эти глаза, ничто не могло их скрыть: тусклые, потерянные во множестве ресниц под броской крашеной челкой. Его лицо казалось таким худым с этим островатым носом, в этом мешковатом многослойном прикиде. Так было всегда?
«Почему я все разрушаю» — подумала Ая. Она ведь знала, что отношения с людьми не для нее, но позволила втолкнуть себя в этот поход, кормить себя, говорить с собой. Джей мог бы справиться один, взять кого-то еще. Мог бы вернуться в нормальном состоянии. И почему она думала о нем так плохо, снисходительно, будто он какой-то инфантильный дурак…
Вдруг в глазах побелело. Буквально.
Ая ничего не видела, но потом поняла, что что-то вроде пучка света охватило ее и поднялось, ускользая. Будто поезд с сияющими окнами на полной скорости пронесся мимо, оставляя в кромешной тьме.
Охватила странная слабость. В глазах зарябило, замелькали острые края крыш, Ая будто заваливалась, показалось, сейчас потеряет сознание. В этом моменте появился звук. Что-то громкое типа скрипа, а потом грохота. Вроде далекое, а вроде слишком, слишком близкое. Сердце забилось в панике, будто понимало больше нее.
Аю что-то дернуло, и ступни ощутили вес тела. Она касалась земли, она все еще стояла.
Сознание просыпалось, выхватывая происходящее в реальном мире. Дорога стала другой, по переходу пробежала массивная борозда, разветвляясь на множество более тонких трещин. Что-то словно вырвало асфальт вместе с его щебневыми корнями. И огромная машина, нет, автобус в стороне. Стоял как-то неправильно, поперек проезда, будто его перетащили или что-то толкнуло. Уродливый след тянулся с места, где ему полагалось бы быть.
Вокруг пищали сигналки припаркованных машин, сквозь них послышались чьи-то всхлипы. С проезжей части бежала девушка, ноги явно не слушались:
— Я так испугалась!!
— Какой кошмар! Иди, иди сюда… — женщина приняла ее в свои объятия, хоть и сама хваталась за сердце.
Недалеко на переходе, его целой части, валялась брошенная сумочка, обшитая стразами. Трещина поперек полос разделяла дорогу на две полярные картины: спокойная улица и дорожное месиво. И посередине светофор угрожающе мигал красным цветом. Очевидно, эта всхлипывающая фигурка, решившая сэкономить время, могла бы оказаться под колесами, но этого не случилось.
Люди на тротуаре тоже охали, но не от лицезрения картины. Они, скорее, пытались прийти в себя, словно всем разом стало душно на залитой светом остановке. Некоторые даже поднимались, отряхивали колени, а какой-то пожилой мужчина все еще рассеянно моргал на земле.
И было кое-что еще. Наконец Ая поняла: все это время запястье что-то крепко сжимало, очень крепко. Рука Джея.
Он стоял весь напряженный, а лицо — гораздо испуганней всех окружающих вместе взятых. Глаза, обводившие происходящее, снова напоминали ребенка. Паникующего ребенка.
Парень моргнул, словно опомнившись, и побежал, все еще сжимая руку Аи. Она не успела ни дернуться, ни подумать, тело потянулось за ним, чудом не падая. В глазах все еще скакали мошки.
Нырнули в какой-то мрачный проход. В тени Джей остановился, отпустил. Глухо стукнула слетевшая с плеча сумка. Парень быстро-быстро дышал, держась за колени, и смотрел в асфальт с раскрытыми от ужаса глазами.
У Аи кружилась голова, но не от бега. Она чувствовала себя… истощенной. Да, было похоже на то, будто весь день участвовала в дуэлях, и те люди, те трещины на дороге…
— Джей…
Парень продолжал шумно дышать и смотреть в никуда. Ая позвала еще, но он не откликался. И тогда она сделала странное, что не стала бы делать в ином случае. Ая положила ладони прямо парню на плечи. Адреналин колотил ее саму.
— Джей, ты… — пальцы скользили по гладкой ветровке. — Использовал магию?
Старший поднял голову. И по его виду Ая поняла: этот ребенок был не только напуган, но еще и виноват.
— Мне нужно идти, — пробормотал он.
— Куда?
— К байку… Он там, у мамы. Нужно к Вадиму, срочно.
— Почему?
— Вот поэтому… — Джей нервно показывал в сторону улицы, все еще хаотично дыша. — Поэтому мне нельзя ездить с боссом. Они не хотят, чтобы я использовал… это…
— Морионы?
— Нет, управление. Там… кто-то пострадал? — старший выпрямился, и обреченно обернулся, пытаясь углядеть что-то из-за угла. — Пожалуйста, пусть нет, пожалуйста…
В глазах мелькнуло что-то. Примесь стыда, страха и отвращения. К самому себе.
Этот взгляд был знаком Ае, она понимала его. Но, так же как и со скитанием, была тут несостыковка. Одна разница между ними.
Глаза Джея были чисты. Он — хороший человек.
Ая позволила рукам упасть с горячих от волнения плеч парня.
— Я пойду, добегу до байка, — затараторил он. — Сгоняю до больницы, Вадим все уладит. Я быстро! Попрошу за тобой заехать, хорошо?
Ая кивнула, глядя в потертую, изуродованную хаотичными сине-голубыми надписями стену.
— Подожди тут, на остановке. Нет, лучше совсем тут… Или иди к маме, помнишь дорогу?
Снова кивнула.
— Пошли вместе!
— Я буду тут.
— Точно?
— Иди уже.
Ая чувствовала вину, что говорит с Джеем так холодно. Он в смятении вглядывался в нее, искал то ли понимания, то ли поддержки. Наверное, ему хотелось, чтобы кто-то продолжал держать за плечи, обнял или хотя бы подорвался с ним дальше бежать, взяв за руку. Наверное, такую же согревающую.
— Я подожду, — повторила Ая.
— Мы приедем за тобой. Не переживай, я скоро! — в глазах парня появилась решимость, и он побежал.
Ая смотрела, как мелькают подошвы его ботинок. Как получилось, что вину теперь чувствовала она, а обнадежить пытался он? Кого вообще волновало, заедут за Аей или нет? Она была бы рада потеряться. В этом городе, в этих трущобах, просто в тени переулка. Где угодно.
Прямо стоять, будто все нормально, больше не было смысла, и Ая опустилась на корточки, а потом упала назад. Все вокруг еще немного качалось.
Конечно, Джей хороший человек, думала она, две семьи, две мамы, и одна из них как минимум была довольно приятная, смеялась его шуткам, принимала странных друзей, внешний вид…
Ощущение выпечки внутри стало сдавливать. Чувство сытости больше не согревало, наоборот,