Читать интересную книгу Делион. По следам древней печати - Владимир Михайлович Сушков

перенестись в свой родной Утворт, на пять Холмов, и снова вглядываться в вечно голубую поляну для путешествующих облаков.

— Солод, — улыбнулся Флавиан, тут же ощутив на языке приятный чуть горький вкус домашнего пива.

— Тсс, — успокаивала юношу Клоповница, сжав его руку крепкой хваткой.

Чудом ли божественным, по мановению беспощадной и слепой судьбы, или по инстинктам, беспокойно дремлющим в их телах, но путники выбрались на финишную прямую, где их ожидал прохладный ночной воздух. Как раннее говорила Мерьи, комплекс этих катакомб был очень обширным, здесь покоились короли древних эпох, величавые речноземные герцоги вечно охраняли здешние места, пока их не призвал граф Моркул. Один из тоннелей должен был вывести их прямиком за стены города, в ту самую пивоварню, которую Флавиан приметил еще до того, как они с Галарием попали в Рэвенфилд.

Судя по терпкому и душистому запаху хмеля, до пивоварни было недалеко. Это обнадеживало, к тому же во рту у Флавиана пересохло, он уже давно ничего не брал в рот. Толи Клоповнице передался его настрой, толи Мерьи и без него поняла, что их путь близится к завершению, но ее шаги стали более уверенными.

Однако, боги могут насылать костры даже тогда, когда костер, над искрой которого корпели несколько часов, едва начал полыхать.

— Замри, — произнесла Мерьи и Флавиан ощутил на своей руке, до чего крепкой была хватка у этой женщины.

Они вновь прислонились к стене и теперь молча слушали, как в том месте, куда они двигались, раздается жуткое кряхтенье и странные гортанные звуки. Там было несколько восставших, и судя по всему, их там было не мало.

— Треклятье, — выругалась Мерьи и даже в темноте, юноша смог понять, что женщина смотрела на него.

Он чувствовал, как пряди ее волос спадают ему на плечи, невинно и по-детски щекотав его. На своей щеке, пастух чувствовал крепкое теплое дыхание Клоповницы.

— Они заблокировали выход, — едва слышимым шепотом промолвила Мерьи.

Она разжала свою руку на кисти мальчика и взялась обеими своими руками за меч, который они нашли в катакомбах. Флавиан понимал, что без боя им не вырваться на волю, однако его коленки предательски тряслись и более всего он сейчас боялся встретиться лицом к лицу с этими тварями, полусгнившими, с желто-черными зубами и с обвисшими на скелете лоскутами кожи, эти твари, что некогда были могучими властелинами этих земель. Юноша сам не понимал, как, но Мерьи вычислила страх мальчика и предложила более разумную альтернативу.

— Мы можем выманить их в другой тоннель, — сделала предложение воительница. Это рискованно, ведь шум может привлечь и других восставших.

В этом доводе был голос разума. Однако, он нравился Флавиану чуть больше, нежели прямое столкновение с мертвецами. Как это часто бывает, из двух зол пришлось выбирать меньшее. Пастух согласился со словами Мерьи и вот, такой долгожданный выход из катакомб так их дразнивший теперь стал для них недосягаем. Словно ты шагаешь, умирающий от жажды в жаркой и беспросветный пустыни и видишь перед собой оазис, который с каждым шагом и не думает приближаться к тебе.

Этот план тут же сорвался. Потеряв самообладание и лишившись осторожности, путники наткнулись на одного из восставших, видимо того самого, которого они пропустили до этого в другой проход. Флавиан отшатнулся от зловония и позабыв об осторожности закашлялся от удушающего запаха, исходящего от мертвяка.

— Вот Бездна! — выругалась Мерьи и тут же послышался противный и зловещий хрипящий звук из гортани восставшего.

Флавиан даже и не понял, что стало происходить. Послышался металлический скрежет меча о кости восставшего, но убить его одним ударом у Клоповницы не получилось. Раздался предсмертный хрип восставшего, медленно и натужно переросший в самый настоящий крик, от которого у Флавиана начало закладывать уши.

Он прилип к холодной стене и приложил свои ладони к ушам, лишь бы не слышать эти ужасные звуки. Юноша даже и не подумал, что этот крик привлек к ним ту самую толпу, что ненароком сторожила потайной выход из катакомб.

Пастух зажмурился, он почувствовал, как к его горлу подступает ком. Все смешалось — терпкий пот от его рубахи заглушался вонью давно прогнившего теле мертвяка, а до селе хмельной запах теперь наполнился могильной вонью. Руки предательски тряслись, Флавиан хотел бы исчезнуть отсюда в мгновение ока, он снова проклинал тот самый день, когда в Утворте появился мальчишка Рими, передавший ему печать.

Его взяли за грудки и начали с силой трясти. Флавиан и позабыл, что рядом с ним была Мерьи, ведь хват был такой силой, что ее можно было принять за мужчину.

— Флавиан! — теперь Мерьи не побоялась кричать, ведь восставшие короли слышали эти громкие звуки боя. Бери меч в руки!

"Меч", — смаковал это слово на языке пастух, но оно оказалось таким горьким, что он выбросил его из своей головы. "Какой еще меч?"

— Ты слышишь меня, мальчик? — но Флавиан предпочитал ее не слышать, зарываясь еще глубже в своей собственный ментальный кокон, что он выстроил за последний месяц.

Сколько это продолжалось неизвестно, ведь юноша потерял счет времени. Бездонная и всеобъемлющая темень сожрала его с потрохами, казалось, что реальный мир отодвинулся от него толстой и непробиваемой стенкой. Возможно, что все кончилось бы тогда там, в катакомбах, однако Мерьи понимая, что терять уже нечего, нашла выход из ситуации.

Флавиан на подсознательном уровне уловил запах кремня, а затем и сильную вонь промасленного факела. Свет тут же ударил его в глаза, которые уже отвыкли от столь яркого пламени.

— Держи, а я разберусь с ними, — Мерьи кивнула в сторону толпы, что жадно двигалась к ним, и все же женщина решила передать мальчику меч.

Пастух даже не задумываясь, взялся за рукоятку этого тяжелого оружия, ощутив себя если не в безопасности, то хотя бы, не таким беззащитным как раньше. Он принял у Клоповницы и факел, теперь обе его руки были заняты этим средством защиты.

— Отвернись, — приказала ему женщина. — Я буду обращаться.

Флавиан понимающе кивнул и сглотнул ком, застрявший у него на подходе к горлу. Но этот ком даже и не думал исчезать и вдруг, из-за него юноше словно бы стало сложнее дышать.

— Если что, защищайся мечом, — произнесла Мерьи.

Флавиан послушно отвернулся в другую сторону и теперь его усталые осовелые глаза смотрели на яркую сущность пламени. Вот оно — такое желтое и обжигающее, казалось бы, что в нем заключена некая сила, способная покорить мир. Раздался треск разрываемой в клочья одежды, а Флавиан до сих пор смотрел на горящее пламя факела. Послышались стоны, а