Читать интересную книгу Попадают по-разному - Владимир Чистяков

Швыряет очередную голову, попав на это раз пониже спины бегущему послу.

– Чего встали, перезаряжайте!

Осеняет.

– Дай свою карту.

Сравниваю. Так и есть!

– У тебя это место обозначено, у меня нет. Ты когда свою брала?

Резко схватив обе, впивается глазами.

– Понимаешь, что это значит?

– Да! Кто-то скоро попрощается с яйцами. И другими частями тела.

– Для этого надо сперва выбраться.

– Как догадалась?

– Тушь чуть другого оттенка. Присмотрись.

– Точно… Значит, не карту подменили, а только это подрисовали…

Я Маленькое Чудовище убью! Если жива сегодня останусь.

– Будь у меня эта Молния – просто в воротах бы встала, да сожгла бы всех нахрен.

– Только тех, кто пошёл бы прямо на ворота.

– Дуй на свою стену, зануда!

* * *

– Старика! Старика бейте! – если кто и убьёт, точно не ты. Захлёбывается собственной кровью.

Старик – это я. Из-за шлема кажусь выше. Маска – испещрённое морщинами лицо с усами и бородкой. Слишком мелькаю между зубцами. Слишком много уже пало от мой руки.

Их словно не становится меньше.

Сквозь грохот боя всё равно слышно, как командует Динка.

* * *

Сидим с Динкой спиной к спине посередине двора. Не слишком удобно, но сейчас плевать. Остальные сидят, привалившись к стенам. Псы и то умаялись, валяются кто где, вытянув лапы. Только один здоровую кость обгладывает. Подозреваю, недавно это чья-то нога была. Хотя, несколько упорных, правда, особо не напрягаясь, разбирают стенку. Ещё трое пошли седлать лошадей. Хотят ещё крови пустить напоследок. Только вот, если я что-то в кавалерийских боях понимаю, исход схватки за лесом уже предрешён. И стенку они разобрать не успеют.

Динка фляжку протягивает.

– Хошь? Дрянь их церковное вино. Кровь их бога, видите ли! Да нет ничего другого.

Отпиваю. Вкус как вкус.

– Ты красное просто не любишь.

– Слышишь?

Чуть поворачиваю голову. Динка относится к редкой породе людей, умеющих шевелить ушами. Связано это с её удивительным слухом или нет, не знаю. Гордится страшно, ибо из Еггтов больше так не умеет никто.

– Да. Сбор трубят.

– Погнали наши городских, как Рэдд выражаться любит.

– Когда свадьба?

– А по шее?

– Уже получила.

– Сильно?

– Броню не пробили, и, вроде, ничего не сломали, но, чую, ниже шеи я вся синяя.

– Ага, я слышала, как орали "Старика бейте!"

– Про адского демона тоже что-то было.

– Ну так. Я же знала, с кем иду воевать. Потому так… – замолкает.

– Что-то случилось?

– Пошли-ка на стену.

Не охота, но надо.

Наигранная весёлость куда-то делась. Динка сейчас до жути напоминает мать, жаль, это так редко бывает.

– Эй, кому заняться нечем. Осмотрите этих. Ищите любое оружие с посеребрёнными клинками, – уже тише бросает мне, – демона по их вере, можно убить только серебром, ну или изгнать какими-то там молитвами. Если хоть что-то найдут. Понимаешь, что это значит?

– В ставке есть лазутчик.

– Во-во.

– Но ведь демон не только ты.

– Что хочешь сказать?

– Если они все такие из себя борцы за веру, то посеребрённое оружие против демонов и так может быть.

– Может быть. Но я задницей чую – они на одного определённого демона охотились. Ну точно! – поднимает посеребрённый обломок клинка. Рукоять украшена косыми крестами, или, как их называет тот же генерал Рэндэрд, свастиками.

– Я и перерубила. И клинок. И хозяина. Вон валяется.

Неопределённо машет рукой. Разрубленных на две и более частей вокруг предостаточно. Судя по ранам, кто-то очень лихо орудовал тут волнистыми мечами. У кавалеристов почти ни у кого таких нет.

– Вон ещё один.

– Смотри, тоже несут.

Переглядываемся.

– Какая сука! – с яростью выдаёт Динка.

– Жаль, всех побили.

– Может, Линк возьмёт кого.

– Те, трое, что в начале взяли.

– Дай я тебя поцелую, умничка. Живодёр, где ты там!

Так и лежат у стенки связанные. Куда им ещё деваться. Кажется, за время боя из животов у них вышло всё. Живодёр идёт за нами, вертя в пальцах нож чуть побольше сапожного шила. Видя его пленные стараются отползти. Хорошо запомнили. Он может заставить человека умирать очень долго и очень мучительно. Нам он хвастался, точно знает сколько в человеке костей, и каждую из них может сломать самым болезненным из возможных способов. Если он так хвастается, интересно, как угрожает? Я бы такого человека приближать к себе не стала, но Динка это Динка.

