Никак не желая соглашаться, он сказал тогда:
– Можно ли жить в этом мире и не принадлежать ему всецело? Всем, что есть у тебя, всем, что тебя в нем удерживает?
– Можно, если то, что удерживает тебя, еще сильнее Прорвы. А если этого нет… Случается и так, что рождаются дети почти целиком не от нашего мира, выворотни. Я видел одного такого. Глаза у него были умные, но он словно бы не замечал ничего вокруг себя. Обычно выворотни отказываются от еды и рано или поздно умирают.
– Но если наша сила… такая. Есть вещи, которых не должно быть.
Сой не докончил свою мысль, но учитель понял его с полуслова.
– Рассеять вражескую армию, что пришла грабить твой край. Остановить убийцу и насильника. Я не смеюсь над тобой, куда там. Просто каждый, кто попробовал, убедился, что нет ничего ужаснее, чем впустить Прорву в наш мир. Хорошо, что все эти истории уже забыты. Пусть лучше люди принимают нас за безобидных чудаков, которые цепляются за свое древнее и не слишком выгодное занятие.
Беззащитная девочка, воплощение вечного врага таких, как он. В этом мире она видела только самое главное, поскольку смотрела не отсюда. Каким чудом она осталась на краю? Как наивной и легкомысленной Раде удалось ее удержать? И от чего она удерживала саму Раду? Наделенная внутренним зрением и наделенная силой… Подруги были как слепой и безрукий из детской сказки. Как он позволил их разлучить? Зачем успокаивал себя старыми как мир рассуждениями про женскую долю?
После разговора Сой хотел сперва увидеть и расспросить Раду, но потом передумал. Купеческий дом был полон криками и суетой, два лекаря громкоголосо распоряжались слугами, бегавшими туда-сюда с кастрюлями горячей и холодной воды и тазами. Смуглый парнишка, не то слуга, не то зевака, проводил его в закуток, где лежала Эна. Сарт стоял над ней, не зная, что ему надо сделать, но тут девочка пошевелилась и, не открывая глаз, проговорила:
– Это вы, мастер? Вы принесли с собой камни? Они красивые.
– Эна, ты здесь? Расскажи, что случилось.
– Я не знаю… Раде было очень больно, и она захотела, чтобы родные поняли, как ей плохо. Только это. Но она не сумела остановиться и перешла черту. Рано. Им было рано идти в Прорву. Я отправила назад всех, кого смогла. Я помнила, что должно случиться что-то такое, но мне было слишком страшно, чтобы все разглядеть.
– Спасибо тебе, девочка, – тихо сказал Сой. – Проводить тебя домой?
– Нет, я дойду.
Радин жених – или уже муж? – был давно и безнадежно мертв, остальных откачивали. Мать невесты рыдала, не переставая. Только к вечеру Сою удалось с ней переговорить.
– Они хоть виделись до свадьбы?
– Виделись, разговаривали. Вроде глянулась она жениху. Только Рада же совсем еще девочка, глупенькая. Все просила отпустить ее доучиться, говорила: «Так мне спокойней будет». Про беду какую-то поминала. А он в ответ, что покажет ей ночью, для чего девушки на свет родятся, ничего другого и не захочет. Ну, выходят они на следующее утро к гостям, Кив говорит, что честная она, все пьют, радуются. А Рада невеселая совсем, ну так дело молодое. За столом дяде ее любимому плохо стало, она напугалась, побежала к себе и заперлась. Никому не открывает.
«Эх, Кив, – подумал Сой. – Был ты богатый купеческий сын, а оказался беднее парня из последней рыбацкой лачуги. Им-то никто не мешает соседок уговаривать, чтобы обняла-поцеловала. Они знают, как обойтись и с гордыми, и с нежными, и с застенчивыми. А тебе небось родители шлюх нанимали, чтобы ты раньше времени на сторону не засмотрелся. Вот и привык со всякой, как со шлюхой…»
Сой решил, что больше не отступится, но уговоры свои начал мягко и осторожно:
– Раз так вышло, отпустите ее снова ко мне.
– Ну уж нет. Все беды начались, когда Рада к вам ушла, – недобро прищурясь, сказал подошедший купец.
– Пусть доучится, Нат. Замужем ей не бывать, так хоть на кусок хлеба себе заработает, не станет у чужих приживалкой, – неожиданно твердо ответила жена.
Назавтра Сой уже возвращался с обеими девочками в город. Рада молча всхлипывала. Он не знал, как ее утешить, и смог пообещать только одно, в чем был твердо уверен:
– Пока я жив, никому не дам вас разлучить.
Неожиданно заговорила Эна:
– Надо подождать всего лет пять, мастер. Пока не вырастет Ому.
– Кто это – Ому?
– Да Ому же.
– Такой раскосый и темненький, – вмешалась Рада.
– Мужчинам его народа можно брать двух жен. Но только если они будут одинаково любить обеих. Он будет, я помню, ты не бойся, Рада. Я совсем плохо помню только назад.
– Пять лет… – протянул Сой. – Да я помру раньше.
– Неправда! В вас жизни на много-много лет. Просто никому отсюда не видно. Вы сияете, как самый яркий камень. Пять лет – это хорошо. За это время я, наверное, даже человеком успею стать – как вы, как Рада.
Сой нагнулся и осторожно обнял девочку. Она тихонько взвизгнула.
– У вас борода колючая, мастер Сой.
Ярослав Веров
«Пираты» XX века
Степан был советским интеллигентом. Как всякий советский интеллигент, он не мыслил себя без внушительного книжного шкапа. А то и двух. Шкапы эти у него имелись; и в шкапах кое-что наличествовало тоже. «Макулатурные» издания Дюма-старшего вызывали у него презрительную усмешку, но их возможно приобресть хотя бы на талоны. А любимую фантастику ни за какие талоны купить невозможно.
Но Степан, как мы сказали, был интеллигент. Поэтому многие продавцы книжных магазинов города N, а порою и суровые товароведы не могли устоять перед его врожденным обаянием. Когда в N поступала новинка – очередной том БСФ, или новый сборник «Фантастика 19…», или что-либо столь же жгуче-завлекательное, следовал звонок, и новинка – два-три экземпляра – оказывалась в руках у Степана. Один том лихорадочно, в ночь, прочитывался, водружался в шкап, другие шли в товарно-обменный фонд.
Вот и сейчас Степан неторопливо полистывал «Книжное обозрение», сладостно оттягивая момент ознакомления с полосой «новинки следующей недели». Программа «Время» привычным голосом Кириллова вещала о вспашке зябей центробежным способом и происках мирового империализма на Ближнем Востоке. Наконец Степан перевернул заветную страницу. Да, урожайный месяц! Издательство «Мир» радует, «Детгиз» обратно же… Вот! Стругацкие! «Парень из преисподней»… Хм… Ленинград. Какой-то сборник «Незримый мост». Хрена в N этот незримый мост завезут, а хочется…
Взгляд скользнул ниже и уперся в малоприметное объявление: «НИИ Свободного Распространения Информации приглашает всех желающих получить бесплатную копию любой художественной книги». Что за бесовщина? Адреса филиалов… ага, вот и N… Шутка? Надо проверить, что за НИИ СРИ, да и недалеко, три остановки троллейбусом…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});