удалось. Во всем монастыре не нашлось ни одного знатока английского языка!
Назад к шоссе меня подвезла фермерша на пикапе. Туман уже рассеялся, но у меня было такое ощущение, что в глазах водителей он все еще остался. Они меня вообще не замечали!
В Западной Австралии мне тоже приходилось голосовать часами. Но там, по крайней мере, можно было спокойно сидеть и читать книжку, а при появлении очередной машины – это было не чаще двух-трех раз в час – вставать и махать. А на выезде из Сан-Агустина машины шли плотным потоком. У меня рука уже отваливалась, а толку никакого!
Исключительно для разнообразия окружающего пейзажа я проходил несколько километров, потом, проторчав там час-два, опять менял позицию. И все без толку. И только уже под вечер меня подобрал чиновник из Кордобы, ехавший в Рио-Кварто в командировку. И это результат целого дня, проведенного на оживленной дороге, – 140 километров! А на автобусе я это расстояние преодолел бы всего часа за два, заплатив не больше 1,5$.
День был солнечный и теплый, а к вечеру похолодало и стало накрапывать. Уходить далеко с развилки мне не хотелось, и я устроился спать под густой, как мне показалось, кроной огромной сосны. Ночью началась гроза, а потом и ливень. Крона поначалу рассеивала капли, но потом, когда она насквозь пропиталась водой, я оказался под холодным душем. Уже второй раз в Аргентине я промок насквозь. Но если в первый раз дождь был теплый, то на этот раз было не только мокро, но и холодно.
Утром дождь продолжал моросить. Я собрался и зашел немного обсушиться в кафе у заправочной станции. Но не сидеть же там целый день! Путь мой лежал в Барилоче, известный горнолыжный курорт в Андах, на юге страны. Чем дольше я стоял под моросящим холодным дождем, тем меньше меня привлекала перспектива оказаться среди сияющих снегов. Да и путь туда предстоял непростой. Мне нужно было преодолеть 10 километров до трассы Буэнос-Айрес – Сантьяго, проехать по ней еще немного и свернуть на шоссе в сторону Санта-Розы. Зная аргентинский автостоп, можно было предположить, что на эти два поворота у меня может уйти весь день.
Десять километров до трассы я проехал на пикапе. Шофер по пути угостил меня горячим кофе. Но обсохнуть я не успел, а нужно было опять выходить под моросящий дождь.
И тут мое внимание привлек стоявший на обочине грузовик с чилийскими номерами.
– Эй, Педро (его имя было на табличке в лобовом стекле)! До Чили подбросишь?
– Прямо до Чили? – спросил шофер с сомнением, внимательно меня разглядывая.
– Да. Прямо до Чили, – подтвердил я. – Я русский путешественник.
Но его продолжали терзать сомнения.