— Пусть немедленно доставят сюда сына этого Стэнли, — распорядился Кейтсби.
Когда ввели Георга Стренджа, тот от страха приволакивал ноги, точно на них были цепи, а увидев гневное лицо Ричарда и письмо с печатью отца, лежавшее на столе, и вовсе задрожал всем телом и пролепетал:
— Клянусь честью…
— Не твоей честью, честью твоего отца! — рявкнул Ричард. — Честь твоего отца — вот что для нас важно. Ты можешь поплатиться жизнью за его ошибку. Он сообщил, что болен. Говори: он намерен встретиться с Генри Тюдором? Он опять плетет против меня интриги вместе со своей женой леди Маргаритой? Они снова хотят отплатить мне предательством за проявленную к ним доброту?
— Нет! Никогда! Нет! — пылко возразил молодой человек. — Мой отец верен вам, ваше величество! Он всегда был вам верен, с самого начала, с самых первых дней! Вы не можете этого не знать. Он и со мной всегда отзывался о вас, как самый преданный…
— А твой дядя сэр Уильям? — перебил король.
Лорд Стрендж, захлебываясь, поспешил заверить Ричарда в том, что все их семейство всегда было предано своему королю, однако заметил:
— Насчет моего дяди я, конечно, не берусь утверждать… Он мог бы… Нет, я не знаю! Но мы всегда были верны… и наш девиз «Sans changer»…[53]
— Мне хорошо известен старый принцип игры лорда Стэнли, — снова прервал его Ричард почти ласковым тоном. — Один брат на этой стороне, другой — на той. Я отлично помню, как Маргарита Анжуйская ждала, что твой отец выполнит свое обещание и начнет за нее сражаться. Так, ожидая, когда он поспешит ей на помощь, она и проиграла битву.
— Но вам, ваше величество, мой отец придет на помощь вовремя, уверяю вас! — воскликнул этот жалкий трус. — Нельзя ли мне написать ему и попросить от вашего имени явиться поскорее?
— Ты можешь написать ему, да не забудь прибавить, что будешь казнен без суда и следствия, если послезавтра его здесь не будет, — быстро произнес Ричард. — Можешь позвать священника и исповедаться. Повторяю: если послезавтра твоего отца здесь не будет, ты покойник.
Молодого человека снова отвели в темницу, принесли бумагу и перо и заперли. Его била такая сильная дрожь, что он с трудом ухитрился нацарапать лишь несколько строк. И стал с нетерпением ждать, когда за ним приедет отец. «Конечно же, он приедет, — успокаивал себя Георг Стрендж. — Не может же он бросить в беде своего сына и наследника!»
А тем временем армия Генри Тюдора продвигалась к Лондону. Сено уже было убрано, на лугах зеленела новая, молодая травка. В полях золотился урожай пшеницы, овса и ржи. Тюдору приходилось постоянно следить за своими разношерстными солдатами, заставляя строго соблюдать строй; бывшие преступники при виде богатых селений способны были думать только о кражах и грабежах. Они пребывали на марше уже три недели и, конечно, устали, но офицеры не давали им толком передохнуть и никуда не отпускали, поскольку имелось уже несколько случаев дезертирства, хотя и не так уж много. Джаспер считал, что в этом-то и заключается главное преимущество его войска: иностранным наемникам попросту некуда деться, ведь дома у них в Англии нет, и единственный для них способ действительно когда-нибудь обрести дом, а не угодить в тюрьму — это следовать распоряжениям своих командиров. Впрочем, Джаспер говорил об этом не без горечи. Он рассчитывал, что жители Уэльса толпами побегут под знамена Тюдоров; он надеялся, что те, чьи отцы воевали за Ланкастеров и отдали за них жизни, непременно выйдут им навстречу и вольются в их ряды, чтобы отомстить Йоркам. Но все обстояло несколько иначе. Видимо, Джаспер и Генри слишком долго отсутствовали на родине, и люди здесь успели привыкнуть к порядку, установленному Ричардом III. Никто не хотел новой войны, кроме Тюдоров с их отрядами наемников. Тяжело осев в седле, Джаспер размышлял о том, что совсем не знает нынешней Англии; много лет миновало с тех пор, как он командовал ее армией. Возможно, за это время мир успел перемениться. Возможно — Джаспер даже сам удивился собственной догадке, — теперь народ воспринимает Ричарда как своего законного правителя, а молодого Генри, сына Ланкастеров и Тюдоров, считает лишь одним из претендентов.
Поскольку с ними пообещал встретиться Стэнли, первый из сильных мира сего, кто поддержал их, они изменили свой маршрут и повернули на север. Сэр Уильям Стэнли в сопровождении маленького вооруженного отряда даже выехал им навстречу. Сошлись они близ небольшого городка Стаффорд.
— Приветствую вас, ваше величество! — крикнул сэр Уильям и стукнул себя кулаком в грудь жестом воинского приветствия.
Он был первым английским аристократом на английской земле, назвавшим Генри титулом короля. Молодой человек быстро взглянул на дядю, но не растерялся, поскольку был хорошо вышколен; он без улыбки, но весьма тепло также поприветствовал Стэнли и поинтересовался:
— А где же ваша армия, сэр Уильям?
— Всего в дне пути отсюда, сир. Мы ждем ваших дальнейших указаний.
— Так приведите ваших людей сюда и присоединяйтесь к нам; мы идем на Лондон.
— Почту за честь, ваше величество.
— А что ваш брат, лорд Томас Стэнли? — спросил Джаспер.
— Собирает войско и примкнет к нам чуть позже, — пояснил сэр Уильям. — Сейчас он в Личфилде, это к югу отсюда, и приведет свою армию прямо в Тамуэрт. Если честно, мы предполагали, что вы сразу двинетесь на Ноттингем и вступите в бой с Ричардом.
— Почему же не в Лондон? — осведомился Джаспер.
— Лондон целиком на стороне короля. Они попросту закроют перед вами ворота, и вы окажетесь перед необходимостью трудной и затяжной осады; к тому же они отлично вооружены, Ричард заранее предупредил их и подготовил. Если вы встанете у стен Лондона, король со своей армией легко может атаковать вас с тыла.
Генри Тюдор, хоть и был молод, не выказал ни малейшего волнения; лицо его осталось абсолютно спокойным, только руки чуть крепче стиснули поводья.
— Хорошо, давайте обсудим это подробнее, — произнес Джаспер и жестом предложил Генри спешиться.
Затем все трое, свернув с пути, зашагали прямиком в поле, подминая колосья пшеницы; солдаты тоже нарушили ряды и разбрелись по дороге или присели на поросшую травой обочину, прихлебывая пиво из фляжек, то и дело сплевывая и проклиная жару последними словами.
— Так вы и лорд Стэнли собираетесь идти с нами на Лондон?
— О, мы с братом никогда бы вам этого не посоветовали! — воскликнул сэр Уильям.
Разумеется, Генри заметил, что это отнюдь не ответ на его вопрос. Тогда он задал другой вопрос, не менее конкретный:
— В таком случае где и когда вы к нам присоединитесь?