Кристиан не глядя поднял руку ладонью вверх, растопырил пальцы. Ничего не произошло, кроме того что виверны кинулись врассыпную, странно дергаясь и сипло ругаясь, как раздосадованные вороны. Почему-то это никого особенно не впечатлило. Эльфы легко относились к превосходству чьей-то магии, Маркус был к ней равнодушен, Лена от души жалела забывшего дорогу домой Кристиана, а шут… шут был все так же спокоен и уверен. Никто не расстроился, узнав, что на самом деле его дальние-предальние предки были созданы в лабораториях чокнутых ученых посредством деления этих самых ученых. Их такое отдаленное прошлое не интересовало. Ну разве что просто любопытно. А до Лены как-то сразу дошло, чего ждет от нее Кристиан. А до него дошло, что дошло до нее. Поэтому он улыбнулся впервые за все время, а улыбка была вовсе не человеческая (эльфийская, оркская и тому подобная): губы у него не дрогнули, зато сменился свет глаз — они засияли серебром. Забавно.
— Значит, она и твоя надежда, — не заметив ничего, произнес шут.
— Не она. Вы. Без вас она не стала бы тем, чем стала.
— А что я говорила!
— Чего радуешься-то? — удивился Маркус. — И мы бы без тебя не стали тем, чем стали.
— Без тебя, — язвительно бросил Гарвин, — я бы уже три раза умер: либо на кресте, либо от иссушающего огня, либо на виселице.
— Я-то точно умер бы на кресте, — пожал плечами Милит. — Забыла, что ли? Или в палатке.
— Я вообще-то тоже, — согласился Маркус, — потому что обычным людям свойственно помирать, получив стрелу в кишки.
— Ну, я, может, физически бы не умер, — рассудительно сказал шут, — но сломался бы. Я бы перестал уважать себя, и следовательно, меня бы перестали уважать другие. Я бы, наверное, просто спился давно. Я не жизнь терял, когда ты меня нашла, а смысл жизни. Ты можешь с нами не соглашаться, Лена, но мы-то знаем, правда? И ты без нас была бы другой, и мы без тебя… если бы и были, то не такие.
— Нас бы без нее не было, — упрямо повторил Гарвин, — нас — эльфов Трехмирья. Я не склонен преувеличивать чьи-то заслуги. Но и преуменьшать не хочу. Не хочешь слышать, что спасла эльфов Трехмирья, будешь слушать, что без тебя эльфы Трехмирья погибли бы. Шут, скажи ты ей, что это и есть истина.
— Это и есть истина, — сказал шут тем изменившимся голосом, каким он говорил об истине. Лена вздохнула.
— Не спорю. Так. Теперь расскажите, где была бы я, если бы первым, кто заговорил, со мной не был Маркус.
— На Путях, — вздохнул Маркус. — Одна. Как всякая Странница. Только ты все равно не такая, как они. И тебе было бы плохо одной, только бы ты все равно что-то делала. Без нас. Только что проку от этих твоих постоянных «япростаябаба»? Кто-то говорит, что сложная? Слава ветру, простая. Главное-то чего? Мы вместе… Нет. Главное — вы вместе. Ты и шут. А потом уже — мы с тобой… нет, мы с вами.
— Если бы люди были хоть наполовину такие, как Маркус, — сообщил Гарвин, — я б их любил.
— За несравненный ум? — оживился Маркус. Пока они смеялись, Кристиан исчез. Сидел только что — и не сидит уже. Гару повел ушами, а больше никто и внимания не обратил. Ну и что? Захочет — придет.
* * *
Лена решила пройтись по знакомым мирам, и получилось это так легко, как когда-то предсказывали Странницы.
Из эльфийского рая они заглянули в Кадинию, где все шло как шло. Правда, король Даг погиб во время бури (по описанию — цунами), было это больше десяти лет назад. Пока его старший сын не стал взрослым, регентом был Брон. А юный король, слава богу, унаследовал здравый ум отца и его привязанность к полукровке, так что правил теперь, не стесняясь спрашивать совета у дядюшки, получалось у них совсем неплохо. Межрасовых конфликтов здесь по-прежнему не было.
В мире Дарта стало еще лучше. Милит пошутил, что они, возможно присутствуют при рождении еще одного Владыки, а окружавшие их люди и эльфы не поняли, что тут смешного: ну да, Дарт вполне достоин, он уже и так вождь людей и эльфов, объединить сумел, помирить и вообще.
В Стении было прохладно — не больше тридцати градусов. Гарвин на всякий случай сделал щит и поручил его шуту — держи, мол, тренируйся, не напрягайся, у тебя и так получится. Так оно и вышло. Они нагло пришли в столицу, нагло навестили короля — король был все тот же, разве что совершенно седой. Сколько же лет прошло здесь? Встретил он их с истинно христианским смирением, о проклятии Лены, правда, говорить не хотел, так Маркус невежливо взял его за грудки и тряхнул. «Она хочет узнать, так что не стесняйся». И Лена без удовольствия узнала, что в течение пяти лет после их ухода смертность в мире повысилась почти вчетверо, но никаких эпидемий не было. Люди тонули, падали с крыш, ломали шеи, поскользнувшись на арбузной корке, умирали от ударов, сердечных приступов — в общем, быстро и без мучений. Ну неужели проклятие может действовать так избирательно? Или… или те, кто его услышал, в него поверили и убедили остальных? И любители острых ощущений в виде казней убедили себя, что вскорости помрут — и вскорости померли?
Казней больше не было. Даже разбойников не казнили. Эльфам разрешили свободно перемещаться — а они презрительно наплевали на разрешение, как прежде плевали на запрещение, продолжая жить в своих резервациях и вовсе не стремясь перемещаться ближе в людям.
А король всего лишь поседел. Сразу. Когда понял, что на него проклятие не подействовало.
В мире Олега царил мир…
От замка, на обитателей которого Гарвин наслал понос, остались развалины, — война…
Мир, в котором шут впервые увидел море, процветал…
Мир, в котором она едва не потеряла Маркуса, тоже процветал на свой лад — он был относительно первобытным, но Гарвин уловил тень давнего проклятия, так что мир, вероятно, стал первобытным, когда людям надоели эльфы… дальше война и либо проклятие, либо взаимное уничтожение.
Сайбия победила южных варваров, высадив магический спецназ и захватив вождя и его приближенных, которые — вот ведь сволочи! — оказались довольно сильными магами, а своих же собратьев живьем варили. Монополисты. Во время краткой, но страшной магической войны погибли четырнадцать магов Сайбии: восемь эльфов, в числе которых был Сим, и шесть человек, в числе которых был Руст.
И везде они натыкались на вмешательство эльфа с коричневыми волосами и крокодильим кольцом. Крупномасштабные акции ему не удавались, зато он от души пакостил по-мелкому то здесь, то там. Он досаждал. Уже даже нисколько не маскируясь, в расчете на то, что Лена его узнает, а людям все эльфы на одно лицо, и раз один эльф убил человека, то люди непременно начнут мстить всем эльфам подряд. Бог знает сколько лет это срабатывало, а теперь вот перестало. Перестало!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});