Читать интересную книгу Попадают по-разному - Владимир Чистяков

Я не сомневаюсь, таких намёков высокой степени прозрачности, сказано уже немало, и ещё много будет. Ладно, хоть за эти дни всего не разнесут, да и ценности в городе – конечная величина.

Песенки самого развесёлого содержания из тех, что на свадьбах распевают.

В нашу честь!

Твою же мать!!!

Ягран улыбается, всех приветствуя. Мне остаётся делать тоже самое.

Интересно, казначею и Верховному доложили уже?

Странно, Динка по дороге не попалась. Она обожает про всё первой узнавать. Или просто от Эрескерта старается держаться подальше, не слишком полагаясь в такие дни на свою силу и дерзость? Стоп-стоп, Змеи же всяко где-то недалеко должны быть.

Или тоже набрались уже? Вряд ли, ведь в городе ещё не все буйные мертвы.

– Застрелили кого-нибудь ночью в городе, принц? – говорю, улыбаясь самой обворожительной улыбкой, что в силах придумать. Хорошим манерам вообще-то учили, только я предпочитала это время в башне просиживать.

– Да вот не удалось как-то. Хотел со Змеями. Но не сложилось…

Игру принимает, или так насмехается? Он Ягр, не Еггт, но змеиная зелень во взгляде та же.

Или это усталость во мне говорит? Спал-то он за последние дни куда дольше меня.

Если бы не Анид, вообще бы из спальни не вылезла. Только хорошие мысли как всегда, приходят позже, чем надо.

– Что-то ты, Осень, совсем невесёлая.

– А обязана быть?

– Так вроде как. Столько лет в этот поход собирались.

– Сам-то что не веселишься?

– Так я ничего не сделал.

– Многие из них, – показываю на веселящуюся толпу, -тоже. Но им это не мешает.

– Большинство просто хотели разграбить большой город. Немало и тех, кто вдобавок хотел убить вчерашнего господина, или просто кого-то из старых господ. Мне же до этого дела нет. Им же потом и чинить, то что разрушат сегодня.

Чем заняться вино пить да девушек тискать – сейчас не охота, беседы о древних временах или стихосложении – сейчас никто не способен по целому ряду причин.

Вон так что ли развлекаться? – кивает в сторону церкви, где над входом висит несколько бородатых тел в чёрном и коричневом, – Кстати, не знаешь, за что их?

– А что тут знать? Приказ Верховного. Священников любого ранга убивать, где найдут. Простое выполнение приказа. Им даже не спрятаться сейчас особо.

– Почему?

– Просто всё. Бороды да наряды видишь? Вон у того золотом должно было быть расшито. Кто-то себе на подкладку ободрал. Наряд-то ещё можно снять. Кстати, под ним наверняка будет какое-либо уродство или цепи.

– Это зачем?

– Плоть смирять.

– Можешь кого-нибудь снять да спросить. Или поискать, кого ещё не вздёрнули. Удушение у них позорная смерть. Короче, священники скорее согласиться остаться без головы, чем без бороды.

– Без головы, или ещё без чего?

– Ещё чего у них и так у многих нет. Вот солдаты их и ловят, на бороды глядя, да тряпки почти как у женщин, глядя.

– Воины у них тоже бороды носят. Это признак свободного человека.

– Рыбак рыбака видит издалека. Солдат себе подобного всяко отличит. И поверь, чем больше повесят да зарежут – тем нам лучше будят.

– Хм. Я тут заметил, на улицах местных женщин много. А им что носить положено, чтобы рабынями не выглядеть.

– А им положено волосы покрывать. Как я даже шлюха ходить не будет. Но мне как-то на эти их правила… В шапке буду ходить когда холодно, а в шлеме – в бой. У них ещё и строжайший запрет на ношение женщинами мужской одежды был.

Смеётся, глядя на мои доспехи.

– На самих себя эти законы они не распространяли.

– Мне как-то дела. Скоро из всех их законов, да богослужебных книг большой костёр будет. Кто будет против – туда же полетит.

– Сколько я перечитал про отличия одних священников от других, да их обрядах дурных. Не думал, что и ты про всё про это знаешь.

– Ты читал, да не подумал похоже. Зачем лазутчики, зачастую жизнью рискуя, всё это собирали.

– Теперь это никому не нужно. Разве, историкам, что ещё не родились.

– Так задача выполнена. Знаешь, какой народ или там храатство изучают тщательнее всего? Тех, кого хотят уничтожить. Что здесь и произошло. Они не особо интересовались, как и чем мы живём. А я вот даже ранги этих тушек вспомнить могу. Только их теперь нет. А я есть.

– Ясно теперь почему тебя Верховный приблизила.

– Я сюда мстить пришла. Только и всего. Дела мне до местных законов нет. Я просто хочу, чтобы их не было.

