Читать интересную книгу История Византийской империи. Эпоха смут - Федор Успенский

Глава XIII

Болгаре в первой половине IX в. Крум и Омортаг. Тридцатилетний мир

В занимающий нас период [438] обнаруживается значительный подъем в пограничной с Византией стране, воинственные правители которой своими опустошительными набегами на фракийские равнины и города постоянно держали империю в опасности. Тем с большим вниманием следует отнестись к происходившему тогда культурному перелому в Болгарии, что он совершался под влиянием многоразличных соседских сношений с Византией. Уже и прежде было замечено, что не раз целые семьи болгарских ханов и их ближайших бояр переходили в Византию и оставались здесь на более или менее продолжительное жительство.

В самом конце VIII в. при Ирине и Константине заметно стремление болгарских владетелей распространить свою власть на македонских славян, но Константин VI в 791 г. предпринял поход в Болгарию с целью отвлечь Кардама от участия в движении македонских славян [439]. Упомянутый хан был весьма серьезный соперник: в следующем году это испытал царь Константин, потерпевший от болгар страшное поражение близ крепости Маркеллы. По ходу дела ясно, что это укрепление было на границе и что там находился земляной вал, возведенный болгарами против империи [440]. Испытанное здесь унижение и громадные потери возбудили в столице такое сильное недовольство, которое угрожало избранием нового царя. Константин предупредил, однако, опасность актом крайней жестокости, приказав старшего дядю ослепить, а прочим четверым отсечь языки. Можно думать, что после этой победы болгаре выговорили себе ежегодную денежную выдачу со стороны империи; по крайней мере, об этом говорят притязания Кардама, предъявленные в 796 г.: «Или уплати мне договорное, или я дойду до Золотых ворот и опустошу Фракию», на что получился ответ: «Ты стар, зачем беспокоиться и идти сюда, лучше я приду в Маркеллы, выходи туда, а там — что судит Бог». Военные отряды с той и другой стороны сошлись неподалеку от Адрианополя, где простояли 17 дней, не вступая в сражение [441].

Сообщенными фактами исчерпываются наши сведения о Болгарии до конца VIII в. Новое направление внешней и внутренней политике этого государства, постепенно приобретавшего первостепенное значение для империи, дали ханы Крум и затем Омортаг. Чтобы понять усиление Болгарии в начале IX в., мы должны, между прочим, принять в соображение и происшедшие на западе события, т. е. ослабление Аварского царства и открывшуюся вместе с тем свободу для славян колонизовать новые земли по Дунаю и Тиссе. Вместе с тем во главе Болгарии становится далеко не заурядная личность, хорошо оценившая положение вещей и перенесшая центр тяготения болгарских политических притязаний с Юга на Запад. Крума нужно считать современником Никифора по вступлению на престол, — и вместе с тем это был такой соперник, какого Византия еще не знала между болгарскими вождями. Он не только владел в совершенстве военным искусством, но не лишен был дара больших политических комбинаций, дав новое направление внешней политике Болгарии и хорошо выбрав наиболее уязвимые места империи, на которые можно было с успехом сделать нападение. До сих пор главная цель болгар сосредоточивалась в установлении более или менее твердой границы к югу от Балканов во Фракии, западные области менее подвергались опасности, и Византия оберегала себя здесь рядом укрепленных городов, между которыми Средец, или София, занимал важное место. Наиболее серьезные столкновения в области Стримона на юго-западной границе Болгарии начинаются к 809 г. Можно думать, что здесь была довольно хорошая военная организация, и едва ли страна не была уже подведена под фемное устройство ввиду пограничного ее положения с болгарами. Во всяком случае, при изложении событий, относящихся к 809 г. и сопровождавшихся для Византии громадными потерями, современная летопись отмечает такие подробности, которые дают подтверждение высказанному соображению.

В то время как правительство прислало в Стримонскую область жалованье военным людям и приступило к раздаче его, неожиданно напали болгаре и произвели сильное побоище. «Убит был стратиг и с ним много войска и именитых военных людей, как из Стримонской области, так и из других фем, разграблен и увезен весь военный снаряд» [442]. И обозначенная точно сумма, подлежавшая раздаче, — 1100 литр золота, или 11 талантов, т. е. около 320 000 рублей на наши деньги, — достаточно показывает, что имеем здесь дело с большой военной организацией[443]. Но это было лишь началом тех унижений, какие пришлось испытать Византии от Крума. Перед Пасхой того же года он осадил Софию, или Сердику по тогдашнему произношению, и взял город, разбив византийское войско, доходившее до 6 тыс. По-видимому, удар был совсем неожиданный, но переход Софии под власть болгар так затронул интересы Византии, что царь Никифор поспешил предпринять поход во вторник на Страстной неделе, объявив столичному населению, что он надеется праздновать Пасху в ауле Крума. Но оказалось, что в лице этого хана Никифор имел такого соперника, какого еще не было между ханами, предшественниками Крума. Поход на этот раз был безуспешен, т. к. в войске обнаружилось враждебное к царю движение.

