Читать интересную книгу Фигляр дьявола - Мюррей Смит

— Дон Пабло не забывает таких вещей. Карлос, теперь ты мой брат. И стал богаче на два миллиона долларов. Два миллиона американских долларов, мой друг. В любом месте земного шара, в подержанных банкнотах, если хочешь, то в купюрах по десять и пятьдесят долларов. Чек или наличными в чемодане. Как тебе будет угодно.

Гарри уставился на Пабло Энвигадо. Мурильо смотрел на них обоих с таким видом, словно хотел сказать: «Я рискую своей жизнью десятки раз в неделю, но мне ты не предлагаешь такую кучу денег».

— Вы уже заплатили мне, дон Пабло. Я сделал то, что сделал бы любой из верных вам людей.

Пабло прищурился.

— Если ты не возьмешь деньги, то обидишь меня. Неужели ты хочешь расстроить меня, Карлос Нельсон?..

В этот момент послышался шум травы под ногами и с поросшего лесом склона на берег ручья спрыгнул Бобби Сонсон, сжимающий в руках ручной пулемет М-60, в ленте которого из пятисот смертоносных разрывных пуль осталось всего около двадцати. Выглядел он радостно, как охотничья собака во время охоты на кабана.

Грудь его тяжело вздымалась, пытаясь восстановить дыхание. Сонсон усмехнулся.

— Там были англичане, Крестный. Я слышал, как они кричали по-английски. Наверняка снова эти проклятые десантники…

В отдалении еще раздавались звуки перестрелки и глухие взрывы.

— Англичане… — Энвигадо усмехнулся, глядя прямо в глаза Гарри. — Они уже здорово нас потрепали. Хорошо бы завербовать кого-нибудь из них…

— Они не нужны вам, Крестный, если на нашей стороне такой тигр, как Карлос, — подал голос Мурильо и усмехнулся, глядя на Гарри.

— Что скажешь, Карлос? Тигр? Ты возьмешь мои два миллиона долларов или я буду вынужден убить тебя?

Гарри посмотрел на Пабло Энвигадо, уверенный, что Сонсон стоит рядом. Он снял правую руку с карабина и протянул ее дону Пабло, который крепко пожал ее.

— Я не заслужил такой награды, Крестный, но, конечно, я возьму деньги. Смогу найти им применение.

Но даже в этот момент Гарри Форд еще размышлял и вел себя, как офицер, преданный британской секретной службе. Но, пожалуй, подобный момент был последним.

— Добро пожаловать, Карлос, теперь ты равноценный член медельинского картеля… и даже его почетный член! — Энвигадо обнял Гарри Форда, расцеловал в обе щеки и добавил в своей лукавой манере: — Если останешься с нами, то, возможно, появятся и новые миллионы…

— Или шесть футов земли над головой, если не останешься, — уточнил Бобби Сонсон, с усмешкой ковыряя в зубах спичкой.

Все рассмеялись, Пабло Энвигадо и Мурильо помогли Гарри подняться на ноги, и они двинулись через ручей к обусловленному месту сбора на случай чрезвычайных обстоятельств, которое находилось в четырех милях от ручья.

Вскоре вертолет «Аллуетте-III» с опознавательными знаками колумбийского национального заповедника, управляемый пилотом из Сабанеты, доставил их в аэропорт Барранкильи на Карибском побережье. А уже оттуда они вылетели на гидроплане «Грумман Гуз», принадлежащем одной из крупнейших международных нефтяных корпораций, на удаленную косу на реке Рио-Мулатос, которая находилась в тридцати семи милях вверх по течению от прибрежного городка Мулатос в провинции Антьокия. Гидроплан использовался нефтяной компанией как самолет «скорой помощи», так что к моменту его приземления врач-второй пилот, чья сестра была замужем за бухгалтером картеля, обработал рану Гарри, забинтовал и подвесил руку на повязку.

Пока они добирались до вертолета, Сонсон рассказал, что химика буквально разрезало пополам яростной очередью нападавших. Гарри отметил про себя, что смерть хорошей лошади, пожалуй, больше опечалила бы Пабло Энвигадо.

Рестрепо ожидал их на берегу реки с транспортом, который благополучно доставил Пабло Энвигадо и всех остальных на банановую плантацию. Он выслушал рассказ дона Пабло о том, как Карлос Нельсон спас ему жизнь, но нельзя сказать, что пришел от этого в дикий восторг.

Вечером этого же дня, когда Гарри больше всего на свете хотелось выпить крепкого рома, стакан горячего молока и забыться глубоким сном, он оказался почетным гостем на традиционном карибском празднике, проходившем на финиковой плантации. Звучала музыка, стройные, чувственные, почти полностью обнаженные танцовщицы исполняли зажигательные танцы народов побережья, в которых ощущалось сильное влияние африканских и местных индейских мотивов.

Волшебная музыка и много рома.

