Читать интересную книгу Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

Руки папы по-прежнему подняты вверх, ладони повернуты к небу. Его взгляд прикован к евангелию, поэтому он не видит, что отец Карцо снял капюшон, не замечает, что монах целится в него из оружия. Он заканчивает чтение раздела «Бытие».

— Тогда Бог, понимая, что Его борьба с Его противоположностью напрасна, на седьмой день отдал людей зверям земным, чтобы звери их пожрали. Потом он заточил Сатану в глубине того беспорядочного мира, который не предвидела Вечная Бездна, и отвернулся от Своего творения, а Сатана остался один мучить людей.

209

— Валентина, вы слышите меня?

Валентина поднимает вверх руку с передатчиком, чтобы ответить Кроссману. Но слова замирают у нее на губах. Она видит пистолет «глок» калибра девять миллиметров, который отец Карцо направляет на папу, машинально нажимает на кнопку своей радиостанции и кричит:

— Черт возьми, всем тревога! У него ствол!

Гул толпы заглушает крик Валентины, а командующий швейцарской гвардией в этот момент берет на прицел стрелка. В боковых нефах швейцарские гвардейцы, одетые в штатское, выбирают угол стрельбы и готовятся выпустить пули в Карцо. Гвардейцы с алебардами, которые охраняют алтарь, поворачиваются кругом. Папа поднимает глаза, в его взгляде видна растерянность. Валентина понимает, что уже поздно.

210

Отец Карцо видит, как Антихрист поднимает глаза от евангелия. Разве он может не попасть в него на таком расстоянии? Ладан обжигает ему носовые пазухи. Снаружи колокола снова зазвонили во всю мочь, сопровождая откровение. Священник ловит лицо папы в прицел пистолета. Он почти не замечает командующего швейцарской гвардией. Он больше не обращает внимания на ту черноволосую молодую женщину, очень красивую, которая пытается пробраться сквозь толпу и что-то громко кричит. Только, может быть, на мгновение у него мелькает мысль, что она странно похожа на Марию. Да, именно об этом думает отец Карцо, когда выпускает всю обойму в папу. Стреляя, он почти не чувствует, как пули швейцарских гвардейцев вонзаются ему в бок и в живот.

211

В последний момент перед тем, как раздались выстрелы, в базилике была мертвая тишина. Папа, по-прежнему с поднятыми руками, опускает взгляд и видит нацеленный на него пистолет монаха. Он видит кардинала-камерлинга Кампини, который подходит ближе, чтобы прикрыть его своим телом, и командующего швейцарской гвардией, прыжками мчащегося к стрелку. Краем глаза он различает гвардейцев в штатском, которые вынимают пистолеты из кобур. И видит черноволосую молодую женщину, с громким криком прорывающуюся сквозь толпу.

Но главное, что он видит, — глядящие на него глаза убийцы. Он понимает, что перед ним не Калеб. Взгляд налево — камерлинг всего в метре от него.

В этот момент в базилике трещат выстрелы. Целый град пуль пробивает грудь папы. Круглыми от изумления глазами он видит улыбку Карцо сквозь струю дыма, который вырывается из ствола и растворяется в облаках ладана.

212

Папа падает на пол рядом с алтарем, и одновременно с ним падает камерлинг, которому одна из пуль пробила горло. Отец Карцо лежит в луже крови на мраморном полу базилики и продолжает улыбаться. Ему не больно. Колокола, звонившие высоко над его головой, умолкли.

Словно во сне, он слышит далекие крики, стук сапог и голоса, отдающие приказы; но все звуки замедленны, как будто проигрывают запись на малой скорости. Гул толпы накатывает на него, словно океанские волны во время шторма, — то ближе, то дальше. Пронесся порыв ветра, блеснул свет: это открыли двери, чтобы выпустить толпу, которая бросилась к выходу.

Карцо видит ярость на лице командующего гвардией, которого только что арестовал офицер полиции. Резко звучат приказы на итальянском языке. Великан понимает, что проиграл, медленно кладет свое оружие на пол, скрещивает руки на затылке и становится на колени.

Движение. Струя ароматного запаха. Частое дыхание касается щеки отца Карцо. Он смотрит на красивое лицо, окруженное черными прядями, которое наклонилось над ним. Потом он закрывает глаза. Только теперь он чувствует под своей спиной лужу крови и ощущает, что она становится все больше. Словно он сам вытекает из собственного тела — его жизнь, его энергия, его воспоминания и его душа. Ему очень хочется спать. Он открывает глаза и видит, как открываются и смыкаются губы молодой женщины. До него доходит низкий мелодичный голос и целый каскад далеких отзвуков. Голос спрашивает его, где Мария. Карцо сосредоточивается. И видит перед собой темное тесное укрытие, белое лицо, слезы, которые блестят в свете свечи. Он чувствует, как его губы произносят ответ. Молодая женщина улыбается. Он закрывает глаза. Ему не хватает Марии.

