Пожалуйста.
Я пытаюсь оценить расстояние до водной глади сквозь пелену облаков.
— Ладно, тогда я спрыгну.
Она, должно быть, решила, что я настолько безумна, что исполню свою угрозу, потому что складывает крылья и пикирует вниз. Я не могу слышать её в этом обличье, но прекрасно представляю, что она сейчас, должно быть, бормочет сама себе: что Лоркан превратит её в вечного ворона, если это не сделает ещё раньше маленькая армия Диотто.
Как только мы вылетаем из облаков, моё сердце замирает. Галеон качается в бушующем море, а внизу, под палубой лежит обсидиановый ворон. Он упал между двумя гигантскими дымящимися колесами, которые вращаются и изрыгают шарики дроби вместо стрел.
На палубе, рядом с моим павшим другом, не видно не единого фейри. Скрюченное тело Габриэля лежит в луже крови, а его конечности согнуты под неестественными углами, причём одна из них зажата под обсидиановым крылом Кольма. Габриэль — чистокровный фейри, а чистокровки не погибают от обычных ран.
Корабль покачивается, верхняя часть тела Габриэля перекатывается на бок, но застрявшая нога не даёт ему скатиться в дыру в форме ворона, разрезавшую палубу.
Очередная партия дроби устремляется в воздух. Я увожу дрожащее тело Ифы вправо, чтобы её не задело, как вдруг снизу вырывается вторая партия, а затем третья. Интервалы между выстрелами очень короткие. Я пытаюсь посчитать, сколько секунд их разделяет, и понимаю, что у меня будет всего пара мгновений на то, чтобы запрыгнуть на капитанский мостик.
А что если подняться на корабль по лееру3?
Галеон начинает кренится, и его мачты касаются волн. Если Лоркан не уймет свой шторм, он в итоге потопит корабль. Я зову его, но Лор, должно быть, закрыл своё сознание, чтобы не отвлекаться, потому что мой голос встречает пустота.
Я ещё крепче сжимаю Ифу ногами, когда она резко уходит вниз, чтобы избежать града из дроби.
— Как только корабль выровняется, неси меня вниз! — кричу я, стараясь перекричать скрип дерева и плеск волн. — Кивни, если ты меня понимаешь.
Она кивает далеко не сразу, но всё же кивает.
— Как только я спрыгну с твоей спины, ты сразу же вернёшься в облака и взлетишь как можно выше. Ты меня слышишь?
Корабль выравнивается. Она пикирует вниз. И прежде, чем корабль успевает снова накрениться, я спрыгиваю с её спины на капитанский мостик. Я напрягаюсь, приготовившись удариться о мокрое дерево, и когда это происходит — хватаюсь за перила.
Корабль наклоняется, и моя рука начинает болеть, а костяшки пальцев белеют из-за того, как сильно я сжимаю дерево. Я, конечно, люблю море, но сейчас я не хочу там оказаться. Мимо проносится ворон, и поскольку я вижу его огромное тело, я понимаю, что это не Ифа. Если только дождь не смыл с неё мой знак.
«Лор, отзови облака и дождь, и прикажи каждому ворону отлететь подальше от этой фейской штуковины, хорошо?»
Проходит несколько долгих минут.
«Лор?»
Ох… Жаль, что он больше не должен мне никакой сделки.
«Лоркан Рибав, немедленно останови эту бурю».
«Фэллон, ты где?»
«На корабле».
Яркая молния ударяет в бушующее море.
«И что ты делаешь на корабле, mo khra?»
Он говорит очень медленно, и каждое его слово скрипит, как этот деревянный галеон.
«Ты не отвечал. Я начала переживать».
Тишина, а затем:
«Где конкретно ты находишься?»
«А что?»
«Мне нужно, чёрт побери, отнести тебя подальше отсюда».
Я прижимаюсь к палубе и ползу на животе в сторону разверзшейся дыры. Когда я прижимаю ладони к деревянному настилу, мелкие камешки впиваются в одну из них. Я начинаю стряхивать их, как вдруг замечаю, какого они цвета — чёрного. Вот чем стреляли в нас эти полоумные фейри.
«Фэллон?!»
Я не издаю ни звука, так как очень боюсь, что он попадёт под эти снаряды. Пока я пытаюсь добраться до Габриэля, моё тело несколько раз отрывается от палубы и снова врезается в неё.
«Лор, умоляю тебя, усмири бурю, пока она не скинула меня в Марелюс».
Море неожиданно успокаивается. Даже чересчур неожиданно.
Я поднимаю голову от деревянных планок и проверяю, не блестит ли где железный ворон.
«Лор?»
Огромные колеса стонут, и дым вырывается из них прямо мне в лицо. Это единственная часть моего тела, которая не закрыта сейчас тканью.
«Это не дым, Behach Ean. Это я».
Сердце начинает колотиться о мои рёбра.
«Нет! Вернись обратно, Лор. Пожалуйста. Вернись».
«Никто больше не обстреливает нас обсидианом, mo khra».
Я моргаю, глядя на колёса, и обнаруживаю, что они действительно перестали крутиться. Я перевожу взгляд на свою пару.
«Ты меня видишь?»
«Нет, но я слышу, как бьётся твоё сердце».
Неожиданно вокруг становится так тихо, что я слышу, как откуда-то снизу доносятся булькающие хрипы и тяжёлые удары.
Я подползаю ближе к дыре в форме ворона и прищуриваюсь. И хотя корабль больше не раскачивается, содержимое моего желудка вылетает наружу из-за запаха и зрелища внизу, представшего перед моими глазами.
ГЛАВА 73
Моя рвота плюхается на чью-то отрубленную голову прямо в тот момент, когда она врезается в сапоги ворона в человеческом обличье. Это Эрвин.
Мужчина смотрит на мерзкую лужу, после чего запрокидывает голову, чтобы понять, откуда она взялась.
«Наши враги исчезли, Behach Ean. Можешь появиться».
Исчезли. Довольно милая замена слову «мертвы».
Я переворачиваюсь на спину, устремляю свои слезящиеся глаза на воронов, кружащих среди белых облаков, похожих на шарики хлопка, и жду, когда мой желудок перестанет сокращаться. И только после этого я отрываю дрожащую ладонь от живота и подношу к предплечью. Я некоторое время держу руку над кожей, как делал когда-то Юстус в обсидиановом подземелье, и когда моё предплечье начинает покалывать, я опускаю на него руку и стираю кровь.
Кто-то резко вдыхает рядом со мной.
Я поворачиваю голову и обнаруживаю Габриэля, который смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Привет.
Он не произносит ни звука, а только смотрит на меня с отвисшей челюстью.
Я переворачиваюсь на бок и встаю на четвереньки.
— Сейчас я сниму с тебя Кольма, хорошо?
Выпрямившись, я начинаю изучать гигантскую перевернутую статую в поисках входного отверстия, и замечаю небольшое углубление посреди живота. Если я не заберусь на ворона, то не смогу до него дотянуться. И хотя я не особенно тяжёлая, я не хочу увеличить вес, который давит на моего друга, поэтому я хватаюсь за крыло Кольма. Сжав зубы, я приседаю на корточки, а затем приподнимаюсь, чтобы поднять чёрное крыло как можно выше. Но этого оказывается недостаточно, чтобы