- Ты совершаешь большую ошибку, Карен, - понизив голос, сказала Лейк. - Ты не любишь Мэтта и, может, никогда не любила.
- Может, и нет, - согласилась Карен, - но он-то меня любит, и я не поступлю с ним так, как поступает Гарри в отношении Крис.
- Ты не права, - возразила Лейк. - Тебе придется дорого заплатить за свою высокую нравственность. Всю жизнь прожить с нелюбимым человеком.
На глазах у Карен навернулись слезы.
- Я тебя понимаю, и высказанная тобой истина камнем давит мне на грудь. Но если я сделаю так, как ты хочешь, то такой поступок бросит тень на мою любовь к самому дорогому человеку, и я никогда не буду с ним счастлива. В конечном итоге чувство вины разрушит все, что нам удастся создать вместе с ним. Я не могу этого сделать, Лейк. Мы с тобой разные люди.
- Я знаю, - тихо сказала Лейк. - Я не хочу причинять тебе душевных страданий. И могу тебя заверить, что не желаю прерывать твою песню.
Карен постаралась собраться, вытерла бумажной ленточкой глаза.
- Ну да ладно. Ты знаешь эту фразу, которую произносит ковбой, обращаясь к вооруженному бандиту: "Этот город не настолько большой, чтобы дать приют нам обоим"? Так вот, мне кажется, что мы с тобой не можем быть популярными актрисами одновременно. Если твоя звезда восходит, то моя должна закатиться. И наоборот. Я не думаю, что этот город может предоставить нам приют в одно и то же время.
- Дело не в этом. Просто во всем виноват Джордж. Это все его затеи, - Лейк погладила ее руку с выпирающими костяшками. - Я могла бы с ним поговорить. Уговорить его больше не приставать к тебе.
- Ну, если хочешь, - Карен не могла скрыть в своем голосе сильное желание такого заступничества.
"Она все еще хочет стать актрисой, - отметила про себя Лейк. - Сильнее, чем прежде". Лейк, конечно, не собиралась говорить по этому поводу с Джорджем. Она хотела, очень хотела помочь Карен, но она тоже была уверена, что если взойдет звезда Карен, то ее непременно должна стремительно погаснуть.
- Ты все равно своего добьешься, - сказала, пытаясь успокоить подругу, Лейк. - И если ты достигнешь вершины, то не сойдешь оттуда долго-долго, - она попыталась беззаботно рассмеяться. - И тебе не придется, как мне, заниматься всей этой дешевкой.
К столу вернулся Сид с двумя стаканами содовой. Гарри все еще торчал у стойки. Он вел разговор со знакомым.
- Ну как проходит ваше собрание?
- Превосходно! - голос у Лейк был слегка ершистым, и это было явным предупреждением. Лицо у Карен было такое, словно ее только что вытащили из-под пресса. Силу хотелось знать, что же на самом деле произошло между ними. Лейк, извинившись, встала из-за стола.
- По-моему, пора спасать Гарри. Карен, ты не забудешь о своем обещании?
- Нет, не забуду.
Лейк подошла к стойке. Повиснув на руке у Гарри, она засмеялась, когда он что-то сказал ей. Казалось, оба они счастливы.
- Ну как ты? - спросил Сид.
Карен бодро кивнула, хотя у нее был такой вид, что она вот-вот заплачет.
- Почему ты не звонишь Мэтту? Может, он уже закончил монтаж.
- Нет, он намерен работать всю ночь, - она закрыла лицо ладонями. - Боже, помоги мне, Сид, когда я их вижу, я только и думаю о том, что у них ничего не выйдет. Ведь он женат, а меня учили, что супружеская неверность - дурной поступок. И я верила этому. Я была хорошей, преданной и честной женой, Сид, и в результате оказалась в полном одиночестве. Я уже давно одинока, и я не чувствую, что Мэтт любит меня так же, как свою работу. Я старалась жить по правилам и только опустошила свою жизнь. Лейк делает все так, как меня не учили, что для меня неприемлемо, а в результате у нее все есть - карьера актрисы, человек, которого она любит. Ну как же это можно?
- Все это происходит потому, - мягко ответил Сид, - что жизнь - это странная штука. Жизнь прекрасна, но она редко бывает справедливой.
- Ты, конечно, можешь сейчас расстраиваться, у тебя есть такое право, но когда ты придешь в себя, то поймешь, что не следует завидовать Лейк. На самом деле не стоит.
- Ты не прав, я буду завидовать, - очень серьезно возразила Карен.
- Нет, не будешь, - оборвал он ее, протягивая носовой платок. - Ты останешься такой же праведной, какой была. Ты сделаешь для этого все, что в твоих силах, и будешь жить по установленным тобою правилам. Ты будешь прощать, если сможешь, и постараешься не принимать близко к сердцу все свои разочарования. Ты очень хороший человек, Карен, а это что-то значит в этом мире. Я надеюсь на это.
Карен высморкалась.
- Я тоже.
Они закончили беседу ко времени закрытия клуба, проговорив несколько часов. К ним подошел бармен и предупредил, что уже поздно, наступило время последнего заказа, и осведомился, не принести ли еще содовой.
Карен подошла к пианисту и поблагодарила его.
- Мне очень хотелось, чтобы вы допели до конца вашу песню, - с сожалением сказал он. - Вы так сладко поете, словно ангел. У вас такой стиль, который был популярен в те годы, когда я начинал. А когда я начинал, женщины еще носили шелковые чулки. Это свидетельствует о том, как давно это было.
- Вы, вероятно, видели немало перемен.
- Да, конечно, - он кивнул своей седой головой. - Даже больше, чем нужно. Я играл почти повсюду в этой стране. В тридцатые годы я играл в клубе "Коттон" в Гарлеме. Они не разрешали моей матери приходить туда, чтобы послушать, как я играю. Пять лет назад я играл в "Призраке" - это всего в нескольких кварталах. Там я увидел, как чернокожая женщина танцевала с белым. Все улыбались, глядя на эту пару. Я думал, что такого я больше никогда не увижу. "Призрак" был хорошим заведением. Его владельцем был мой близкий друг Эрнст Рич. Завтра я вылетаю в Нью-Йорк на его похороны.
- Ах, простите, - с уважением к его горю произнесла Карен. - Что с ним, сердечный приступ?
- Кто-то убил моего друга, - простонал он, взяв тонкими пальцами минорный аккорд. - Кому было нужно убивать несчастного, старого, слепого человека?
22
На погребальной службе и на похоронах владельца "Призрака", урожденного Эрнста Рича, было немало народа. Убийство это заставило людей заволноваться. Там присутствовало множество девушек легкого поведения. Часть из них работали в "Призраке", а остальные в других злачных местах. Кроме того, там было несколько сыщиков в штатском. Ведь произошло убийство, а убийцы, тем более чокнутые, любят возвращаться на место преступления, чтобы полюбоваться делом своих рук. Там собралась довольно любопытная аудитория: представители самого классического джаза, даже какой-то чернокожий профессор из Корнельского университета, который, если верить слухам, был единственным, все еще живущим родственником владельца "Призрака". Там была даже одна молодая миловидная чернокожая девушка, которая делала себе имя в мире рок-н-ролла. Без своего кожаного наряда она казалась скромной и серьезной.