Читать интересную книгу Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

Когда телефон звонит в шестой раз, Мария снимает трубку. И слышит в ней голос отца Карцо:

— Вы спали?

— А вы?

— Я уже выспался.

— Я тоже.

Мария протягивает руку за сигаретами, которые лежат на ночном столике.

— Вы здесь? — спрашивает Карцо.

Она затягивается дымом и отвечает:

— Да.

— Я жду вас.

— Я еду.

Мария кладет трубку, давит сигарету и проходит в ванную. Там она устанавливает душ на самую высокую температуру, раздевается и становится под эту почти кипящую воду. Она дрожит под струями, которые жгут ей кожу. Она закрывает глаза и пытается собраться с мыслями. Какая мерзость это проклятое снотворное!

223

Город-государство Ватикан

На площади Святого Петра снова собралась толпа. Она меньше, чем во время предыдущих выборов, и не такая молчаливая. Кто-то поет, кто-то молится, кто-то играет на музыкальных инструментах. Все стараются забыть то, что пережили. События последних недель были для этих людей тяжелой травмой. Настолько тяжелой, что, если бы кто-то спросил у паломников, что они помнят об этих зловещих днях, большинство, конечно, ответили бы, что им кажется, будто убийство папы произошло много лет назад. От остального в их памяти остались только отдельные картины без красок, что-то вроде черно-белых фотографий. И еще — столбы черного дыма, которые поднимались из подвальных окон базилики, когда горели архивы.

Уборщикам пришлось очень много потрудиться, чтобы убрать слой пепла с куполов Ватикана. Многие здания были срочно покрашены, площадь была выкрашена в красный и белый цвета. Были организованы празднества и всенощные моления, чтобы вернуть мужество верующим и помочь им забыть то, что случилось.

Любопытно, что ни один паломник не помнил о евангелии, которое явившийся ниоткуда монах принес к алтарю. И ни один верующий не помнил, во всяком случае, не помнил точно текст, который прочел папа из братства Черного дыма. Они знали только, что он говорил про какую-то великую ложь и про то, что Христос никогда не воскресал из мертвых. Но это воспоминание тоже скоро будет забыто. Эти слова лишены смысла, эти истины настолько неприемлемы, что достаточно было одной речи кардинала — государственного секретаря Мендосы, чтобы затуманить память о них.

Жизнь постепенно вошла в прежнюю колею. Уже две недели кардиналы совещались в Апостольском дворце, готовя конклав. Два дня назад он начался. Было уже шесть безрезультатных голосований, шесть раз столб черного дыма поднимался из трубы. Но в середине этого дня начались разговоры о том, что наконец один из кандидатов набрал большинство голосов и сегодня вечером папа будет избран. Тогда толпа снова собралась на площади Святого Петра, чтобы молиться, и с тех пор целый лес телекамер направлен на трубу Сикстинской капеллы.

По толпе проносится шепот. Люди протягивают руки и льют слезы. Телекамеры снимают крупным планом трубу, из которой теперь поднимается густой столб белого дыма. Колокола звонят во всю мочь. Толпа поворачивается к балкону Святого Петра, застекленные двери которого скоро откроются. Люди все забыли. Они даже не думают о том, что было.

224

Мария выходит из «Отеля Сэма Вонга» и вдыхает ароматы мелиссы и лимонной мяты, которыми пахнут улочки китайского квартала. Хотя еще рано, китайский квартал уже полон народа. Торговцы открывают лавки и выставляют на тротуары картонные коробки с пряностями. Мария переходит через Калифорния-стрит и останавливается перед газетным автоматом. На первой полосе «Ю-Эс-Эй тудэй» крупными буквами напечатано:

ЦЕПОЧКА САМОУБИЙСТВ И АРЕСТОВ

В ФИНАНСОВЫХ КРУГАХ.

БОЛЬШАЯ ЧИСТКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ.

Она опускает доллар в щель автомата и достает из-под стеклянной крышки экземпляр этой газеты. Потом зажигает сигарету и начинает читать вторую страницу.

