Я стиснул зубы и сделал вид, будто Молли ничего мне не сообщала.
— Ладно, народ, — сказал я. — Давайте двигать отсюда. Я думаю, что они ушли, но ведь могут и вернуться.
— И это всё? — спросила Молли. — Я ожидала больших неприятностей, чем эт…
Она запнулась на полуслове, уставившись на пол позади меня.
Пульсация и жжение у меня в ноге слегка усилились, и я с раздражением взглянул вниз. Оторопев, я смотрел на длинную цепочку маленьких кровавых мазков, оставленных мною на кафельном полу. Кровь из ранки продолжала течь, уже насквозь пропитав носок с ботинком и капая на каблук.
— Что случилось? — спросила Молли.
— Это был ещё один дурацкий трюк, — ответил я. — Замысел был не в том, чтобы удерживать их, требуя выкупа. А в том, чтобы я оказался здесь, в стрессовой ситуации, и был слишком взвинчен, чтобы защитить себя со всех сторон.
Я поднял дротик:
— Нам бы лучше выяснить, что это за штука, и какой на ней яд.
— О, Боже… — выдохнула Молли.
— Я приму любую помощь, но позже, — сказал я. — А сейчас нам надо ид…
Но прежде, чем я успел закончить фразу, раздался громкий хруст и весь склад задрожал. Я едва успел подумать о бомбе, прежде чем раздался оглушительный треск и пол накренился.
А затем задние двадцать футов склада, в том числе и все мы, рухнули прямо с улицы в холодную, тёмную воду озера Мичиган.
Глава 38
Мы не упали вертикально вниз. Вместо этого раздался визг гнущихся болтов, и наша часть здания пьяно зашаталась, а затем погрузилась в воду под острым углом.
Замешательство — вот что хуже всего в таких ситуациях. Шум, неразбериха, сопровождающая каждое движение, а затем — краткий всплеск ужаса, когда гравитация вступает в свои права, сея панику внутри тебя. Но я-то не из тех, кто паникует при каждом удобном случае.
Одной вещи люди не понимают, когда речь заходит о ситуациях, подобных этой. Страх есть неотъемлемая часть человека. Неважно, будь ты воспитателем детского сада или спецназовцем, в случае угрозы жизни тебе страшно. До чёртиков. И ничего с этим не поделать. Этот механизм весьма удобен, если ты проснулся в одной палатке с голодным медведем.
Но если ты заперт в замкнутом пространстве под водой и находишься в кромешной тьме, всплеск адреналина тебе не поможет. И вот тогда необходимо отогнать страх в сторону и заставить себя мыслить рационально, чтобы придумать, как отсюда выбраться. Есть два способа сохранить здравый ум, когда тебе страшно. Первый способ — постоянная практика, когда ты вдалбливаешь в себя соответствующую реакцию так часто, что она становится рефлексом. Второй способ заключается в том, что знание приходит с опытом.
Поэтому первое, что я сделал, когда холодная вода поглотила меня — закрыл на секунду глаза и сосредоточился так же, как если бы хотел подготовить заклинание, расслабляя конечности и позволяя им свободно двигаться в воде. Я собрался с мыслями и прикинул свои варианты.
Первое. Время у меня было, но его оставалось немного. Перед тем, как погрузиться в воду, я сделал глубокий вдох. Оставалось неясным, сделали ли это остальные. Так что у меня было примерно две минуты, прежде чем народ попытается вдохнуть озеро Мичиган. Звучит не очень ободряюще, но пару секунд из них можно было выделить на размышления.
Второе. Нас окружала стальная обшивка. Для того, чтобы выбраться отсюда, необходим полноценный взрыв, а учинить его, покуда я был окружён водой, невозможно. Вода способна рассеивать и заземлять магические энергии, всего лишь находясь рядом с их источником. В том случае, если ты окружён водой, направлять энергию без того, чтобы она не была рассеяна и растворена, практически невозможно.
Возможно, края здания застряли в озёрном грунте, удерживая нас, как букашек под крышкой коробки из-под обуви. Искать их времени не было, так как мои спутники захлебнутся прежде, чем мне это удастся. Значит, выйти мы можем лишь одним единственно доступным путём — через чёрный выход.
Вот только все мы были погружены в темноту, и как минимум один человек, Энди, уже была оглушена из-за удара по голове. Возможно, другие были ранены в результате падения или при попытке выбраться отсюда. Шансы, что я найду их в кромешной тьме, отыщу дверь и отведу их к ней были минимальны. В той же степени представлялось маловероятным, что все остановятся для раздумий и придут к такому же заключению. Нельзя было исключать, что кто-то из моих друзей остался позади.
Но какие варианты у меня были? Я не насколько силён, чтобы поднять эту штуковину из воды…
Я — нет.
Но Зима — да.
Я открыл глаза, наугад определил направление и поплыл вниз. Через несколько футов я наткнулся на озёрный грунт. Я неуклюже заметался туда-сюда, пытаясь протолкнуть в него руку. Затем расслабился, причудливо паря в воде, и сконцентрировался.
Я не надеялся поднять чёртову постройку. Это было бы глупо. Знавал я существ, способных провернуть что-нибудь в таком роде, но к ним я не относился, даже с силой Зимнего Рыцаря.
К тому же, какой смысл идти напролом?
Я расплылся в улыбке и через правую руку выпустил зимний холод прямиком в грунт подо мной. Я выплеснул его без остатка, дотянувшись до источника холодной силы глубоко во мне, и направил его в озёрное дно.
Озеро Мичиган глубокое, и по этой причине лишь верхние его слои прогреваются в достаточной мере. Через несколько футов от поверхности холод здесь постоянен, абсолютен, и ил на дне, располагавшемся, по моей оценке, в пятнадцати или двадцати футах от поверхности озера, был вязким. Как только сила потекла из меня, вода сделала с ней то, что всегда делает с магией, то есть начала растворять ее, рассеивать.
В чём и заключалась моя цель.
Вначале вокруг моей руки возник ледяной круг шириной несколько футов. Донные отложения служили для него лучшим проводником, чем вода. Я увеличил напор, и круг начал шириться, формируя больше льда. Я поднажал, и дно тоже начало замерзать.
Сердце забилось быстрее, в ушах начало шуметь. Я не сдавался, посылая больше и больше холода в воду вокруг себя, наращивая, слой за слоем, лёд на озёрном дне под разрушенным складом. Через шестьдесят секунд глубина льда достигла трёх футов. Вокруг моей руки и плеча сформировалась ледяная корка. Через девяносто секунд лёд поглотил мою голову и торс, достигнув глубины в пять или шесть футов. Когда, по моему внутреннему подсчёту, прошло сто десять секунд, ледяная масса с гулом отделилась от озёрного дна и начала подъём наверх.
Не прекращая усилий, я сформировал небольшой айсберг, и стальные перекладины и стены склада взревели и заскрипели, как только лёд приподнял его. Я почувствовал, что мои ноги освободились от воды, если не ото льда. Казалось, я знал точно, куда прилагать усилия и как двигаться. Ледяная масса раскололась, и я высвободился из нее с минимальными усилиями. Подняв голову, я осознал, что сижу в темноте на ледяном покрывале, на несколько дюймов возвышающемся над поверхностью озера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});