213

Отряды по борьбе с массовыми беспорядками пытаются направить по безопасному пути толпу, которая сбегает по лестницам базилики и сбивает с ног верующих, остававшихся на площади Святого Петра. Решетки сняты и брошены на землю, чтобы паломникам было легче разойтись. Из громкоговорителей звучат призывы к спокойствию. Улица Кончилиационе полна народу. Толпа, словно море, растекается по переулкам, а следом за ней идут команды журналистов с камерами на плечах. Остальные камеры продолжают вести съемку, и благодаря им миллионы телезрителей видят, как карабинеры врываются в базилику.

Кроссман и его люди, в сопровождении кардинала Джованни и государственного секретаря Мендосы, идут по центральному проходу. Перед ними шагает Пацци и выкрикивает короткие приказы в переносную радиостанцию. Как только раздались первые выстрелы, карабинеры в штатском, расставленные в базилике, взяли на прицел швейцарских гвардейцев. Произошла короткая перестрелка, затем последние из сопротивлявшихся увидели, что их командующий сложил оружие и капитулировал, и последовали его примеру.

Кроссман подходит к Валентине, которая по-прежнему стоит на коленях рядом с отцом Карцо и гладит его по волосам. Она не замечает, что лужа крови достигла ее коленей и ее джинсы мокнут в этой крови. Вокруг священника хлопочут санитары — вливают ему много доз плазмы и глюкозы и готовят его к транспортировке. За стенами слышен шум приближающегося вертолета. Валентина слегка вздрагивает, почувствовав на своем плече чужую ладонь.

— Он выживет? — спрашивает положивший ей руку на плечо Кроссман.

Она пожимает плечами: «Не знаю». Глава ФБР смотрит в сторону алтаря. Папа лежит на полу, на его белом одеянии видны семь красных пятен там, где оно пробито пулями. Рядом сидит, широко открыв глаза, умирающий камерлинг. Джованни поднимается по ступеням и опускается на колени возле него. Внезапно Кроссман замечает, что кресла за алтарем пусты.

— Валентина, куда ушли кардиналы из братства Черного дыма?

Санитары привязывают отца Карцо ремнями к носилкам. Не отводя от него глаз, молодая женщина указывает рукой на лестницы, которые спускаются в подземелья базилики.

— Они убежали по этим лестницам?

Она кивает.

— Черт возьми, Валентина, возьмите себя в руки. Вы мне сейчас понадобитесь — будете моим проводником по этим подземельям.

Валентина медленно встает с колен и смотрит на уходящих санитаров с носилками. Потом она поворачивается к Кроссману. Ее глаза холодны как лед.

— Я знаю, где находится Мария.

— Где?

Валентина щелкает затвором своей «беретты» и отвечает:

— Сначала займемся кардиналами.

214

Камерлинг сидит у подножия алтаря, раненный пулей в горло. Кровавая пена вытекает из его рта. Он чувствует ее на губах и понимает, что не выживет. Он смотрит на труп папы, распростертый на мраморном полу. Кардинал Джованни стоит на коленях рядом с камерлингом и тихо говорит:

— Ваше преосвященство, не хотите ли вы исповедоваться передо мной?

Старый прелат, кажется, только теперь замечает его присутствие. Камерлинг медленно переводит взгляд на кардинала. В его глазах вспыхивает ненависть, хрип вырывается из его горла.

— Я верю в Сатану Отца всемогущего, Творца неба и земли. Я верю в Януса, его единственного сына, который умер на кресте, отрекаясь от Бога.

Сердце Джованни наполнилось огромной печалью: камерлинг перед самой смертью губит свою душу. Молодой кардинал почти завидует его мужеству.

— А если он действительно существует? Вы подумали об этом?

— Кто «он»?

— Бог.

Тяжело дыша, старый камерлинг отвечает:

— Бог… в Аду. Он командует демонами. Он командует проклятыми душами и призраками, которые блуждают в темноте. Все ложь, Джованни. Нам лгали — и мне, и вам.

— Нет, ваше преосвященство. Христос действительно умер на кресте, чтобы спасти нас. Потом Он вознесся на небеса и сел справа от Отца. Оттуда Он вернется судить живых и мертвых.