Многие финансовые магнаты и директора многонациональных компаний в течение последних дней оказались в тюрьме в результате появления сенсационного досье на интернет-сайтах, с которых материал скачивается бесплатно. В этом досье обнародованы схемы гигантской и широко разветвленной сети финансовых махинаций, с ответвлениями которой были связаны большинство крупных предприятий, котирующихся на бирже. Прежде чем эти компании успели отреагировать, миллионы пользователей Интернета скачали этот документ, а потом целые интернет-сообщества продолжали передавать его по всему миру. Похоже, что потрясения, которые начались в финансовой среде после того, как обанкротились один за другим несколько крупных международных банков, закончатся не скоро. Уже невозможно сосчитать, сколько банкиров и руководителей предприятий, которые фигурируют в этом деле, арестованы или покончили с собой. ФБР нанесло мощный удар по преступной сети, которая, видимо, была самой большой в нашем веке системой отмывания денег. По данным наших источников, она обеспечивала средствами организованную преступность и международные террористические организации.

Мария мнет газету и выбрасывает ее в мусорный ящик. Международные террористические организации, все только о них и говорят… Вот под каким предлогом Кроссман получил от Государственного департамента разрешение начать аресты, нацеленные против сети «Новус Ордо». Ничего решительного. Всего за несколько месяцев или лет «Новус Ордо» перестроит свои ряды, а потом перейдет в наступление.

Раздавив сигарету каблуком, Мария поворачивается к солнцу. Моргая от его ослепительного света, она смотрит вдаль — на опоры моста Золотых Ворот, который еще наполовину скрыт туманом. Скоро будет жарко.

Потом она продолжает свой путь к центру. На перекрестке с Гайд-стрит она садится в старый канатный трамвай.[11] Держась за внешнюю стойку,[12] Мария смотрит на старые особняки и на ярко окрашенные дома Викторианской эпохи, которые проплывают у нее перед глазами. Водитель, старый негр, трясет звонок и ругается как черт. Молодая женщина улыбается. Теплый соленый ветер раздувает ее волосы. Ей хорошо.

225

В Сикстинской капелле снова тишина. Вновь зажигают кадильницы. Кардиналы-выборщики склоняются перед кардиналом Джованни, который только что был избран на папский престол. Декан спрашивает его, согласен ли он с исходом голосования. Джованни соглашается. Затем декан спрашивает у избранника его имя папы. Джованни отвечает, что выбрал себе имя Матфей I, в память о тринадцатом апостоле. Это оригинальное имя, несомненно, будет знаком того, что Церковь разорвала связь с ужасными событиями, случившимися в Ватикане.

Новый папа надел одежду священнослужителя и теперь вместе с деканом и новым камерлингом идет по лабиринту коридоров к балкону базилики Святого Петра. Матфей I держит в руке пастушеский посох, а перед ним протонотарий несет в вытянутой руке большой крест понтифика. По мере того как процессия приближается к балкону, папа начинает слышать гул толпы. Ему кажется, что он идет на арену, усыпанную горячим как огонь песком и полную диких зверей. Рядом с ним идет кардинал — государственный секретарь Мендоса, у него на губах улыбка. Матфей I успевает наклониться к его уху и спросить его об одном деле, которое было отложено из-за конклава.

— Кстати, ваше преосвященство, вы не сказали мне, нашли или нет в конце концов спасательные команды в остатках пожара кресты Блаженств.

Улыбка старого кардинала тускнеет. Похоже, вопрос застал его врасплох.

— Пожар разрушал Комнату Тайн много часов подряд. К сожалению, мы не нашли никаких остатков трупов, а кресты за это время могли сто раз расплавиться в огне.

— Вы в этом уверены?

— Разве кто-то может быть в этом полностью уверен, ваше святейшество?

Матфей I чувствует, как крест Бедных ударяется о его грудь под облачением, и не находит ни слова в ответ на эту загадочную фразу.

Папа и его свита останавливаются у балкона. В микрофоне раздается голос кардинала-декана. Он представляет толпе нового главу Церкви. Крест понтификов уже находится на балконе. Когда из громкоговорителей наконец разносится над площадью его имя, данное при крещении, и имя, которое он принял как папа, Матфей I выходит на свет. Его словно окутывают ликующие крики толпы. Он наклоняется и смотрит на море людей, затопившее площадь и проспекты. Они ждут от него жеста, улыбки, слова надежды. Матфей I медленно поднимает руку и чертит в воздухе большой крест. Делая это, он слышит в глубине своего сознания слова, которые прежний камерлинг шепнул ему в базилике: Это не конец, Джованни. Ты меня слышишь? Все только начинается.

Губы Матфея I раздвигаются в улыбке. Он поднимает руку, приветствуя толпу. Кампини был прав: все только начинается.