– Потому их и не было – мы слишком быстро основные силы Меча этого снесли. Они же могут либо в набеги ходить, либо наёмниками у кого-либо служить. Что означает, по сути, те же набеги. Благо, спрос на рабов тут до недавних времён был постоянный.

– Так совсем ничего, кроме грабежа, и не могут?

– Слывут хорошими охотниками и рыбаками. Соль добывают.

– Что-то не верится, будто у них хватит ума рассол качать.

– Правильно, что не веришь, у них копи, не шахты, добыча открытая. Даже до нас отсюда розовая соль доходила.

– Как же их вообще тут терпят?

– А тут вроде как северное приморье до Кэрдин. только на суше. Наместники слабы, до столицы далеко.

– От них был кое-кто.

– Отказала?

– Обещала подумать. Недолго.

– Что предлагает?

– На службу принять, признать за ними права на вечное владение междуречьем, жалованья тоже хочет, взамен обязуется границу от всех врагов защищать. В общем, они и Мечу примерно также служили. Когда у того деньги были – старались его земли не грабить. Мне такие соседи не нужны. Тем более, и границы-то здесь не будет.

Пусть соль добывают да зверьё с птицей бьют кто-нибудь не столь буйные.

– Откажешь.

– Конечно. Главный страх в этих краях – они. Прижмём – все остальные сговорчивее будут.

Карты и у меня, и у неё – одинаковые. Только если мне надо добраться из точки один в точку два, проведу прямую, найду кратчайший путь.

Динка понятия "прямая дорога" не знает совершенно. Увидит что-то занятное – и сразу туда. Ум вывернутый, как и у меня, только в другую сторону, занятными кажутся разные вещи.

* * *

Лезет по лестнице, глаза навыкате, за оружие не схватился. С верхней ступени бью ногой в грудь. Валится. За ним! Почти не отбивается. Заношу кинжал, целя в глазницу.

– Живой кто есть?

– Сюда!

Глазки влажно блестят.

– Быстро ты оседлать его решила. Раньше бы сказала, покрасивее кого тебе бы нашла… Ну да, я же предлагала.

Стоит среди побоища. Сияющая-сияющая, довольная-предовольная. Где-то понимаю. Раз! Два! Полусотни не существует, у нас же даже раненых нет.

* * *

– Не пересидим.

– А?

– Не пересидим, говорю. Это Белые Знамёна.

– Что?

Хватает мою трубу, хотя её мощнее. Кривя лицо, всматривается.

– Похоже, они.

– Разрешите обратиться.

– Да.

– Кто эти Знамёна? Не слышал про таких.

– Зверьё из зверья. Убийцы из убийц. Дали клятву уничтожать врагов господа везде, где встретят. Дали обет безбрачия и целомудрия.

– Цело… Извините, не понял.

– Даже овец не ебут. Отличаются особым рвением в поиске и уничтожении колдуний и ведьм. Пользовались особым покровительством этой… Головы заспиртованной.

– Что-то они на выручку к нему не торопились.

– Это не они медленные, это мы – быстрые.

– Как подойдут все, так и полезут.

– Знаю! Мы когда должны были на месте быть?

– Вчера.

– Значит, раньше чем завтра не хватятся. И ещё дня три… Значит, не меньше пяти. Скорее, больше. Может, связываться не захотят?

– Эти? Вряд ли. Им Устав предписывает убивать безбожников везде, где встретят. Тем более, мы их братьев побили.

– Каких братьев? Ах да, братья в их вонючем божке.

– Почему вонючем?

– Так попы во внешности ему подражают. Значит, раз сами не моются и воняют, как свиньи, то и спаситель их таким же был. Так! Рондер! Иди, корзину найди. Голов у этих наруби и сюда принеси. И скажи, пусть быстрее стенку строят. Вторая пушка чем заряжена?

– Ничем.

– Зарядить ядром. Пересчитать, сколько гранат.

Влезает на зубец. Алые латы, золотые рога. Слева два волнистых клинка, справа висит седельный меч. Когда успела? Она же таким никогда не пользуется… Смотрится! Держит в опущенной правой руке за бороду отрубленную голову.

– Катись отсюда, пока цел. А ещё лучше – вон роща, иди и на суку повесься, овцелюб. Я потом вас, дохлых, всё равно там всех развешу! Деревьев хватит, я думаю. На, вот тебе, на дорожку!

С размаху швыряет, попав прямо под ноги коня знаменосца.

– Рондер, давай! – тот высыпает корзину.

Поворачивают коней.

– Пли!

Стреляю. Гремит Динки дырокол, не разглядела, кому отдать успела. Конь под "послом" валится. Ай да я! Знаменосец сброшен на землю умирающим конём. Третий несётся, что есть сил.

Уперев руки в бока, Маленькое Чудовище оглушительно хохочет.

– Чего разлеглись? Встали, и ножками, ножками. Это вам для ускорения!