– Привет, засранцы! Поболтаем?

Живодёр присаживается возле крайнего слева, не прекращая ножом играть.

– Кто приказал ехать сюда?

– Сотник.

– Ответ неверный.

– А-а-а! – Живодёр ему палец сломал.

– Спрашиваю ещё раз.

– Глава церковного округа. После утренней молитвы. Сказал, что господь избрал нас для уничтожения демонического отродья. Нам велели седлать коней, а он остался со старшими братьями.

– Как этого главу звать?

– Брат Андор.

– Слыхала… Рэдд ма подсказал, какого-то разбойника наказали, отрубив ему одну руку, одно руку, одно яйцо и выколов один глаз. Ма понравилось, сказала, что этому Андору так и сделает, только ещё одну ногу отрубит, а яйца вырвет оба, притом лично. Святому человек они ни к чему. И он так поживёт, прежде чем ему голову пилой отпилят, – замечаю, Живодёр слушает очень внимательно. Не сомневаюсь, предложенное он скоро на ком-нибудь попробует. Он из тех людей, кому просто нравится убивать. Как, к сожалению, и Динке.

– Что именно он натворил

– О-о-о! Много чего. Из особо интересного – он себя крупным знатоком медицины возомнил. Трактаты всякие пописывал. В одном ма прочла… Угадай, что он призывает отрезать новорождённым девочкам? Подсказываю, у мужчин этого нет.

– Больной ублюдок.

– По мнению ма, за одно это казнить следует медленно и мучительно. Тот, кто дурацкие книжки пишет в десятки раз опаснее тех, кто их читает. Кстати… Эй, засранцы, из вас кто читать умеет?

Головами мотают, Живодёр уже другой нож в пальцах вертит. Динка, ухмыляясь на него смотрит.

– Ответ верный. Зачем мясо мечей грамоте учить? В немом благоговении святым отцам внимать должны. Вдруг научившиеся читать поймут, что за хрень в святых книгах написана?

– Смотри-ка, чьё знамя! – Динка часто-часто и глупо-глупо моргает, совершенно по-дурацки ухмыляясь при этом.

Достала уже своими шуточками! Несколько часов назад чуть не умерли, притом, во многом из-за неё и дурной привычки слишком вольно понимать приказы.

Хотя, она права, знамени Яграна тут быть не должно.

– И он сюда направляется. Как раз с той стороны такие виды! – совсем уж откровенно мурлыкает. Придавить иногда хочется. Другое дело, она сама кого хочешь придавит, или скорее, на кусочки порежет.

Как раз та стена. И все, кто под ней.

– Иди, встречай, на тебе кровь, кстати.

– Где

– Везде, вообще-то. Жаль, шлем сняла, там даже на усах было. Будто пила.

Так и стою. Что-то не так. Стенку разобрали, пушку откатили. И все куда-то делись.

Так, а со мной-то что не так? Клинки в ножнах, пистолеты вот только не заряжены.

Влетает. Хм. Сегодня, он похоже, в бою всё-таки побывал. Шлем даже снять успел. Обводит взглядом двор. Меня словно не заметил. К сестре приехал, так и думала. Она на воротами прямо за его спиной стоит и рожи корчит.

Снова на меня посмотрел. Лицом изменился. Как слетело оттуда всё его матерью наведённое. Не к сестре он мчался, не к сестре.

Бежит ко мне. Подхватывает на руки.

Какого! У меня же сплошной синяк по всему телу.

– Ты плачешь?

Угу. Реву. Слёзы от боли во всех местах выступили. И если он меня поставит, я тогда точно упаду.

Дойдёт, что мне больно сделал?

– Ты ранена?

Надо же, догадался.

– Почему молчишь? Всё в порядке.

Угу. И ещё помолчу, лишь бы такой голос послушать.

Не понимаю! Ничего не понимаю впервые в жизни! Что с ним? Что со мной, кроме того, что отбито всё, что можно. Или так больно просто потому, что впервые так серьёзно пострадала в бою?

– Сумасшедший…

– Знал, что так скажешь.

– Я тебе не пара.

– Глупая ты, хотя и страшно логичная.

– Я страшно уставшая, контуженная и, вероятно, раненная, но не глупая.

Смеётся непонятно чему. Что-то я в жизни пропустила. Сколько уже меня держит. А я не лёгонькая, да в полной броне. Ещё не забыла, выше его была, да что там я, Динка была длиннее. И вот как всё повернулось. Хотя, он и сейчас, если меня и выше, то ненамного.

– Я люблю тебя, Осень Ертгард. Боялся, не успею сказать.

Вот так так! Одновременно хочется ругаться последними словами и плакать неизвестно от чего. Слёзы и так на глазах.

– Хоть и побита, помирать не собираюсь. Пошли, поговорим спокойно. И поставь меня, наконец.

В глазах потемнело, чуть не упала. Удержалась на ногах всё-таки. Угу. Потому что он подхватил.

Непойми откуда хохочет Маленькое Чудовище.