Но самое важное, что отмечено и у Феофана и что давало болгарам неоднократно перевес в борьбе с Византией, это были перебежчики. На этот раз на сторону болгар перешел спафарий Евмафий — специалист по инженерной науке, каких в Болгарии еще не было, а если и были, то из греков. Как бы то ни было, Никифор не мог оставить Софию во власти Крума, т. к. этим завоеванием открывались для болгар неограниченные перспективы на западе, расширявшие их власть над разъединенными славянскими коленами. Никифор принял все меры, чтобы приостановить усиление Болгарии, и два года готовился к походу. В 811 г., имея в своем распоряжении громадные военные силы, набранные во Фракии и азиатских фемах, царь Никифор подступил к границе Болгарии. Крум послал к нему в Маркеллы предложение о мире, но на этот раз царь решился нанести удар в самое сердце Болгарии, для чего не побоялся опасных балканских проходов и счастливо миновал их 20 июля.

Есть основание предполагать, что между окружающими царя лицами готовилась измена: оказывается, что некто из приближенных к нему рабов по имени Византий бежал к Круму, захватив царскую одежду и десять талантов золота. Но первые сшибки с врагами были благоприятны для царя. Не только он миновал балканские проходы, но, нанеся поражение болгарам, захватил ханскую столицу, которая находилась в то время в Плиске, или нынешней Абобе, собрал богатую добычу и предал огню аул Крума [444]. Но весь этот успех не обеспечивал за Никифором победы. В начале IX в. болгаре имели уже свои укрепления на юг от Балканских гор — земляной вал, или эркесию; кроме того, в их распоряжении могли оставаться балканские горные проходы, если только Никифор не оставил достаточных сил для охраны их. Скоро обнаружилось, что победоносное войско оказалось запертым: впереди был Крум с войском, отрезавший движение на север, в тылу горные проходы, укрепленные по приказанию хана деревянными сооружениями. Византийский отряд оказался в отчаянном положении: «Нельзя избежать погибели, разве обратившись в птицу», — говорили между собой люди. Два дня войско было в томительном ожидании, в ночь на третий день в лагере послышался шум приближавшихся вооруженных врагов, и утром следующего дня, 26 июля, индикта 4, произведено было нападение на византийский лагерь.

В схватке был убит царь Никифор и с ним множество знатных лиц, патрикиев и стратигов, протоспафариев и спафариев, стратигов восточных и западных фем вместе с огромным числом войска. По выражению летописца, «погибла вся христианская красота», захвачено все вооружение, и запасы, и царская ставка. Такого мрачного дня не запомнит история византийского военного дела. Отрубленная голова Никифора долго висела на дереве «на показ приходивших к нему племен и в наше посрамление», добавляет патриот грек. Затем она была высушена, и очищена, и обложена серебром и в таком виде служила для Крума чашей, из которой он «в похвальбе заставлял пить славянских племенных старшин» [445].

В походе принимал участие сын Никифора Ставракий, который был ранен и едва спасся бегством в Адрианополь. Хотя он имел значительную партию и был поддержан патриархом Никифором, но уже в начале октября того же года составился заговор в пользу зятя умершего царя, куропалата Михаила Гангави, женатого на принцессе Прокопии. Слабый и больной Ставракий отказался от престола, а Михаил провозглашен был царем ромэев в ипподроме избранием сената и военных частей, стоявших в Константинополе. Царствование его продолжалось менее двух лет, но не на нем сосредоточивается интерес времени, а на Круме. Важная победа, одержанная над царем Никифором, должна была дать в руки Крума громадные средства для усиления его авторитета среди славянских племен на Балканском полуострове. Это сказалось в ближайшее время в обширных завоеваниях, сделанных им во Фракии и Македонии. Прежде всего Крум напал на пограничные укрепления, составлявшие преграду для распространения болгарской власти во Фракии; таков был Девельт, взятый посредством осады. Весьма любопытно при этом отметить, что между жителями города, которые сдались Круму и перешли к нему в подданство, был и епископ. Все заставляет думать, что тогда уже болгаре начали изменять свои обычаи и входить в разнообразные соседские сношения с греками и славянами.