Гарри накачивал себя ромом, чтобы заглушить боль в плече и оставаться бодрым. Прекрасное, вызывающее желание существо лет шестнадцати, одетое только в короткую белую юбочку с воланами, отделилось от толпы танцовщиц и уселось к нему на колени, обнимая и страстно целуя в губы.

Гарри отвечал на ласки, понимая, что дон Пабло и Рестрепо наблюдают за ним. Затем под аплодисменты подгулявших гостей и звуки оркестра девушка взяла его за правую руку, провела через лужайку и по ступенькам на веранду. Она шла легкой походкой, покачивая бедрами в такт музыке. Гарри поклонился, кивнул дону Пабло и всем остальным, и когда они подошли к двери его спальни, он подарил танцовщице долгий и страстный поцелуй, что вызвало рукоплескания и возгласы одобрения. Затем открыл дверь, и они вошли в спальню.

Остальные гости продолжили веселиться. И только случайные потрескивания портативных раций у многочисленных вооруженных телохранителей, охраняющих своего Крестного, отличали этот праздник от обычных веселых праздников колумбийцев.

Пабло Энвигадо и Рестрепо сидели на высокой террасе, наблюдая за танцующими, вертелами, на которых жарилось мясо, и за развлекающимися сподвижниками.

— Ну и что ты думаешь, Луис? — спросил Энвигадо, зачерпывая порцию чистейшего в мире кокаина маленькой золотой ложечкой, висевшей на золотой цепочке у него на шее.

— Все наши запросы показали, что он серьезный человек. Тот факт, что он никогда не сидел в тюрьме, свидетельствует о незаурядном уме и ловкости. У него репутация жестокого человека, но проявление жестокости всегда оправданно.

— Могу я доверять ему? — Энвигадо резко взглянул на Рестрепо, но тот выдержал этот взгляд.

— Он же спас вам жизнь. И к нам он не набивался, вы сами настояли. — Рестрепо пожал плечами. — Что вы задумали?

— После смерти бедняги Хесуса… — По щеке главы картеля скатилась слеза, не произведя, впрочем, на Рестрепо никакого впечатления. — Я хочу назначить Нельсона начальником службы безопасности. Он хороший парень, реалист, к тому же честолюбив.

— Да, я заметил это.

— А занимая должность Хесуса Гарсиа, — Пабло обнажил зубы в улыбке, — он не будет претендовать на твою, Луис. Расскажи мне о последнем предложении. От этой женщины из Медельина…

Пабло не любил долго сосредоточиваться на одной проблеме, вот и сейчас он перевел разговор на переговоры с правительством Колумбии.

— Они говорят, вы можете сами выбрать место, где будете жить…

— За решеткой? Называй вещи своими именами.

— Пока будете находиться… в тюрьме. Если, конечно, решитесь на это.

— Я могу сесть только в такую тюрьму, весь штат которой будет состоять из военных, а не из полицейских. Мы купили многих полицейских, но и у очень многих убили жен, детей и близких. Я знаю, скольких убили с 1982 года. Они хотят отомстить, поэтому и пытаются убить меня, Луис… именно поэтому. — Пабло заглянул в глаза Рестрепо, казалось, он вот-вот расплачется. — Они не хотят правосудия, и те, кого мы купили, тоже постараются заставить меня замолчать.

— Значит, только в такую тюрьму, Крестный. Но в каком месте? — спокойно поинтересовался Рестрепо с таким видом, словно не верил в вероятность подобного исхода. Задавая свой вопрос, он внимательно разглядывал тщательно наманикюренные ногти.

Оркестр заиграл старую песню «Лас Колондринас» о двух ласточках, которые встретились при перелете из Испании и погибли над полем боя во время битвы за Картахену между английскими пиратами и храбрыми защитниками города. В песне говорилось, что их души навсегда остались в Колумбии, став частью земли, частью неба.

— Сабанета, — ответил Пабло Энвигадо. — Если мы договоримся, то тюрьма должна стоять на горном склоне над моей любимой Сабанетой…

Рестрепо посмотрел на сверкающие на нижней террасе огоньки, качая головой в такт музыки. Каждый раз он делал Пабло Энвигадо небольшие новые предложения, и сейчас общая картина сводилась к следующему: если Энвигадо договорится с новым президентом Колумбии Гавириа о гарантиях того, что глава картеля не будет выдан США, не будет обвинен в серьезных преступлениях вроде убийства или заговора, если сам сможет выбрать себе место и условия содержания, имея при себе персональную охрану и семью, то тогда имеет прямой смысл прекратить объявленную властям войну, укротить излишнюю жестокость и насилие со стороны медельинского картеля, а через два или три года выйти на свободу абсолютно чистым, вернуться к дожидающимся миллионам и, кто знает?.. Почему бы и не место в конгрессе? Энвигадо и раньше с помощью денег прокладывал себе путь в конгресс, так почему бы не попытаться снова.