в то время как Ифа — которую снова отлично видно — привязывает кусок дерева верёвкой к его ноге. Я подхожу к ним, сажусь на корточки и помогаю завязать крепкий узел.
— Ты счастливый, что ты иметь такие большие уши, Мориати.
Габриэль морщится.
— Они никак не помогли мне остановить падение.
Она недоуменно смотрит на него, но затем с её губ срывается смех, отчего бледные губы Габриэля изгибаются в улыбке, а у меня из лёгких вырывается лёгкий смешок. К сожалению, лучик радости, который пробрался мне в грудь, гаснет, потому что все возвращаются на палубу и уже готовы броситься обратно в сторону континента, покрытого снегом и льдом.
Я приседаю на корточки и запрокидываю голову, желая, чтобы солнце согрело мою замерзшую кровь.
Я думаю о предсказании Бронвен, в котором Лор становится железным, а его народ превращается в обсидиановые статуи. Либо Котёл ошибся — как в случае с Габриэлем — либо это ещё не конец, так как Лор не может пасть, если два его ворона находятся в безопасности Люса.
Ведь так?
ГЛАВА 75
Вороны вокруг меня что-то быстро говорят на своём языке, как вдруг чья-то рука касается моего плеча.
— Фэллон, guhlaer?
Я делаю дрожащий вдох.
— Да, Ифа. Я в порядке.
— Тогда почему ты плакать?
— Нервы. Усталость.
Я не должна жаловаться, учитывая то, что это она летала туда-сюда всё это время.
Она сжимает мое предплечье.
— Мы здесь. Ты не одна.
— Спасибо, Ифа.
Я обхватываю её руку и сжимаю.
— Я так рада, что у меня есть такой друг, как ты, — мой голос звучит так шершаво, что напоминает ткань водолазки, которая надета под мои доспехи.
В её чёрных глазах отражается улыбка.
— Да. Особенно учитывая то, что у меня из-за тебя много раз останавливаться сердце.
Я улыбаюсь её словам.
— Классный фокус с невидимостью! Когда мы вернуться в Люс, — она указывает рукой в сторону нашего королевства, которое находится сейчас так далеко, что даже не виднеется на горизонте, — ты должна сделать меня воздух, чтобы я могла напугать Имми.
Моя улыбка становится шире, когда я представляю, как Ифа подкрадывается к своей вечно невозмутимой сестре.
Она протягивает мне ладонь
— Договорились?
Я хлопаю по её руке и отвечаю:
— Договорились.
И затем она поднимает меня на ноги.
Как вдруг по моим ключицам начинают скользить тени.
«Забирайся на спину своего отца, Behach Ean. Ифа повезет Габриэля».
Как бы много раз моё сердце не шептало мне: «Данте умрёт, ты останешься жить», — мой мозг уничтожает эту уверенность и заменяет её на: «Вороны падут, и ты, возможно, тоже».
По пути к отцу, у меня начинает кружиться голова, и я запинаюсь, словно Лор опять начал раскачивать море. Но поверхность воды гладкая, как зеркало. Лор, должно быль, начал переживать, что я упаду, потому что его тени окутывают моё тело, точно спасательный круг.
Мой отец приседает на корточки, чтобы я могла забраться на него. Я перекидываю ногу через его спину, наклоняюсь вперёд и хватаюсь за его шею. Я вижу, как Фион помогает Габриэлю забраться на Ифу, и как его друг помогает привязать моего раненого друга верёвками, которые он, должно быть, срезал с упавших парусов.
После того, как он взлетает, два ворона ненадолго задерживаются, чтобы обняться.
«Лор, отправь всех обратно в Люс. Если Мириам сейчас с Данте, значит, у него есть её кровь. Я не хочу рисковать их жизнями».
Мой отец расправляет крылья и слетает с галеона в тот момент, когда Юстус появляется на палубе. Его усталое лицо перепачкано кровью. Несмотря на изнеможение, он подходит к Фиону и Кольму довольно быстрыми шагами. Мужчины прерывают объятья, и перевоплощаются.
Мой дед забирается на Кольма с такой лёгкостью, словно летал на птицах размером с дракона всю свою жизнь. Лор, может быть, и не доверяет Юстусу, но моего деда, похоже, приняли все остальные вороны.
Я осматриваю палубу в поисках своей пары и понимаю, что он не только не ответил на мою просьбу отправить всех домой, но и кольца его дыма также покинули меня.
«Лор?»
Корабль содрогается, словно врезался в скалу. Только это не скала… это стая воронов.
Я чуть крепче обхватываю своего отца за шею и смотрю вперёд поверх его крыльев. Корабль разламывается на две части, точно печенье, и они тонут так быстро, что вороны всё еще продолжают взмывать в воздух, когда пена уже начинает проглатывать мачты.
Поверхность воды успокаивается за пару секунд и становится гладкой, точно саван, накрывший деревянную могилу, заполненную фейри, выбравшими не ту сторону. Они наши враги, но моё сердце сжимается при мысли о семьях и друзьях, которых они оставили на земле.
«Мы отвратительные создания, Фэллон. И из-за нас происходит много несправедливости и неоправданных потерь».
Я смотрю на ворона, который разделяется надвое, подобно кораблю. Два ворона Лора парят по обе стороны от меня, а третий устремляется в начало нашей крылатой процессии, задерживаясь рядом с каждым из своих оборотней и облетая фейри.
Лор больше не пастух, но он как будто считает своих овец и пытается убедиться в том, что всё его стадо в сборе. Не удивительно, что Мара выбрала именно его лидером этого народа.
«Отправь их всех домой, Лор. Им нет смысла рисковать своими жизнями. Это сражение между мной и Данте».
«Я получил твоё сообщение перед тем, как потопить галеон, Behach Ean».
«Тогда почему все летят по направлению к Глэйсу?»
«Потому что мы племя, Фэллон. Семья. Те, кто держатся вместе, несмотря ни на что».
«Но Мириам сейчас находится с Данте, и одним богам известно, сколько с ним ещё солдат».
«А у тебя есть я и четырнадцать наших лучших воинов».
«Может быть, им стоит хотя бы подняться высоко-высоко, чтобы ни одна стрела или дробинка не смогла их достать?»
«Я предложу им».
Воздух становится холоднее, я пытаюсь визуализировать нашу победу, представляя гигантские каменные коридоры Небесного королевства, наполненные шумом и жизнью. На улицах Тарекуори и Тарелексо бегают беспечные чистокровки и полурослики. А болота, леса и пустыня переполнены ликующими людьми, которые могут отращивать волосы любой длины, какой захотят. Они вольны путешествовать без каких-либо документов, потому что наш мир больше не поделен на районы, согласно тому количеству магии, которая течёт в крови их жителей. И, наконец, я представляю женщин с глазами, похожими на драгоценные камни, которые приплывают к нашим берегам. Лёгкие платья развеваются вокруг их загорелых тел — ведь Фибус настаивает на том, что шаббианцы всюду носят шёлковые одежды,