пока он не сгниет.
— Это не оправдывает того, как ты со мной обращалась.
Я отпустила Регину, оттолкнув ее. Она рухнула в объятия Веры и зарыдала у нее на груди.
Я смотрела, как они обнимаются, и качала головой.
— Ты никогда не давала мне шанса. Ты никогда не любила меня.
Это вывело Веру из себя.
Она толкнула Регину в объятия Андраша и сократила расстояние между нами, оказавшись со мной лицом к лицу.
— Любила? — Она насмехалась. — По крайней мере, у тебя есть кто-то, кто о тебе позаботится. Ты заполучила миллиардера. Не притворяйся, что поймала бы нас без его помощи.
Может быть.
Но это не значит, что я не могу сражаться в собственных битвах.
— Я могу вести свои собственные войны. — Я выпрямилась во весь рост, глядя на Веру исподлобья. — Считай, что ты сидишь в первом ряду. Игра окончена, Вера. И Юджин тоже.
Андраш толкнул Регину в Табби, оттолкнув Веру локтем.
— Не впутывай в это моего сына.
Он схватил меня за руки, сотрясая все мое тело. В отличие от Веры, он превосходил меня в силе.
Я с воплем ударилась о стену. Острая, всепоглощающая боль пронзила мой позвоночник.
Телефон выпал из кармана и упал на ковер. На экране замигало приложение для записи. Я попыталась схватить его, боясь, что он увидит.
Но Андраш впился своим лицом в мое, и слюна окрашивала мою щеку с каждым его словом.
— Я не позволю тебе разрушить жизнь Юджина. Ты слышишь меня? С меня хватит твоего крестового похода.
Его руки поднялись к моим плечам, и он начал трясти меня. Мои кости превратились в желе.
Я пыталась бороться, используя свои быстрые ноги.
Я пиналась.
Наступала.
Скользила.
Ничего не помогало.
Андраш был в бешенстве. Совершенно без боли.
— Юджин не сделал ничего плохого. — Андраш затряс меня сильнее. — Твой отец был неудачником. Он не заслуживал Веру. Он не заслуживал ее девочек. Мне пришлось терпеть твое дерьмо два года подряд, чтобы ты больше не создавала проблем. Вера права. Ты — крыса. Рано или поздно ты прогрызешь себе путь к уничтожению.
У меня голова пошла кругом. Я уже давно перестала воспринимать его слова, дрейфуя в сознании. При каждом рывке мои кости стучали друг о друга.
Внезапно все прекратилось.
Я рухнула на ковер, едва обратив внимание на суматоху.
Сосредоточься, Фэр.
Резкий звук.
Что-то разбилось.
Все, что я знала, — это то, что я больше не барахтаюсь, как тряпичная кукла.
Затем голос Зака наполнил комнату, словно чистый кислород.
— Ты, блядь, трогал мою девочку? Большая ошибка.
Я моргнула, отгоняя помутнение, как раз вовремя, чтобы увидеть Андраша, летящего через всю комнату.
— Надеюсь, ты не против кремации, потому что от тебя ничего не останется, чтобы похоронить.
Табби закричала, прижавшись к моему пустому матрасу вместе с Верой и Региной. Андраш влетел о дальнюю стену. Он рухнул на пол, закрыв лицо кулаками.
Зак подошел к нему и ударил его ногой в живот, когда тот лежал в позе зародыша. Острые кончики мокасин Зака ломали кости Андраша по одному ребру за раз. Они хрустели, как костяшки пальцев, сопровождаемые агонизирующими криками Андраша.
— Ты!
Зак топнул ногой по его груди.
— Не можешь.
На этот раз ребро.
— Дотронуться.
Лодыжка.
— Ее.
Его горло.
— Если.
Его запястье.
— Ты.
И наконец, его лицо.
— Мертв.
Кровь хлынула из носа Андраша, разбрызгиваясь по ковру. На его голой груди виднелись пятна и первые признаки неприятных синяков.
Оливер ворвался в комнату, оттаскивая своего лучшего друга от моего бывшего тренера по фехтованию.
— Зак.
К нему присоединился Ром, прижимаясь к противоположному плечу.
— Господи Иисусе.
Андраш перестал говорить. Возможно, даже перестал дышать. Трудно было сказать. Он напоминал красный мешок с фасолью. Комок, который когда-то был человеком.
Стук.
Стук, стук.
Стук.
Я вздрогнула, прежде чем осознала, что звук исходит из моей груди. Сердце заколотилось в клетке.
Зак стряхнул с себя друзей, отмахиваясь от них, как от мух.
Он бросился ко мне и заключил меня в свои объятия.
— Где болит?
Везде.
Но я не думала, что Андраш выдержит еще одну порцию кулаков и ног Зака. Не то чтобы меня это волновало. Просто он не стоил тюремного заключения.
Зак прижал меня к своей груди. Мне хотелось раствориться в нем.
Я уткнулась носом в его кожу, вдыхая, не заботясь о том, что мои слова выходят неразборчивыми.
— Ты пришел.
— Я плохо слушаю. — Он погладил мои волосы, проводя пальцами по тем местам, которых касался Андраш, и заменяя их своими. — Оливер и Ромео пошли со мной, потому что боялись, что я кого-нибудь убью.
Оливер похлопал Зака по спине.
— Нескольких человек.
Он поднял мокасины и поморщился, когда понял, что кровь Андраша пропитала подошву.
Я прислонилась к груди Зака, уткнувшись щекой в его шею.
— Расскажи мне об осьминогах.
— Руки осьминога обладают собственным разумом. Большая часть нейронов осьминога находится в его руках. Они могут выполнять задачи без участия разума своего владельца. Они даже могут двигаться, когда рука отрублена.
Я наморщила нос.
— Это нездорово.
На сегодня с меня достаточно нелепостей, спасибо большое.
Зак начал нести меня вниз по лестнице в гостиную. Синие и красные огни вихрились по оконному стеклу, отбрасывая разные оттенки на его красивое лицо.
— Я все записала. — Я откинула голову назад, глядя на него сверху. — Наверху.
Оливер вошел в комнату, держа в руках мой телефон.
— Он уже у меня.
Ром вывел его за воротник на улицу, чтобы поприветствовать копов, и мы остались наедине.
Зак сидел на диване, обнимая меня.
— Нам повезло, что ты осьминог, а не я.
— Почему?
— Если бы у меня было восемь конечностей, Андраш был бы уже мертв.
Я хихикнула, наконец-то позволив себе расслабиться.
Моя улыбка померкла при виде офицера, который вывел Веру в наручниках на улицу.
— Все действительно закончилось. Почему мне не становится легче?
Четверо санитаров уносили Андраша на носилках.
Зак провел большим пальцем по моему глазу.
— Потому что ничто из этого не вернет тебе отца.
— Я скучаю по нему.
— Я знаю, детка.
— Спасибо, что пришел.
— Всегда. Теперь ты в безопасности, Фэрроу. — Зак поцеловал меня в висок. — Ты всегда в безопасности.
Но мое сердце не было в безопасности.
Потому что оно, наконец, осознало нечто опасное.
69
ЗАК
После автокатастрофы у меня появилось шестое чувство.
Способность распознавать катастрофу до того, как она произойдет.
Я почувствовал это во время противостояния с семьей Фэрроу. Я почувствовал это