И Лена решила не проявлять характер, вернулась за присмиревшими друзьями и снова Шагнула тот же мир. На общую беду.
* * *
В небольшом городке они зашли в трактир, аккуратный, чистенький, почти стерильный, и шут традиционно достал из футляра аллель. В зале произошло оживление, и они это оживление истолковали неправильно. Собственно, шут успел только начать балладу, как невесть откуда налетели вооруженные люди. Ему приставили к горлу меч, на Милита и Гарвина направили пару жезлов странной формы и прикрикнули: «Никакой магии, эльф!» — и они повиновались. Лена растерялась так, что сказать ничего не успела.
— Менестрель? — спросил шута некто, похожий на офицера. — Твои спутники? Так… Проводник?
— Ага, — кивнул Маркус. Мачо с площади Ленина… то есть с главной площади Сайбы. Спокойный, уверенный в себе, с некоторой пустотой вокруг: пара посетителей пятилась от него подальше.
— Откуда ты их привел?
— Из Трехмирья, — безмятежно соврал Маркус. — А что? Разве к вам нельзя приходить?
— Почему? К нам можно приходить. Можно даже приводить менестрелей. Вот только петь им нельзя. Так что извольте проследовать в магистратуру. Все. Эльфы, будьте благоразумны.
Для начала офицер разбил аллель. В щепки, которые бросил в огонь. Лена оцепенело смотрела в пламя. Опять вляпались? Потом их вывели из трактира. Дремавший Гару удивленно вскочил, и Маркус мгновенно взял его на поводок, уверив стражу, что пес хорошо обучен. От эльфов не отводили жезлов, от удивленного шута не убирали меча, только вот упирали лезвие в спину. Идти, права, пришлось, недолго, магистратура оказалась в двух кварталах — низкое и просторное здание. У них отобрали вещи, побросав их на обширный стол, у мужчин забрали оружие, а на Ленин кинжал только покосились, потом осмотрели ее саму и здраво решили, что опасности она не представляет даже с пулеметом. Шута держали немного в стороне.
Аиллена, не говори, кто ты.
Почему, Гарвин?
Потому что в мире, где нельзя петь, нельзя и рассказывать. Молчи. Ты не Странница.
Но Гар…
лена. не надо. молчи.
К ним вышел скучной внешности человек, сел за другой стол — деловой, заваленный бумагами, заставленный чернильницами, подставками для перьев, шкатулками и подсвечниками.
— Проводник?
— Проводник, — снова признался Маркус. — Я не знал, что к вам нельзя ходить.
— Можно. Ты привел этих четверых? Зачем пришли эльфы?
— А я знаю? — удивился Маркус. — Мне платят, я веду.
— Почему же ты все еще с ними?
— А обратно их ты поведешь? Они на месяц хотели. Зачем — их и спрашивай.
— Эльфы, зачем вы пришли в наш мир?
— Посмотреть, — спокойно ответил Гарвин. — Много работали последние годы, решили отдохнуть. А что, у вас предубеждение против эльфов?
Мужчина почесал кончиком пера нос.
— Не люблю, — признался он, — но ты же не станешь возражать, что вас редко кто любит? А закона никакого нет, что эльфам нельзя ходить в наш мир. Пришли — и пришли. Соблюдайте законы, уважайте власть и отдыхайте себе спокойно. Женщина твоя, Проводник?
— Моя, — сказал Милит так, что ему едва не поверила даже Лена. Мужчина вытаращил глаза, недоверчиво глянул на Лену, потом на Милита, потом снова на Лену. — Ты удивлен?
— Ну… Эльфы обычно… с другими женщинами… Эта вроде тебя и постарше… ну… и… как сказать…
— Лучше помолчать, — посоветовал Гарвин, — чтобы глупость не сморозить. Мы от вас отличаемся в числе прочего и тем, что красивы. Все. Поголовно. Так?
— Так, — неохотно согласился мужчина и покусал кончик пера.
— Потому мы и не обращаем внимания на внешнюю красоту, — заключил Гарвин.
— А, понятно… То есть она добрая и хорошая… — промямлил мужчина, стараясь на Лену не смотреть. Милит вполне собственнически обнял ее за плечи, чтоб уж никаких сомнений не возникало, и спокойно объяснил:
— Я ее люблю. Я старше ее лет на семьдесят. Она в тысячу раз лучше всякой женщины, какую я знал до нее. К тому же так случилось, что она спасла мне жизнь. Но я понимаю твое удивление. Так что если ты извинишься, этого будет достаточно.
— Ты извини меня, уважаемая, — привстав, поклонился мужчина. — не хотел я тебя обидеть, просто раньше с эльфами видал только таких, знаешь, вертлявых да молоденьких красоток. Ну, видать, у вас это серьезно. Прости уж.
Лена кивком простила.
— Мало ты эльфов, наверное, видел, — пожал плечами Гарвин. — У меня дочь замужем за человеком была, так поверь мне, он мало чем от тебя отличался, разве что помоложе был лет на десять.
— Была? — уточнил тот. Гарвин, не углубляясь в детали, кивнул:
— Была. Погибли оба. Не извиняйся, это было давно. А Елена к тому же и правда спасла ему жизнь. Это стоит дорого, разве нет? И скажи мне, что же нам грозит за вторжение в ваш мир?
— Ничего не грозит. Вы ж не менестрели. Условие, конечно, есть: никаких разговоров о других мирах. Вообще никаких.
— А менестрелей, стало быть, вешаете? — осведомился Маркус довольно равнодушно. Тот опять удивился:
— Нет, не вешаем. На первый раз. Скажи, менестрель, зачем ты пошел с Проводником?
— Зачем странствуют менестрели? — улыбнулся шут. — Хотел выучить несколько новых баллад. Я… я не очень хороший менестрель. Сам песни сочинять не умею. Вот и подумал, что научусь таким, каких дома никто не слыхивал.
— Не придется тебе больше петь, это точно, — вздохнул собеседник. Он так и не изволил представиться. — С менестрелями у нас разговор короткий. Чтоб неповадно было. Прямо тут и сейчас. Ну-ка, ну-ка, без глупостей, если не хотите поближе познакомиться с этими жезлами! Они вашу магию на вас же и обратят.
Шут на них не смотрел. Случайные попутчики. У одного денег на Проводника не хватило. Милит держал Лену так нежно, что она и шевельнуться не могла.
— И что вы с ним сделаете? — подавив зевок, спросил Маркус. Гару сел, привалился к его ноге и зевнул с подвывом.
— Ничего особенного. Жить сможет, работать, наверное, сможет, музыкой заниматься — нет.
Шута как-то мгновенно поставили на колени перед здоровенным табуретом, прижали обе руки к сиденью. Хватка Милита стала еще более железной.
Аиллена, спокойно, без дури твоей. Не убьют, остальное исцелю. Ну, спокойно.
А если ему отрубят руки — тоже исцелишь?
Не визжи, пожалуйста. Раз говорят, что работать сможет, значит, не отрубят. Головой думать надо. Сломают руки, наверное. Это не страшно.
Не страшно?
лена. если только сломают, не страшно. гарвин исцелит. я не менестрель в самом деле. лена. пожалуйста. только не говори, что ты странница. не надо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});