Господи, помилуй меня – и смех и грех!
Вдруг я почувствовал укол у себя на шее.
Не отпуская кота, я медленно сглотнул.
Кто-то сзади меня приложил к моей сонной артерии что-то очень острое.
– Ты кто? – услышал я за своей спиной сдавленный голос и понял, что ничего хорошего мне теперь ждать не доведется.
12:14 – 12:21
Увидев Сферину, пузатенький охранник повел себя вовсе не так, как надеялась, во всяком случае ничего даже отдаленно напоминающее благорасположение или гуманность на его лице не отразилось. Даже наоборот. Зинаида Зиновьевна продолжала сидеть прямо на снегу, но вот отсеченную голову держала на виду уже не с такой отважной фанатичностью. Ее вытянутая рука невольно задрожала. «Почему он не бежит ко мне?» – недоумевала женщина на снегу. А охранник повел себя как-то нелогично, он выкрикнул на гортанном южном языке что-то резкое и враждебное, и вдруг Сферина обомлела, увидев, как молодой охранник поднимает лопату. Она ойкнула и прокричала охраннику, чтобы тот подошел к ней. Наверное, его действиями руководит неправильное толкование ее появления с отрубленной человеческой головой. Ему надо подойти к ней, она ему все объяснит. Она должна рассказать ему о страшном кочегаре, а он должен незамедлительно помочь ей, нажать тревожную кнопку, связаться с вневедомственной охраной и вызвать медиков. Вот так думала Зинаида Зиновьевна, подзывая охранника к себе, но молодой человек рассуждал по-своему. Он ни делал ни шага вперед, стоя возле своей будки, и широко расставив обутые в высокие армейские ботинки ноги. Лопата он держал как оружие.
«Нет, мальчик, – все еще надеялась на мужское благоразумие Сферина, – ты ведь этого не сделаешь? Как тебя звать-то, сынок… Петя, кажется. Петя Эорнидян, да… Опусти лопату, Петя Эорнидян».
Но он сделал это. Он побежал на нее, крича и размахивая лопатой. И он ударил ее. Она повалилась на снег, однако отрезанную голову не отпустила, еще крепче вцепившись той в седые волосы. Вторым ударом Эорнидян едва не снес женщине макушку, испачканное чем-то липким и красным железо просвистело по ее кидрям. Женщина пнула охранника и третий удар лопатой пришелся в сугроб в непосредственной близости от ее шеи.
Зина ворочалась на снегу, не осмеливаясь встать, но в то же время боясь лежать на одном месте. А охранник стоял над ней дико скаля пасть и вскидывая лопату для очередного удара. Он держал ее не плашмя, а ребром вперед. И вот тут до нее, наконец, дошло, что бородатый предсказатель Кузьма, который предвещал ей страшный конец, предупреждал о «служивом» и о том, что ей следовало бы избегать его и опасаться. Она-то считала, что «служивый» это тот усатенький с пистолетом и видеокамерой на лбу, но теперь, в свете новых событий, она поняла, что угроза ее жизни исходит вот от этого мальчика с пивным животиком, что одет в форму охранника. Вот кто «служивый»! Вот кого ей следовало-бы остерегаться!
Зина собралда снег и сделав большой снежок зарядила им в охранника, попав тому точно в рот. Парень поперхнулся, дернул головой и упустил момент, а Зинаида Зиновьевна как могла скорее встала со снега на ноги и побежала обратно в цех. Лопата не достигла цели, только задев ее спину. Изодранная одежда мешала быстрым движениям, путалась в ногах, сапоги утопали в глубокой снежной каше, она спотыкалась, падала на сломаную руку, но вставала, радуясь проснувшимися в ее теле скрытым резервам. Дикий крик за ее спиной. Она услышала, как лопата рассекает воздух за ее макушкой. Определенно очевидно, что выход с территории фабрики ей теперь закрыт. Не ясно какая муха укусила охранника, но он видел в ней кого-то такого, которого по его рассуждению он обязан уничтожить. Может быть он полагает, что Зина такой же демон как Аркадьич? Ведь у нее в руке человеческая голова, да и выглядит женщина совсем не миролюбиво. Ее будто через комбайн пропустили. Но тогда куда он смотрел, когда кочегар творил свои людоедские дела прямо у него под носом? Значит, охранник как раз такой же упырь и мстит за своего соплеменника, или как там у них – демонов – это называется. Они оба из одной кагорты – адовы вурдалаки! Слуги Сатаны! Бесы! Цех наводнили бесы!!!
Сферина ускорила бег, когда увидела через плечо, что охранник размахивается для очередного удара. «Что ты делаешь, дурак! – молила она. – Кто тебе дал лопату? Ты же психопат!» Женщина распахнула цеховую дверь и влетела внутрь быстро свернув за ближайший паллет с листами ХДФ.
Через три секунды после нее в цех ворвался взбешенный охранник, тяжело дышавший и как-то очень неправильно для нормального человека вращающий глазами. Он крикнул что-то типа «Убью!» или «Люблю!» Петя Эорнидян был определенно не в себе, он называл прячущуюся от него Зинаиду Сферину каким-то «дядей» и грозился перерубить ей шею. Гонимая чувством самосохранения, Зинаида пустилась дальше в глубь цеха и услышала за спиной, как охранник называл ее «Рафиком» и призывал остановиться. «Он меня с кем-то путает! Одень очки, придурок! Сам ты дядя Рафик!» – женщина бросилась вперед и сперва услышала кряхтение, а через мгновение почувствовала, как что-то попало ей в спину. Она была готова к такому варианту, поэтому удержала равновесие и почти не сбавила темп, а брошенная Эорнидяном лопата упала на пол.
За спиной слышался топот зимних ботинок, женщина невольно обернулась. Охранник Петя, подобрал свою смертоносную лопату и уже бежал за ней, прямо за ее спиной. У Зинаиды Зиновьевны Сфериной вспыхнула мысль остановится и поднять руки, но чутье подсказывало ей, что охранник в плен не возьмет. Она побежала, все ускоряя и ускоряя шаг.
Зина вспомнила как много лет назад, когда она всерьез занималась спортивным толканием ядра, ее личный тренер Александр Витальевич Начинаев гонял ее по стадиону «Ленинский» или по пересеченной местности, а сам же, вращая педали велосипеда «Сура» кричал на нее так, что она даже не смотря на свое обостренное чувство самолюбия, побаивалась не то, чтобы пискнуть в ответ, но даже поднять глаза от своих мелькавших кед на белой резиновой подошве. Начинаев утверждал, что для толкания снаряда необходимо заниматься не только ведущими мышцами рук, груди и спины, но и вообще всем телом, ибо правильно мышцы работают только в гармонии. Вот он и изнурял свою любимую девочку Зинулю до судорог в конечностях, до полного изнеможения. Заставлял часами работать на тренажерах, заниматься силовыми упражнениями и легкой атлетикой, в которой особую роль играл бег. Он любил гонять ее, Александр Витальевич полагал, что ей не хватает резкости в движениях. Еще он